34
Мистер 137
В комнате, где съемочный павильон, врачи «скорой помощи» колотят по бритой груди Бранча Бакарди. Их медицинские перчатки прилипают к его коже, а когда отрываются, раздается негромкий хлюпающий звук. Их ладони, обтянутые латексом, испачканы коричневым бронзером. С каждым липким ударом на груди у Бакарди открывается очередная проплешина мертвой синюшной кожи. Врачи колотят его по груди, их перчатки испачканы в его крови, которая вытекла из соска, когда он порезался бритвой. Теперь сосок больше не кровоточит.
Оператор с камерой на плече склоняется над кроватью. Врачи обливаются потом. Бока их белых рубашек, от подмышек до пояса, уже стали серыми, пот пропитал их насквозь. Касси Райт говорит:
— Ты снимаешь?
Студийный фотограф, как одержимый, снимает происходящее со всех ракурсов. От его непрестанных вспышек слепит глаза. Мы все моргаем. Вдыхаем душный горячий воздух, загустевший от запахов пота, духов и спермы.
А Касси тем временем садится верхом на Бакарди, приподнимается, замирает на корточках над темной щетиной на его бритом лобке. Приподнимается еще выше, опираясь ладонями о колени, а потом опускается вниз, прямо на синий одеревеневший в эрекции член Бакарди, и член исчезает у нее внутри.
Даже мертвый, это отменный прибор. Впечатляющий.
Царь среди дилдо. На батарейках или обычный, с «ручным управлением». Мертвый, как его розовое резиновое подобие у меня под кроватью. Как священная реликвия в любом соборе. Мощный беспрерывный стояк, как его неисчислимые копии на полках в секс-шопах. Теперь уже коллекционная вещь. Антиквариат.
Касси Райт приподнимает бедра и яростно опускает их вниз — раз за разом. Промельки синего мертвого члена то появляются, то исчезают. А Касси говорит:
— Вздумал меня обойти… старый козел…
Они оба мокрые от пота. Касси Райт трахает мертвое тело Бакарди и рычит:
— Вздумал испортить мой лучший проект… ах ты сволочь…
У нее по щекам текут слезы, подтеки размытой туши повторяют узор паутинки морщинок вокруг ее глаз, ее лицо все расколото тонкими черными трещинками.
Один из врачей выдавливает из тюбика светлый прозрачный гель. На какую-то штуку, похожую на небольшую перчатку кэтчера. На белую перчатку-ловушку. Потом берет еще одну, точно такую же штуку, и трет их друг о друга, размазывая гель. От обеих перчаток тянутся провода — к какой-то коробочке, на которой горит красная лампочка.
Врач, который размазывал гель, говорит:
— Отойди!
Второй врач убирает руки с груди Бакарди и отступает на шаг назад.
Эти кэтчерские перчатки, на самом деле — пластины электрокардиостимулятора. Реанимация электрошоком. Миллиард вольт электричества, уже подготовленного к тому, чтобы ударить в Бакарди и вернуть его к жизни.
Врач, держащий пластины кардиостимулятора, кричит в расколотое, мокрое от слез лицо Касси:
— Женщина, отойдите!
И Касси встает, приподнимается над Бакарди. Пока между ними не остается единственное связующее звено — его толстый посиневший член. Толстая мясистая головка выскальзывает из влагалища Касси, истекающего секрециями. Этот жесткий синюшный член, он торчит вверх, как бы тянется к Касси, которая уже почти слезла с него.
Врач прикладывает пластины к дряблой, мокрой от пота груди Бакарди, и спина Бакарди выгибается дугой, когда в него бьют разрядом электричества. Мышцы у него на руках и ногах разбухают, выступают четким фактурным рельефом. Его кожа становится упругой и гладкой. Удар тока вернул ему молодость. Вернул ему юное, отменное тело — загорелое, гладкое, крепкое. Вспышка фотоаппарата и отблеск молнии, ударившей в тело Бакарди, превращают его в монстра доктора Франкенштейна.
И в этой искрящейся вспышке Касси Райт смотрит на Бранча Бакарди, который снова такой же, каким был раньше — когда был молодым. Когда они оба были молодыми. И вот теперь он вернулся. Во всей красе.
Может быть, это было самоубийство. Может быть, она просто устала, и у нее подогнулись колени.
Все получилось возвышенно и трагично. Как в «Ромео и Джульетте». Но знаете что…
Один опрометчивый шаг может испортить тебе всю жизнь.
Одно мгновение — и все.
Миллиард вольт электричества все еще бьются в теле Бакарди… камера продолжает снимать… И Касси Райт садится на его жесткий, высоковольтный член смерти. Электрический стул. Устройство для оглушения скота.
