— Приходили еще два механика, — пошутил он, — я отдал им по мешку золота. Один сделает мне механического говорящего слона, а второй говорящего верблюда.
Королева упала в обморок.
Ночью, когда Гебельс 8й Шрайбер спал, королева пробралась в спальню и запустила к мужу под одеяло кобру. Змея укусила короля и Гебельс 8й Шрайбер умер во сне.
Золотой Век закончился.
После смерти короля Храм Искусства и Науки сломали. А вещи растащили.
Железные ноги говорящего человека взял ремесленник Себастьян Кохаузен. Собачья конура у него стояла в луже. Себастьян поставил конуру на эти ноги. Его собака выпрыгивала из конуры, как белка.
Посвящается товарищу Гришину (Вячеславу) за храбрость
Король Дуглас 7й Мозес Консерватор умер позавчера при загадочных обстоятельствах в бане.
Все с ног сбились, разыскивая его в парке. А нашли, ничего себе, в бане! Голый по-пояс король стоял на карачках. Голова же у него была всунута в ведро с водой. Со стороны можно было подумать, что на полу в бане находится на карачках поверженый рыцарь-крестоносец. Можно было подумать, что рыцарь крестоносец свалился с коня и ударился головой вниз.
Короля Дугласа вынули из ведра и перенесли на кровать.
Что же случилось с королем Дугласом? — сидели и думали родственники вокруг стола с вазой.
Первым поднял голову дядя Дугласа Снечкус Зильмун. Он посмотрел вниз на свою прижатую к коленкам руками шляпу и произнес:
— Что же с ним случилось? Зачем он попал в баню с ведром на голове?..
Все искали его в парке… А он в это время просто лежал в бане, в ведре… Как же, черт подери, он оказался в бане там?!.. Вы как хотите, а я не знаю. — Дядя Снечкус развел руками, при этом шляпа с колен упала на пол. — Поясняю. Как это объяснить — был ли это несчастный случай или убийство? Черт подери!.. Я не знаю… Я ничего тут не знаю… Вильгельм, дай кресало…
Вильгельм Моцарт дал прикурить.
— Монсиньоры, — сказал Фердинанд Дандрипа, — я решительно отказываюсь это как-то понять. Что он делал в бане? Ведь, как вам известно, все искали его в парке… А в парке его не было… Как это случилось?.. Если я что-то понимаю, то такого быть не должно… Я умываю руки… Его-точно-убили.
— Но кто, интересно, его убил?! — воскликнул Себастьян Кокс. — Что скажут об этом женщины?
— Женщины пока послушают, — сказала Изабелла Фокинг. — Женщины пока послушают.
— Мы думаем, что его убили, — сказала Бригитта Блюмерляндская.
Изабелла Фокинг утвердительно кивнула головой.
— Что скажет Цецилия Дворкин? — прищурился Себастьян Кокс.
— В бане было ужасно, — ответила Дворкин.
— Я вижу, — сказал Густав Карапендбах, — что все мы озадачены.
Ферисаук Борманахем ударил лбом об стол.
— Убили Дугласа, вот что! — взвизгнула Маргарита Финьо.
— Допустим, — сказал Кривой Маримутти, — это парк. — Он бросил на стол шляпу и подвинул к себе вазу. — А это баня… Значит, где шляпа — мы его ищем… А он находится в вазе… А это, — Маримутти указал пальцем на голову Фересаука, лежавшую на обратном конце стола, — дворец… Далековато, господа, получается…
Густав Карапендбах потряс Фересаука Борманахема за плечо:
— Фересаук, вставай пожалуйста.
— Что может нам сказать Мартин Тышкер? — спросил Кокс.
— Мне не понятно, — ответил Тышкер, — заметил ли кто-нибудь что-то подозрительное?
Фогель Ламартин поднял голову и повертел шеей.
— Король лежал в гробу, как живой, — сказал он.
— Борманахем, вставай, не дури! — Карапендбах потряс Фересаука.
— Якшибурмах убил Асмофундила, — продолжал Снечкус Зилмун, — Так было всегда…
— Король должен был пойти в парк, — Кривой Маримутти встал и померял пальцами на столе расстояние от дворца до шляпы. — А это, — Маримутти померял то же самое до вазы, — другое расстояние. Одно и другое расстояние — равны…
— Я вспомнил, — сказал Фердинанд Дандриппа, — накануне король был в превосходном настроении…
Много шутил… Все время танцевал…
— А сегодня нашли его в бане с ведром на голове, — заключил Бенджамин Моцарт, брат Вильгельма. — Когда я пришел в баню, то в первую очередь принял его за покойного Муслим… Покойный Муслим пугал людей в ведре… Но это был не Муслим…
— Что ты можешь к этому добавить? — спросил Себастьян Кокс.
— Муслим тоже умер, но это совсем другое. Он умер не в бане… И давно уже.
