«Надеюсь, люди Рейхсфюрера не переборщили», — подумал старик. Он подошел к Кляйну, обнял его за плечи и прошептал:
— Будущее в твоих руках! Будущее без грязи и пошлости.
Отто плеснул в стакан виски и залпом выпил.
— Ненавижу этих скотов! — Глаза молодого человека горели лихорадочным огнем. — Что я должен делать, дядя Исии?
25 июня 1999 года, штат Аризона
Однообразная дорога неожиданно вывела машину к аквамарину озера Мид. Зеленый оазис, окружавший несколько одноэтажных строений, олицетворял саму Жизнь среди безжизненно-рыжих скал.
В тени КПП армейский сержант шевелил пальцами в тазу с водой. Не вытаскивая изо рта «гавану», он взглянул на федералов в GMT800. Длинно сплюнув горечь, вдавил кнопку — шлагбаум дернулся вверх. Связываться с ФБР — себе дороже.
«Наверняка, в молодости была красавицей», — вздохнул Отто Кляйн, рассматривая портрет на рабочем столе. С фотографии на него были устремлены разноцветные сине-зеленые глаза красивой пожилой женщины в белоснежной парке. Вспомнилась дарственная на обороте: «Отто Кляйну с наилучшими пожеланиями в день 50-летия. Рейхсфюрер М. фон Белов».
Десять лет тому назад Эйзентрегер организовал их встречу. Энергия Рейхсфюрера покорила Кляйна. Под действием магии ее разноцветных глаз он проникся верой в победу национал-социализма и торжество Четвертого рейха.
Проект «Кони Апокалипсиса» входил в завершающую стадию. В ближайшие дни Лотар должен привезти первую партию мишек. «Зубастых «лошадок» для воинов Ада», — подумал Кляйн.
Приятные мысли нарушил помощник.
— Сэр, к Вам ребята из ФБР?
— Ок! Надеюсь, они ненадолго.
Он лежал, не открывая глаз. Запах дезинфекции щекотал ноздри. Пошевелиться не давали ремни, которыми он был прикован к кровати.
— Доктор Кляйн! Похоже, мы напрасно сорвали с места эту парочку. Никакой следящей аппаратуры, только магнитола, фотоаппарат и пачка презервативов. — Хьюго, скосив глаза, увидел две фигуры в белых халатах. Тот, что постарше, пренебрежительно бросил:
— Видимо, такова их судьба. Возьмите анализы и прикиньте, что из их биоматериала может пригодиться. «Тушки» разделаем, когда уберутся федералы.
Не успел молодой человек осознать чудовищность сказанного, как почувствовал укол в вену, и его сознание померкло.
Они встретились на заправочной станции в Боудер-Сити.
— Хай! Не подбросишь девчонку, которую ждут в Вегасе? — видимо, хваленый американский автостоп подвел девушку, и Хьюго был не первый, к кому она подошла. Ее, якобы, «в этой заднице» бросил парень, и она хотела вернуться в Вегас.
Мокрая футболка подчеркивала красоту тела. Шапка рыжих волос. Тонкий с горбинкой нос. Широко открытые зеленые глаза. Пудра дорожной пыли на лице. Хьюго уже представлял глянец журналов с этим лицом.
Вторую неделю его родстер колесил по Аризоне с целью собрать серию фотографий для немецких туркаталогов. Крепкий коктейль из духов, пота, бензина и мокрая майка решили все за Хьюго, и он распахнул дверцу.
— По правде говоря, меня никто не ждет. Сам-то, откуда? — Виновато произнесла она, когда город растворился в пустыне.
— Германия. Фотограф. По-английски все понимаю, но говорю с трудом, — он тщательно подбирал слова. — Если вы не против, предлагаю пообедать и махнуть к озеру Мид — искупаться.
— Вау! Ты классный! Купаться! Вперед! Вперед! Вперед! Давай знакомиться, я — Виктория Кард! — Ее волосы факелом развеваются на ветру. — А, тебя?
— Хьюго, — заглянув в ее глаза, он физически ощутил, как ветер «сносит крышу».
Сегодня они должны были встретить уже третье утро вместе…
Ее голос возвращает в реальность, — Хьюго, быстрей. — Ее волосы щекочут ухо и щеку. Не открывая глаз, он протягивает руку. Мысль, что руки свободны, подбрасывает с подушки. Поцелуй Виктории окончательно приводит в себя. Стоило скинуть ноги с кровати, как холод электрическим ударом отозвался в паху. «Слава Богу! Грифон на месте! Теперь у нас есть шанс вырваться на свободу». Семейную тайну и проклятье мужчины семьи Хьюго из поколения в поколение хранили в себе. Разноцветье глаз скрадывали цветные линзы.