Если регулятор энергии стоит на отметке выше 450 джоулей, контакты кардиостимулятора могут обжечь грудь пациента. От пластин остаются ожоги. Любое металлическое украшение может вызвать короткое замыкание и раскалиться за долю секунды. Сережки или цепочка. Два красных круга от контактов на дряблой груди Бранча Бакарди — как нарисованные соски. Два блестящих стигмата, выжженных на груди. Золотой медальон прожег грудь мисс Райт и оставил клеймо в форме сердца. Новые алые соски Бакарди и сердце на коже мисс Райт, они еще дымятся. Медальон раскрылся, золото почернело, фотография младенца внутри свернулась обугленным лепестком и рассыпалась черным пеплом.
Фотография новорожденного младенца, моя фотография — вспышка, пламя — и все. Сгорела дотла.
Глядя на Бранча Бакарди, один из этих задротов-врачей говорит:
— Ну, вот и славно. С таким огромным болтом мы бы его точно не упихали в мешок для тела.
— Да какой там мешок, — отвечает второй. — Такой монстр и в гроб не поместится. То есть в гроб-то поместится, а вот крышку закрыть не получится.
Разряд электричества сплавил Бакарди и мисс Райт в одно существо с двумя спинами. Намертво припаял их бедрами друг к другу. Их плоть заключила брак в ненависти, соединив их сильнее и крепче, чем любой свадебный обряд. Теперь они вместе, уже навсегда.
Но нет… они не умерли. Бранч и Касси. Почти, но все-таки не совсем. Едкая вонь обожженных гениталий — от электрического разряда мощностью в киловатт, который едва не прикончил мисс Райт, но вернул Бранча Бакарди к жизни. Электрошок, сплавивший их воедино. Скрепивший их вместе.
Подлинный факт.
Врачи «скорой» просто стоят и смотрят. Пытаются придумать, как им перенести в машину два бессознательных тела, этих сиамских близнецов, сросшихся самыми интимными частями, как их перенести и доставить в больницу. Прикипевших друг к другу двумя слоями проваренной кожи, или мышечным спазмом, или мягкими тканями, спекшимися в кусок мяса — один на двоих.
Запах пота, озона и пережаренного гамбургера.
И вот тогда я сказала, произнесла это вслух: Бранч Бакарди и Касси Райт — мои папа и мама. Мои родители. Я их дочь.
Подлинный факт. Я стучу пальцем себе по груди и говорю этим врачам:
— Меня зовут Зельда Зонк.
Но меня никто не замечает. Все смотрят на два обнаженных тела. Они оба стонут. Их головы клонятся — шеи не держат. Глаза остаются закрытыми. От их заклейменной, сожженной плоти поднимаются тонкие струйки пара, закрученные спиралью. От новых алых сосков и сердечка.
Я поднимаю руку, распрямив пальцы и плотно прижав их друг к другу. Как будто я снова в школе — даю Клятву на верность флагу. Как будто приношу присягу в суде. Я легонько машу рукой, привлекая внимание врачей. Другой рукой я стучу себя в грудь. Прямо над сердцем. Там, где оно предположительно есть.
На мгновение все представляется таким важным. Почти настоящим.
Я произношу его снова. Мое тайное имя. Тяну руку над головой, чтобы кто-нибудь все-таки посмотрел в мою сторону и увидел меня.
Супруги Лант — Альфред Лант и его жена Линн Фонтан, знаменитые американские театральные актеры, на протяжении многих лет выступавшие вместе на сцене. — Здесь и далее примеч. пер.
Люси и Дизи — Люсилль Болл и Дизи Арназ — исполнители главный ролей в американском комедийном телесериале «Я люблю Люси» (1951–1957).
Имеется в виду Жаклин Кеннеди-Онассис.
Усеченная форма латинского выражения «In flagrante delicto» — «В пылающем преступлении». Выражение означает, что преступник был пойман с поличным, во время совершения преступления. Фраза также используется как эвфемизм, для обозначения пары, застигнутой во время полового акта.
Элизабет Кюблер-Росс (1926–2004) — американский психолог швейцарского происхождения, создательница концепции психологической помощи умирающим больным.
Джеффри Дамер — известный американский серийный убийца и каннибал, в период между 1978-м и 1991-м годами убивший и изнасиловавший 17 мальчиков и юношей.
Имеется в виду шкала сексуальных предпочтений, которую придумал американский исследователь Альфред Кинсей. Это шкала измерения сексуальных ориентации. Метод Кинсея заключается в том, что респондентам предлагается выразить свое предпочтение различным сексуальным практикам от гетеросексуальных до гомосексуальных: 0 баллов — исключительно гетеросексуальная ориентация, 3 балла — бисексуальная, 6 баллов — исключительно гомосексуальная ориентация.
