* То есть, из провинциальных городов.
Меня хорошо знают в отеле «Кэпитол», и у меня много друзей среди служебного персонала. Вначале они занервничали, потому что вспомнили сцену, которую я закатил им два месяца назад. Тогда они недостаточно быстро нашли кресло-каталку и морфин для моего друга-инвалида «Доллара» Билла Гридера. Он очень страдал, когда мы, прикатив его в холл на багажной тележке, натолкнулись на кордон телохранителей из Секретной Службы. Они крутились вокруг Мэрилин Квайл, когда она шествовала в своей королевской манере по плиткам затихшего холла от лифта в ресторан Эшли, чтобы поужинать в одиночестве, вдали от безумствующей толпы арканзасских республиканцев и республиканок, которые собрались, чтобы выразить ей свою преданность.
Но это было в прошлый раз. Тогда чета Квайлов всё ещё сохраняла влияние и подростковую мечту о политическом будущем…
Дэн, в конце концов, вице-президент Соединенных Штатов, а его жена дружит с Энгельбертом Хампердинком*. Это должно кое-чего значить в наши дни – даже в Литтл-Рок.
Но не значит. Если в последнюю неделю перед Днем Выборов Мэрилин Квайл будет плавать голой на розовом надувном матрасе под обоими мостами в центре Литтл-Рок, она привлечет не больше внимания, чем извращенец в кустах рядом с Прибрежным Парком.
* Король романса – популярный певец.
КОГДА МЫ В КОНЦЕ КОНЦОВ ПРИБЫЛИ, в холле было полно сводников, проституток, журналистов и агентов Секретной Службы. Я заплатил Леону 200 долларов наличными, чтобы он затащил наш багаж – полтонны плохо упакованных вещей и высокотехнологичной аппаратуры – в номер. Я послал этого придурка к грузовому лифту и сказал Николь, чтобы она не спускала с него глаз, пока он занимается нашим багажом… «Я думаю, Леон – коп, – сказал я. – Он, вероятно, даже не работает в отеле, но мы должны ублажать его. Вот почему я дал ему эти стодолларовые банкноты».
«Ты дурак, – сказала она. – Мы на час опаздываем на ужин с Карвиллами, и, кроме того, ты уже напился до одури. Я не вынесу этого. Убирайся прочь от меня. Иди в бар. Почитай газету. Только ни с кем не разговаривай. Я зарегистрирую нас, а потом…» – внезапно Николь застыла.
«О, мой Бог, – прошептала она. – Вон стоит Джеймс! Не показывайся ему! Убирайся, быстро!»
Я увидел Карвилла, который сгорбился над телефоном у регистрационной стойки. Он смеялся и что-то растеряно бормотал. «Джеймс! – закричал я. – Что происходит?»
Он усмехнулся и помахал мне рукой. «Черт возьми, – сказал он. – Безумный Джордж только что позвонил на шоу Ларри Кинга и обратился прямо к Бушу. Он назвался Каспаром Уайнбергером и стал грозить покончить с собой, если Буш не прекратит лгать».
«Что? – сказал я. – Стефанопулос сделал такое? Сегодня вечером?»
Он поднял глаза и фыркнул. «Нет, – сказал он. – Он сделал это завтра». Потом горько засмеялся и отмахнулся от меня.
«Док говорит, что ты сошел с ума, – сказал он в телефон. – Док говорит, что тебя надо уволить». Он засмеялся и повернул взгляд ко мне, делая жест, как будто режет горло. «Ты, тупой маленький ублюдок, – прорычал он в телефон. – Ты только что сорвал выборы!» Джеймс повесил трубку и отошел от телефона. «Меня уже тошнит, – проворчал он. – Давно надо было скормить этого грека аллигаторам. Я поднимусь в свою комнату. Встретимся через несколько минут, и пойдем ужинать».
Я пожал плечами и зашёл в бар. Там было полно народу, но я нашел место рядом с большой мраморной колонной и постарался спрятаться от лишних взглядов… Николь исчезла вместе с придурком копом. Этот сучара нацелился на меня, подумал я; меня вот-вот арестуют и посадят под замок.
Тут я заметил симпатичную блондинку, которая подавала мне похотливые сигналы из другого конца бара. Потом она улыбнулась и послала мне воздушный поцелуй. Вот это да, подумал я. Что теперь? Она напоминала Дженифер Флауэрс, и она сидела рядом с мужиком, на вид богатым, подлым и пьяным. Я старался не обращать на неё внимания и пробовал читать спортивный раздел. Но не мог сосредоточиться. В помещении было слишком много политиков. Женщина улыбнулась мне снова, подняла свой бокал и уставилась на меня таким взглядом, что я сразу понял: меня ждёт причудливый поворот судьбы. Взгляд был очень выразительным.
Я более или менее инстинктивно вернул ей её похотливое приветствие вместе с профессиональной улыбкой и быстрым кивком, потом повернулся, чтобы поговорить с барменом.
