Ты звонишь Марле в «Регент-отель».
Служащий «Регент-отеля» говорит:
— Одну секунду, господин Дарден.
Затем на линии появляется Марла.
Швейцар слушает через твоё плечо. Служащий в Регенте тоже наверное слушает. Ты говоришь: «Марла, нам надо поговорить».
Марла говорит:
— Ты можешь трахнуть себя в жопу.
Она может быть в опасности, говоришь ты. Она имеет право знать, что происходит. Она должна встретиться с тобой. Вы должны поговорить.
— Где?
Она должна пойти в то место, где вы впервые встретились. Помнишь. Вспомни.
Белый исцеляющий шар света. Дворец семи дверей.
— Поняла, — говорит она. — Я буду там через двадцать минут.
Будь там.
Ты вешаешь трубку, и швейцар говорит: — Я могу вызвать вам такси, господин Дарден. За счёт фирмы, в любое место, куда вы пожелаете поехать.
Мальчики из бойцовского клуба следят за тобой. «Нет, — говоришь ты, — такая дивная ночь, я прогуляюсь пешком».
Сейчас субботний вечер, вечер рака желудка в подвале «Первой Методистской», и Марла уже там, когда ты прибываешь.
Марла Зингер, курящая свою сигарету. Марла Зингер, вращающая своими глазами. Марла Зингер с чёрным глазом.
Ты сидишь на ворсистом ковре, на противоположной стороне медитационного круга, и пытаешься вызвать своё животное силы, пока Марла наблюдает за тобой своим чёрным глазом. Ты закрываешь глаза и в медитации уходишь во дворец семи дверей, и ты всё ещё чувствуешь взгляд Марлы. Ты усыпляешь своего внутреннего ребёнка.
Марла смотрит.
Затем время обнимашечек.
Открой свои глаза.
Мы все должны выбрать партнёра.
Марла пересекает комнату тремя большими шагами и отвешивает мне здоровенную пощёчину.
Поделись собой до конца.
— Ты ёбаный голимый кусок дерьма, — говорит Марла.
Вокруг нас все замерли, наблюдая.
Затем оба кулака Марла начинают лупить меня отовсюду одновременно.
— Ты кого-то убил, — орёт Марла, — я вызвала полицию, и она будет здесь через минуту.
Я хватаю её запястья и говорю: «может быть, полиция приедет, но скорее всего — нет».
Марла вырывается и кричит, что полиция летит сюда на всех парах, чтобы усадить меня на электрический стул и испечь мои глаза, или в крайнем случае сделать мне смертельную инъекцию.
Это будет похоже на жало пчелы.
Слишком большая доза фенобарбитала натрия, а затем — большой сон. Типа «Долины собак».
Марла говорит, что она видела, как я кого-то сегодня убил.
Если она имеет в виду моего шефа, говорю я, да, да, да, да, я знаю, полиция знает, все уже ищут меня, чтобы сделать смертельную инъекцию, но моего шефа убил Тайлер.
Так случилось, что у нас с Тайлером одинаковые отпечатки пальцев, но никто этого не поймёт.
— Ты можешь трахнуть себя в жопу, — говорит Марла и вылупляется своим подбитым чёрным глазом на меня. — Только потому, что тебе и твоим маленьким недоумкам нравится быть избитыми, если ты коснёшься ко мне ещё один раз — ты мёртв.
— Я видела, как ты сегодня застрелил человека, — говорит Марла.
«Нет, это была бомба, — говорю я, — и это случилось сегодня утром. Тайлер просверлил монитор компьютера, и наполнил его бензином и чёрным порошком».
Все, у кого настоящий рак желудка, стоят вокруг, наблюдая за этим.
— Нет, — говорит Марла. — Я проводила тебя в «Прессман Отель» и ты был официантом на одной из этих вечеринок с загадочными убийствами.
«Вечеринки с загадочными убийствами», богачи съезжаются на большой обед, и происходит история в стиле Агаты Кристи. Где-то между Boudin of Grevlax и Saddle of Venison огни должны на минуту погаснуть и кого-то понарошку убьют. Это должна быть забавная давайте-притворимся типа смерть.
Остаток обеда гости будут напиваться и доедать своё Madeira Consomme, и пытаться найти ниточки к тому, кто же из них — психопат-убийца.
Марла кричит:
— Ты застрелил специального уполномоченного мэра по переработке!
Тайлер застрелил специального уполномоченного мэра или как-его-там.
Марла говорит:
— И у тебя даже нет рака!
Всё происходит так быстро.
Расцепи свои пальцы.
Все смотрят.
Я кричу: «у тебя тоже нет рака!»
— Он приходил сюда в течение двух лет, — кричит Марла, — и у него ни черта нет.
«Я пытаюсь спасти тебе жизнь!»
— Что? Почему мою жизнь надо спасать?
Потому что ты наблюдала за мной. Потому что ты шла за мной сегодня вечером, потому что ты видела, как Тайлер Дарден кого-то убил, и Тайлер убьёт любого, кто угрожает Проекту «Вывих».