— Теперь в бане будет привидение! — замогильным голосом сказала Цецилия Дворкин.
— Господа! Фересаук Борманахем мертв! — обьявил Густав Карапендбах.
— Вы как хотите, черт подери, а я не знаю… — Снечкус развел руками.
— Фересаука Борманахема отравили! — всвизгнула Бригитта Блюмерляндская.
— Кто отравил Фересаука Борманахема? — спросил Вильгельм Моцарт и посмотрел под столом. — Под столом никого.
— С этим надо разобраться, — произнес Себастьян Кокс. — Все запутывается.
— Быть может, с нашим Фересауком произошел несчастный случай? спросила Изабелла Фокинг.
— Едва ли, — возразил Карапендбах. — Вы слышали, как Фересаук врезал по столу лбом?!
— Допустим, — сказал Кривой Маримутти, — что от головы до шляпы и от головы до вазы одно и то же расстояние. Теперь возьмем шляпу и кладем…
— Не трожь шляпу! — закричал Себастьян Кокс. — Пусть все остается на своих местах!
— Я читала в книге, — начала Изабелла Фокинг, — как один фокусник носил с собой гадюку. Он носил ее под чалмой. Когда он снимал чалму — змея делала — пышшш! А когда одевал чалму — гадюка сидела у него под чалмой. Однажды змея укусила кого-то и тот умер.
Себастьян Кокс схватил вазу и ударил Кривого Маримутти по голове.
Маримутти съехал под стол.
— Мне все стало ясно! — сказал Себастьян Кокс. — Борманахема убил Кривой Маримутти… — Себастьян Кокс ударил дном вазы по шляпе. Под шляпой оказалась пришибленная змея.
— Мне жаль Кривого Маримутти, — сказала Фокинг. — Оказывается, мы читали одни и те же книги.
В этот день они так и не решили, кто убил Дугласа 7го.
Ночью к Рафаилу Мозесу, сыну короля Дугласа 7го, пришел из шкафа призрак отца с ведром. Рафаил проснулся от того, что над ним уже стоял призрак и гулко стучал костяшками пальцев по ведру.
— Сы-ы-ын мой, — прогудел призрак металлическим голосом, — знай, меня убил Кривой Маримутти.
— Не беспокойся, папа. Фересаука Борманахема тоже убил Кривой Маримутти. Маримутти получил по заслугам.
— Ну и правильно. Так ему и надо. Я пошел.
Призрак выдал дробь по ведру и ушел в шкаф.
С тех пор призрак Дугласа 7го Консерватора не появлялся. Зато появились два других привидения.
Привидение Кривого Маримутти со змеей на голове и привидение Фересаука Борманахема. Кривой Маримутти мерял пальцами столы, а Фересаук Борманахем просто так ходил, в образе шкилета.
ГЛАВА 17 ХОРОШИЕ ПОСТУПКИ БОМБАСТА АНДЕРЗАЙНА НАЕЗДНИКА
Король Бомбаст Андерзайн Наездник слушал пение соловья. Соловей метался по клетке, громко пел.
Время от времени соловей успокаивался и опускался на жордочку. Тогда Бомбаст брал клетку и хорошенько встряхивал.
"А хорошо бы, — думал он, — всех на свете помирить. Чтобы все на свете были как братья. Приезжаю, скажем, к Шокенмогену Лютому. Чего ты, — говорю ему, — мой дорогой Шокенмоген, озлился на Хурдобу? Сделай одолжение помирись с ней… А они мне спасибо потом говорят. Скажут: Спасибо тебе, наш дорогой Бомбаст, за хороший поступок… — Андерзайн потряс клетку…А потом к Фельдбухелю… Что же ты, мой дорогой Фельдбухель, такой грубый? Все время шумишь? Не шуми, пожалуйста… А он мне скажет: Спасибо, мой дорогой, за твой хороший поступок… А потом еще к комунибудь приеду и все улажу…" Король перевернул клетку вверх дном.
Соловей моментально среагировал, заняв правильное положение вверх головой. На стол посыпалась крупа.
Андерзайн потряс клетку.
Соловей тревожно заметался и запел.
— Чирик-чирик… — повторил за птицей король. — Еще не поздно все исправить, когда звезда горит перед тобой… — Он надул щеку и потом ее сдул. — Начнем эту цепь хороших поступков с соловья…
Король распахнул клетку и потряс ее. Соловей тут же выскочил на волю, унесясь под потолок.
Бомбаст открыл форточку.
— Лети, птица! Я тебя отпускаю. Помни Андерзайна!
Соловей сидел на шкафу и, как видно, вылетать в форточку не думал.
— Давай-давай, лети! — Бомбаст подошел к шкафу и постучал дверцами.
Соловей перелетел на другой шкаф.
Бомбаст погрозил соловью пальцем.
— Кыш, дурак, в форточку!
Соловей засвистал.