— Быстрее, — ее шепот «грохочет» в пустой палате. Проскользнув тенями по коридору, они спустились на подземную стоянку. Ключи оказались только в фэбээровском «Тахо».
— Ныряй в багажник и жди меня. Я скоро.
Выступ стены позволил укрыться и сосредоточиться. Кем ему надо стать? Что просить у Грифона? До этого он ни разу не использовал семейную реликвию. Никогда…
Удар холодной молнии пронзает тело. Боль сотрясает каждую клетку. Мир теряет краски. Стремительно приближается пол.
Боль отступила.
Огромная змея заскользила в темноте пожарной лестницы вверх.
Плоская голова удава протиснулась в операторскую. Бросок, и перекошенное лицо охранника отразилось в выключенных мониторах. Змея ослабила кольца, и тело с раскрошенным скелетом осело на пол. В центре комнаты пресмыкающееся сворачивается в клубок. Конвульсии сотрясают змею. Человек возвращает свой облик.
Он склонился над мониторами видеокамер.
— Профессор, условия сделки меняются. — Странное серое существо, прозрачная кожа которого делает его похожим на призрак, нависает над «доктором Кляйном». — Оставьте себе артефакт Исии Сиро. В обмен на технологию биопрограммирования животных нам нужна молодая пара, которая попала к вам сегодня. Нужна живьем. Сейчас они на стоянке и пытаются бежать.
Хьюго уже было бросился вниз, но его остановили слова, раздавшиеся со второго монитора.
Двое мужчин. Один в ботинках лежит на кровати, другой — перед экраном телевизора.
— Бен, чувствуешь «Тухлятину»? Не нравится мне этот профессор и фургон с «HUMAN ORGAN for transplant» на борту.
— Думаешь, Франкенштейн здесь туристов «на запчасти» разбирает? — Хмыкнул его собеседник, не отрываясь от экрана. — Прекращай читать Стивена Кинга.
Медлить нельзя.
В несколько прыжков Хьюго слетает вниз.
Рев двигателя и визг покрышек внедорожника заглушают грохот выстрелов. Машина рвется вверх по серпантину паркинга и, сбивая шлагбаум, мчится прочь от «объекта 213».
Через пять часов они были уже на другом конце Штатов.
В квартире, ключи от которой им дала подруга Виктории, они почувствовали себя в безопасности.
Виктория исчезла на третий день.
Хаос разбросанных вещей и битой посуды заставил вернувшегося из супермаркета Хьюго замереть на пороге.
Зуммер телефона привел в чувство.
— Это Кляйн. — Голос «профессора» не предвещал ничего хорошего. — Молодой человек, немедленно возвращайтесь, и ваша подружка не пострадает. Никакая опасность вам не грозит. — «Не грозит», скрипнул зубами Хьюго.
— Я убью тебя, Кляйн. Обещаю, я сделаю это.
Он уже собрал дорожную сумку, когда из-за двери раздалось:
— Откройте, ФБР!
Треск выламываемой двери Хьюго не слышал. Город, раскинувшийся под ногами, заглушал все. Сейчас он по достоинству оценил пожарные лестницы старых многоэтажек, на которые можно было попасть прямо из окна квартиры.
Вечером он подрулил к мотелю, из которого уехал в день встречи с Викторией. Номер — близнец заставил вздрогнуть. До ночи оставалось еще время, и он заставил себя уснуть. Проснулся он за полночь и, «в чем мать родила», вышел на галерею мотеля.
Огромный кондор, тяжело хлопая крыльями, устремился в сторону озера Мид.
Попытки проникнуть внутрь «объекта 213» увенчались успехом только на третий день. В шкуре медведя Хьюго занял пустующий бокс трейлера.
Кляйн не мог понять, почему подручный Эйзентрегера сообщил, что один из медведей не перенес дорогу. Нажравшись мяса, в вольерах дремали все семь животных. Запах крови, меха и экскрементов заполнил помещение.
До начала эксперимента профессору необходимо было решить еще один вопрос.
Пару часов назад его человек в ФБР сообщил, что директор бюро интересовался амулетом Исии Сиро — серебристой змейкой и заказал в региональном отделении Аризоны машину до «объекта 213». Цель визита была очевидна — Бюро потребовался артефакт старого японца.
Кровь пульсировала в висках. На объекте доверять никому нельзя. Вывезти Змейку — не успеть, да и не дадут. За годы обладания Предметом, он так и не понял его ценность, но расставаться с ним не хотелось. Где спрятать предмет? Решение пришло неожиданно.
Приказав всем покинуть помещение зверинца, профессор, в халате и маске, с биксом в руках, вошел в вольер со спящим медведем.
Укол разбудил Хьюго. Тело не слушалось. Он только повернул голову и увидел человека в белом халате. Тот резко отпрянул.
