Она поворачивается ко мне: – Послушай, подруга, если уж ты собралась как следует оттянуться, учись нарушать правила. – Почему бы нам не вернуться к полуночи? Папа будет волноваться. – Ну и пусть, какая нам разница? Уж кому-кому, а тебе точно не придется отвечать.
Никогда не задумывалась об этом.
В клуб мы проходим легко. В субботу вечером девушек на тусовках маловато, а у Зои шикарная фигура. При виде Зои вышибалы пускают слюни и машут нам, чтобы мы шли в начало очереди. Покачивая бедрами, Зои заходит в клуб; вышибалы провожают нас взглядом, пока мы идем через холл к гардеробу. – Приятного вам вечера, девушки! – кричат они. Денег с нас не берут. Нам все бесплатно.
Сдав пальто в гардероб, мы идем в бар и заказываем две колы. Зои добавляет в бокал ром из принесенной с собой фляжки. Она поясняет, что так делают все студенты их колледжа, потому что это дешевле, чем покупать выпивку в клубе. Мне пить нельзя, и это правило я нарушать не собираюсь, потому что спиртное напоминает мне о лучевой терапии. Как то раз между процедурами я смешала напитки из папиного бара и жутко напилась, и теперь в моей памяти одно неотделимо от другого. Алкоголь и ощущения после тотального облучения всего организма.
Мы прислоняемся к стойке бара и оглядываем зал. Клуб набит битком, на танцполе полно народу. Лучи света перескакивают с бюста на бюст, рыщут по задницам, по потолку.
Зои заявляет: – Кстати, у меня есть презервативы. Если понадобятся – они в сумке. – Она касается моей руки. – Как ты себя чувствуешь? – Нормально. – Точно? – Да.
Бурлящий субботним вечером клуб- то, чего мне и хотелось. Я взялась за список, и Зои мне помогает. Сегодня я вычеркну первый пункт-секс. И пока не выполню все десять-не умру. – Смотри-ка, – говорит Зои, – как тебе вон тот? – Она указывает на парня. Тот и вправду неплохо танцует, с закрытыми глазами, будто он один в клубе и ему не нужно ничего, кроме музыки. – Он тут каждую неделю бывает. Не представляю, как ему удается здесь накуриваться. Симпатичный, правда? – Торчок мне не нужен.
Зои смотрит на меня неодобрительно: – Ты что, сдурела? – Если он под кайфом, то потом меня и не вспомнит. И алкаш мне тоже не нужен.
Зои со стуком ставит бокал на стойку: – Я надеюсь, ты не намерена влюбиться? Только не говори мне, что это тоже в списке. – Нет, этого нет. – Это хорошо. Ты уж извини, что я напоминаю, но времени у тебя маловато. Ну, за дело!
Она тащит меня за собой на танцпол. Мы подходим достаточно близко, чтобы Торчок нас заметил, и танцуем.
Все идет прекрасно. Кажется, будто мы все- одна семья: мы двигаемся и дышим в одном темпе. Народ осматривается, приглядывается друг к другу. И этого у меня уже никто не отнимет. Субботним вечером танцевать в клубе в красном платье Зои, притягивая взгляды парня. У кого-то из девушек этого нет. Даже такой малости.
Я знаю, что будет дальше: у меня была масса времени для чтения, и я помню все сюжеты. Торчок придвинется ближе, чтобы получше нас разглядеть. Зои на него и не посмотрит, а я посмотрю. Я не отведу взгляда, и, наклонившись ко мне, он спросит, как меня зовут. Я отвечу: «Тесса», и он повторит за мной – твердое «т», свистящее двойное «с», многообещающее «а». Я кивну, давай понять, что все правильно, что мне приятно слышать, как ново и нежно звучит мое имя. Парень поднимет руки ладонями вверх, словно говоря: «Сдаюсь, кто же устоит перед такой красавицей?». Я лукаво улыбнусь и опущу глаза. Это подскажет ему, что надо действовать, что я не кусаюсь, а играю по правилам. Он обнимет меня, и мы станем танцевать вдвоем; я положу голову ему на грудь, слушая, как стучит его сердце – сердце незнакомого парня.
Но выходит иначе. Я забыла три вещи. Первое- что в книгах все не так, как в жизни. Еще я забыла, что на флирт у меня нет времени. А Зои это помнит. Она- третье, о чем я забыла. И Зои берет дело в свои руки. – Это моя подруга, – перекрикивая музыку, сообщает она Торчку. – Ее зовут Тесса. Она не прочь дунуть, если ты ей дашь.
Он улыбается, протягивает мне косяк, рассматривает нас обеих, задержав взгляд на длинных волосах Зои. – Чистая трава, – шепчет Зои. Что бы это не было, дым густой, и от него щиплет в горле. Я захожусь в кашле, у меня кружится голова. Я передаю косяк Зои, которая делает глубокую затяжку и возвращает его парню.
Теперь нас трое, мы вместе движемся в такт ударным, которые бьют нам в подошвы, отдаваясь в крови. На развешанных по стенам экранах мерцают калейдоскопические узоры. Косяк снова идет по кругу.
Не знаю, сколько проходит времени. Быть может, часы. Минуты. Я знаю только, что останавливаться нельзя, вот и все. Если я буду танцевать, темные углы зала не двинуться на меня и тишина между треками не станет громче. Если я буду танцевать, то снова увижу корабли на море, поем мидий, услышу, как скрипит под ногами первый снег.
