Он вытер испарину со лба тыльной стороной ладони.
— Сенида уже проломила этот слой реальности. Посмотри вокруг. — Он провел рукой в воздухе. — Мы находимся в зоне пространства, сотворенного ею. Понимаешь, в чем сложность: для того чтобы вся эта мерзость не изверглась обратно в реальность, нам нужно полностью уничтожить Сениду. — Он усмехнулся. — Я даже знаю, что ты на это ответишь: что сказать проще, чем сделать. Но и это еще не все. Нам нужно спасти Поющего в Истоке, как-то помочь ему выйти из темных глубин Истока.
Сновидец уныло взглянул на своего собеседника.
— И как мы, по-твоему, это проделаем? — спросил он. Его голос звучал спокойно, но внутри все сжималось от страха. Все муки и боль, которые ему довелось испытать в прежних походах по сновидениям, по сравнению с этой Историей казались почти притягательными.
— Да, — сказал Линиум. — Непростая задача. — Он помолчал пару секунд. — Какого черта… Впрочем, ладно. Ты слушай дальше. Сенида, запертая в пустоте возможностей, постепенно набрала силу и принялась потихоньку выталкивать эту Историю из силового поля Поющего в Истоке и в итоге вернулась к той точке в пространстве и времени, когда он ушел в пустоту и забрал все с собой. Там-то он и сидел, пребывая в глубоком трансе. Сенида, как ты понимаешь, была вне себя от ярости и все-таки не решилась его уничтожить, пока она не овладела всей техникой, необходимой для прорыва обратно в реальность. И она сотворила новую партию еще более свирепых и грозных Сирен, которые перенесли его тело — растерзанное, но по-прежнему прекрасное — в Исток, где его заключили в крепость, созданную из чистейшего зла, наделенного сознанием.
Глаза Сновидца затуманились страхом.
— Послушай, Линиум, я понимаю, как много он для тебя значит, Поющий в Истоке, и если судить по тому, что я видел, он — существо просто бесценное, но даже если мы совершим невозможное и подберемся к Сениде…
— Сновидец, — перебил его Линиум. — Все не так, как тебе представляется. Поющий в Истоке не ждет ничего для себя. Мы сейчас говорим не о жизни и смерти кого-то одного, пусть даже Поющего в Истоке. Нет. Все гораздо серьезней. Речь идет о миллионах душ, чьи отпечатки хранятся в чудотворном сознании Поющего в Истоке. Если мы потеряем его, все эти души будут уничтожены, и последствия будут катастрофическими. Для всей Вселенной. Пока они пребывают в сохранности в сознании Поющего в Истоке, пространственно-временной континуум регистрирует их присутствие, но если они обрушатся в пустоту, их отсутствие вызовет мощнейшую волновую вибрацию по всем координатам пространства и времени.
Сновидец весь побледнел. У него вдруг вспотели ладони.
— Дальше — больше, — сказал он с нервным смешком. — Сперва я спасаю себя, потом — мир… а теперь — всю Вселенную.
Линиум опустил глаза:
— Тут мы вплотную подходим к вопросу, почему я пытался тебя убить. Понимаешь, Сновидец, за день до катастрофы Поющий в Истоке пришел ко мне и рассказал обо всем, что случится завтра. А я сидел, слушал, и плакал, и баюкал его, как маленького, прижимая к груди. Но это было еще не все. Он сказал, что его сила не сможет удерживать Сениду вечно и что когда-нибудь эта точка, оставшаяся на Земле, растянется в Круг. Так и случилось. И еще он сказал, что некий Сказитель войдет в этот Круг, притянутый силой Сениды; и это тоже сбылось. А потом он сказал, что Сказитель, вошедший в Круг, найдет ключ, отмыкающий его сознание.
Линиум вновь замолчал, собираясь с мыслями.
— Я спросил его, что это значит. А он лишь улыбнулся в ответ и сказал: Ключ — предмет удивительный: он отнимает свободу и выпускает на волю. Роль ключа определяется только намерением его хранителя. Тот, кто найдет этот ключ, может использовать его либо так, либо этак.
Сновидец озадаченно нахмурился.
— Мне это не нравится, — сказал он. — Очень не нравится. И мне до сих пор непонятно, почему ты хотел от меня избавиться. Я вроде бы подхожу под описание. По всем параметрам.
Линиум улыбнулся:
— По всем, кроме самого главного. Поющий в Истоке сказал, что его разум отомкнет… — Он умолк в нерешительности, а потом твердо добавил: — Женщина.
— Женщина?!
— Он так сказал, и мне до сих пор непонятно, какого черта я делаю тут, с тобой, — сказал Линиум. — Как я уже говорил, все могло получиться иначе, но ты рассказал мою историю на магическом языке.