«С возвращением, доктор Томпсон, – сказал он. – Рад, что вы снова с нами». Бокал с «Маргаритой» скользнул по стойке, и бармен ухмыльнулся мне. «Удивительно. На самом деле, удивительно».
Я сразу насторожился и вспомнил предостережения, которые получил от Марка Мейсона. «Удивительно? – сказал я. – Почему? Вы думали, я умер?»
«Что? – засуетился он. – Умерли? Конечно нет, сэр!» Он слегка отодвинулся от меня. «Просто я хотел сказать, что не думал, что мы снова увидим вас здесь, в Литтл-Рок.
Его лицо оставалось серьезным и почтительным, но кто-то слева от меня захихикал, да и сзади, как мне показалось, тоже раздался смех. Точно сказать трудно. Потом я услышал женский смех, и поглядел в тот конец бара, где сидела симпатичная блондинка – но там её уже не было.
Я огляделся вокруг себя, и всё показалось мне неправильным – смех, женщина, бармен, который пытался изобразить, что испытывает чувство вины, и вообще все люди за моей спиной.
Внезапно я почувствовал на плече чью-то руку, а потом чье-то тело втиснулось в узкое пространство между мною и мраморной колонной…
Такое движение неприлично в любом баре, но оно было очень изысканным и быстрым… «Привет, – сказала она. – Ты не возражаешь, если я пожму твою руку? Ты мой герой».
Я узнал блондинку. Её приятель, гнусный и пьяный, пристально смотрел на нас из другого конца бара… Бармен принес мне ещё одну «Маргариту», а женщина сказала: «Совершенно невероятно! Не могу поверить, что это случилось! Я наконец встретила моего героя! Чувствую, как будто впадаю в экстаз в твоих руках…»
Ух ты, подумал я. Смотри в оба! Иногда здесь происходят фантастические вещи, и, кажется, все участвуют в розыгрыше – кроме меня.
«Я – Маурин, – прошептала она. – Я обожаю тебя». Она притянула меня к себе и уткнулась головой в мою грудь. Я повернулся в обратную сторону, к бару, и люди быстро раздвинулись в стороны и дали нам больше пространства, чтобы мы могли обниматься, ворковать и ласкаться как давно разлучившиеся, а в прошлом безумно-страстные любовники. Наверно, именно так казалось со стороны.
«Ты напоминаешь мне Эмерсона*, – сказала она. – Я всегда сравнивала тебя с Эмерсоном…» Она нежно посмотрела мне в глаза, и внезапно я почувствовал, как её рука игриво поглаживает мою ширинку.
«Я знаю, зачем ты приехал, – сказала она, – и думаю, тебе понадобится помощь. Тебе нельзя ходить одному по этому городу. Здесь легко нарваться на какую-нибудь подлянку».
Я кивнул с самым серьезным видом и попросил у бармена ещё «Маргариту». «Одну или две, Док?» – спросил бармен, кивнув на Маурин. «Три», – сказал я. Бар наполнялся людьми и становился очень беспокойным. Уровень шума был таким, что мне пришлось наклониться вплотную к Маурин, чтобы слышать, что она говорит. Она обняла меня за талию, и прижалась теснее. Я мог чувствовать биение её сердца, её живот прижимался к моему, и она улыбнулась, когда моя рука дотронулась до её сосков, когда я потянулся, чтобы взять пачку «Дан-хилл» со стойки.
«Люблю толпу, – прошептала она. – Люблю, когда меня сминают».
О, боги, подумал я. Николь может появиться в любую минуту, и если она увидит, как эта элегантная красотка прижимается ко мне в самом темном углу бара, ей это не понравится. Маурин выглядела как женщина, которая однажды уже позировала голой для Киберсекса и с удовольствием сделала бы это снова. Может быть, вечером, или сейчас, прямо здесь. Просто для смеха.
* Философ, поэт и эссеист XIX века.
Ещё бы! Говорят, что в Арканзасе девушки для смеха готовы сделать всё что угодно. Спросите Билла Клинтона. Ему нравятся арканзасские девушки. А почему бы нет? Они тоже его люди: они голосуют, и он хочет держать их поближе к себе. Все губернаторы любят симпатичных девушек. Это очень по-американски – если только ты не Президент. Тогда любить девушек становится сложно. Но некоторые люди ничему не учатся.
Хотя не так много людей проявляют интерес к данной теме. Недавно журнал Ньюсуик провёл опрос общественного мнения, который показал, что 59 процентам американцев совершенно наплевать на сомнительные стороны сексуальной жизни президента, и только 44 процента интересуются – жив президент или мертв.
Ладно, хватит цифр. Я отвлекся от истории о сладкой Маурин, киберсексуальной девушке, которая подошла ко мне в баре отеля «Кэпитол» и предложила познакомить с людьми, которые утверждают, что у них есть видеопленки явно сексуального содержания с Биллом Клинтоном. На видеопленке кандидат в президенты «употребляет трех обнаженных молодых женщин в Дворце Губернатора в Литтл-Рок». Маурин назвала его Биллом, и намекнула, что она сама, возможно, была одной из тех женщин.