Зои протягивает мне новый косяк. «Ты рада, что пошла?» – одними губами спрашивает она.
Я останавливаюсь, чтобы вдохнуть, и по-дурацки застываю на месте, перестав двигаться. Мираж мгновенно рассеивается. Я бодрюсь, но на душе у меня кошки скребут. Зои, Торчок и все остальные далеки и фальшивы, как телепередача. Наверно, я уже никогда не стану одной из них. – Сейчас вернусь, – сообщаю я Зои.
В тишине туалета я сижу на унитазе, уставясь на колени. Если еще чуть-чуть приподнять платье, я увижу живот. Он до сих пор в красных пятнах. И бедра тоже. Кожа сухая, как у ящерицы, сколько бы я ни мазалась кремом. На руках с внутренней стороны- следы от игл.
Пописав, я вытираюсь и поправляю платье. Выйдя из кабинки, я замечаю Зои, которая ждет меня у сушилки. Я не слышала, как она вошла. Глаза ее темнее прежнего. Я медленно мою руки. Чувствую, что она смотрит на меня. – У него есть приятель, – говорит Зои. – Он симпатичнее, но, если хочешь, бери Торчка: сегодня же твой вечер. Их зовут Скотт и Джейк. Сейчас мы едем к ним.
Оперевшись о край раковины, я разглядываю свое лицо в зеркале. Глаза кажутся чужими. – Джейком зовут одного из Твинисов, – замечаю я.
– Слушай, – раздражается Зои, – ты собираешься заняться сексом или нет?
Девушка у соседней раковины бросает на меня быстрый взгляд. Мне хочется объяснить ей, что я не такая, как она подумала. На самом деле я хорошая, и мы бы, наверно, с ней подружились. Но времени нет.
Зои вытаскивает меня из туалета и волочет за собой к бару. – Вон они. Этот твой.
Парень, на которого она показывает, стоит, заложив большие пальцы за ремень. Он похож на задумчивого ковбоя. Он нас не видит, и я застываю на месте. – Я не могу! – Можешь! Живи быстро, умри молодым, оставь симпатичный трупик! – Нет!
У меня горит лицо. Здесь нечем дышать. Где дверь через которую мы пришли?
Зои хмурится: – Ты сама меня попросила тебя заставить! И что мне теперь делать? – Ничего. Не надо тебе ничего делать. – Хватит дурить!
Зои качает головой и пробирается через танцпол к выходу. Я спешу за ней и вижу, как она протягивает гардеробщику мой номерок. – Что ты делаешь? – Беру твое пальто. Потом поймаю такси, и вали себе домой. – Ты же не можешь ехать к ним одна! – Увидишь.
Зои распахивает дверь и оглядывается. Очередь рассеялась, и на улице тихо; такси не видно. На тротуаре голуби клюют объедки из пакета, в каких кафе продают еду навынос. – Ладно тебе Зои. Я устала. Отвези меня домой. Ну пожалуйста.
Она пожимает плечами: – Ты всегда устаешь. – Сколько можно злиться? – Сколько можно нудеть? – Я не хочу ехать к каким-то незнакомым парням. Там же может случиться все что угодно. – И хорошо. Иначе вообще ничего и никогда не случится.
Внезапно заробев, я переминаюсь с ноги на ногу. – Я хочу, чтобы все прошло идеально. А если я прыгну в постель с первым попавшимся парнем, кем я буду? Шлюхой?
Зои поворачивается ко мне. Ее глаза блестят. – Нет. Просто это жизнь. Ты думаешь, сесть в такси и поехать домой к папочке-это лучше?
Я представляю, как ложусь в постель, дышу спертым воздухом своей комнаты, просыпаюсь утром и все по-прежнему.
Зои снова улыбается. – Поехали, – говорит она. – Вычеркнешь первый пункт из своего списка. Я же знаю, тебе этого хочется. – Ее улыбка заразительна. – Соглашайся, Тесса. Давай решайся! – Хорошо. – Ура!
Зои хватает меня за руку и ведет к входу в клуб. – Тогда напиши папе эсэмэску, что заночуешь у меня, и вперед.
– Ты не любишь пиво? – спрашивает Джейк.
Он опирается о кухонную раковину; я стою рядом с ним. Очень близко. Нарочно. – Я хочу чаю.
Он пожимает плечами, чокается бутылкой о мою кружку и, запрокинув голову, пьет. Я вижу, как двигается его кадык, когда он глотает, и маленький бледный шрамик у подбородка – след какой-то давней травмы. Джейк вытирает губы рукавом и замечает мой взгляд. – Ты в порядке? -спрашивает он. – Ага. А ты? – Да. – Вот и хорошо.
Он улыбается мне. У него приятная улыбка. И это здорово. Будь он урод, все было бы гораздо сложней.
Полчаса назад Джейк со своим приятелем Торчком, ухмыльнувшись друг другу, привели нас с Зои к себе домой. Эти ухмылки говорили, что ребята добились своего. Зои им сказала, чтобы не радовались раньше времени, но мы зашли в дом, и Торчок помог ей снять пальто. Зои смеялась его шуткам, брала косяки, которые он для нее скручивал, и в конце концов укурилась.