— И что?
— Поющий в Истоке предупреждал, что что-то подобное случится… и опять же все вроде бы сходится, за исключением одного небольшого противоречия.
— И последний вопрос…
— Ну, давай.
— Все те, с кем я встречался, — это реальные люди или только подобия людей?
Линиум на секунду задумался.
— Значит, так. Почти все, что ты видишь, — это вымышленное пространство, однако здесь есть проекции реальных душ, существующих в сознании Поющего в Истоке. Они сами не осознают, что они — лишь проекции, отражения, и действуют так, словно полностью погружены в реальность. Мне повезло, — сказал он, помолчав. — Хотя формально я мертв и существую только в Поющем в Истоке, он сумел передать мне чуть больше силы, и поэтому я все-таки осознаю себя как проекцию.
Сновидец кивнул:
— Понятно.
Линиум улыбнулся:
— Не хочешь спросить про ребенка?
— Нет, — ответил Сновидец. — Я знаю, что знаю, а все остальное сейчас не важно.
— Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Линиум.
— И что мы сейчас будем делать? — спросил Сновидец.
Линиум сосредоточенно вгляделся в пространство:
— Первым делом нам надо как-то добыть пару Дух-Кодов. Для этого нам нужно добраться до Исток-Портала, размещенного на Земле. На Земле, уточняю, за пятьсот лет до того, как родился ты. А потом мы отправимся в Крепость Ненависти. — Он улыбнулся, но как-то невесело. — Если у нас все получится, нам уже не придется ломать себе головы, как разыскать Сениду. — Он рассмеялся. — И давай сразу договоримся: дорогу буду указывать я. И на этот раз, я тебя очень прошу, постарайся не сшибать старушек. Нам не следует привлекать к себе внимание. Ладно, пойдем.
Сновидец медленно поднял голову:
— Черт, во что я ввязался?!
В застывшем кристалле Истока время не смело пошевелиться. Всеобъемлющая пустота, где нет ничего, даже тьмы: ни теней, ни намека на энтропийное высокомерие, ни субатомного движения на свету; ни единого существа, имеющего пусть даже самое отдаленное отношение к жизни >>>> все было тихо и неподвижно в сомнамбулическом сиянии >>>> время остановилось >>>> остановилось…
В оболочке оптических образов, чувствительных к свету, Сенида лежала, точно резная фигура на тяжелом каменном надгробии… вплавляясь (в пространство), проходя (пространство) насквозь.
Сон-призрак, фантом одного из ее лучших Воителей, просочился сквозь зачарованную печать, что разделяла время и безвременье. Он застыл неподвижно, глядя на Богиню сквозь едко-желтые мысли; его суровое лицо, обветренное звуковыми волнами, светилось искрящимся, как бриллиант, вожделением.
Проникнув сквозь неосязаемую оболочку, он возложил руки на зрительный образ своей королевы. Он заговорил, но его слова принимали формы, недоступные пониманию времени >>>>
— Сновидец становится непредсказуемым, моя Богиня. И еще мы отследили в системе Линиума. Похоже, они теперь вместе. Лично я развернул бы войска на вымышленных Пустошах.
Сенида слушала. Ее взгляд, впившийся в воина-призрака, истекал темной, нездешней магией.
— А в этом есть необходимость? — сказала она безучастно. — Вся эта история уже начинает меня утомлять. Богиням, знаешь ли, тоже иной раз становится скучно. — Ее глаза гневно сверкнули. — Нам не надо бояться Сновидца, против нас он бессилен. Да, ход с Талис не сработал. И он, кажется, спелся с Линиумом. Но в остальном наш Сказитель проявил себя невежественным дураком. Его репутация сильно преувеличена… Ум, острый, как лазер… Какой ум?! — Она усмехнулась. — Мне действительно непонятно, как он умудрился очаровать стольких людей.
Она воспарила в пространстве, поднявшись над своим ложем.
— Досадно другое: в связи со всем вышесказанным у нас появилась проблема, как заманить в Круг другого Сказителя.
Прерывистое свечение фантомного Воина выдавало его нервозность.
— При всем уважении, Богиня, я все же осмелюсь высказать мнение, что их следует уничтожить любой ценой…
— Любой ценой! — повторила Сенида. — Как-то оно слишком пафосно, ты не находишь? Кто создал для тебя это подобие реальности, чтобы ты мог воплотить свои злые фантазии? — Она взглянула на Воина, ее взгляд мерцал яростью. — Я! Я, я, я! К тому же для смертного он очень даже хорош собой… — Ее лицо омрачилось. — Нет, нет, нет. Мне нельзя забывать, что случилось после того злополучного совокупления с одним из них… Я до сих пор за это расплачиваюсь.