Каждый в этой комнате выглядит выпавшим из его маленькой трагедии. Их этого маленького рака. Даже ребята, сидящие на болеутоляющих, выглядят большеглазыми и встревоженными.
Я говорю народу: «Я прошу прощения. Я не хотел никому причинять вреда. Нам надо идти. Нам надо поговорить об этом на улице».
Все одновременно:
— Нет! Подождите! Что ещё?
«Я никого не убивал, — говорю я. — Я — не Тайлер Дарден. Он — другая часть моей раздвоенной личности. — Я говорю, — кто-нибудь здесь видел фильм „Сибил“?» Марла говорит: — Так кто должен меня убить?
Тайлер.
— Ты?
«Тайлер, — говорю я, — но я могу позаботиться о Тайлере. Тебе просто надо остерегаться членов Проекта „Вывих“. Тайлер, наверное, отдал им приказ следовать за тобой, или похитить тебя, или ещё что-нибудь».
— Почему я должна всему этому верить?
Всё происходит так быстро.
Я говорю: «потому что мне кажется, что ты мне нравишься».
Марла говорит:
— Я тебе всего лишь нравлюсь, ты меня не любишь?
«Это очень хрупкий момент, — говорю я. — Не разрушай это».
Все смотрят на нас и улыбаются.
Мне надо идти. Мне надо уходить отсюда. Я говорю: «остерегайся ребят с бритыми головами и ребят, которые выглядят побитыми. Чёрные глаза. Недостающие зубы. Всякое такое».
И Марла говорит:
— Так куда ты идёшь?
Я должен позаботиться о Тайлере Дардене.
Его звали Патрик Мэдден, и он был специальным уполномоченным мэра по переработке. Его звали Патрик Мэдден, и он был врагом Проекта «Вывих».
Я выхожу наружу, в ночь вокруг «Первой Методистской», и всё это ко мне возвращается.
Всё, что знает Тайлер, возвращается ко мне.
Патрик Мэдден составил список баров, в которых открывались бойцовские клубы.
Вдруг, внезапно, я знаю, как обращаться с кинопроектором. Я знаю, как взламывать замки, и как Тайлер снял дом на Пейпер Стрит только потому, что он появился передо мной на пляже.
Я знаю, почему возник Тайлер. Тайлер любил Марлу. С самого первого вечера, когда мы познакомились, Тайлер или какая-то часть меня искала способ быть с Марлой.
Ничто из этого не важно. По крайней мере сейчас. Но все эти детали возвращаются ко мне, пока я иду сквозь ночь к ближайшему бойцовскому клубу.
По ночам в субботу открывается бойцовский клуб в подвале бара «Армори». Наверное, его можно найти в списке, который составил Патрик Мэдден, бедный мёртвый Патрик Мэдден.
Сегодня, когда я захожу в бор «Армори», толпа расстёгивается передо мной, как ширинка. Для всех здесь я Тайлер Дарден Великий и Ужасный. Отец и Бог.
Я слышу вокруг себя:
— Добрый вечер, сэр.
— Добро пожаловать в бойцовский клуб, сэр.
— Спасибо, что вы присоединились к нам, сэр.
Моё лицо настоящего чудовища только-только начало заживать. Дыра в моём лице улыбается сквозь щёку. На моём настоящем лице не написана радость.
Потому что я — Тайлер Дарден, и вы можете поцеловать меня в задницу, я вызвал на бой каждого парня в бойцовском клубе этой ночью. Пятьдесят боёв. Один бой в одно время. Без обуви. Без рубашек.
Бой продолжается столько, сколько нужно.
И если Тайлер любит Марлу.
Я люблю Марлу.
То, что происходит, невозможно выразить словами. Я хочу загрязнить всё французские пляжи, которых я никогда не увижу. Представьте себе лося, гуляющего сквозь лес в глубоком каньоне вокруг «Рофеллеровского центра».
В первом бою, который я начал, парень зажал меня в полный нельсон, и лупил моё лицо, лупил мою щёку, лупил дыру в моей щеке о бетонный пол, пока мои зубы не начали выпадать и царапать корнями язык.
Теперь я вспоминаю Патрика Мэддена, мёртвого на полу, и рядом — хрупкую фигурку его жены, просто маленькой девочки с большим шиньоном. Его жена хихикает и пытается влить шампанское в рот своего мёртвого мужа.
Его жена сказала, что заменитель крови слишком, слишком красный. Госпожа Патрик Мэдден погрузила два пальца в кровь, разливающуюся из-под её мужа, а затем положила пальцы себе в рот.
Зубы режут мне язык, я чувствую вкус крови.
Госпожа Патрик Мэдден почувствовала вкус крови.
Я помню, как я стоял там, на задворках вечеринки с загадочным убийством, и официанты-космические обезьянки стояли вокруг меня телохранителями. Марла в своём платье с рисунком тёмных роз, похожим на обои, смотрела с другой стороны комнаты.
Во время второго боя парень поместил колено у меня между лопатками. Парень соединил обе мои руки у меня за спиной и вдавил мою грудь в бетонный пол. Я слышу треск моих рёбер.
