— Вообще-то «Эмбасси».
— С каких пор ты куришь сигареты для нищих?
— Взял у Энн Мэри, — отвечает он.
Я тяну руку и хлопаю Сина по плечу. С неохотой он выпутывается из цепких объятий Мэлли. Двумя пальцами показываю ему, что хочу курить. Он роется в куртке, поворачивается обратно к Мэлли и слегка повышает голос:
— Короче, трусами от бабы хуй отмахаешься, ё! Несколько неудобно, если быть откровенным. Ее парень тут, а она просто не может с ручонками поответственней, понял, о чем я… Тот вокалист из «La» на нас ниибацца угорает. Ой-ей-ей, чувак, он, прямо, ништяк и все такое…
Он извлекает пачку «Мальборо» и пуляет ее через стол, даже не взглянув на меня. Я вынимаю две сигареты, думаю, достаю третью и засылаю ее обратно.
Я перевожу глаза с Сина на Джеми, с Джеми на Сина. Сейчас все стало настолько душераздирающе другим. Даже когда мы идем гулять и отрываемся, и на праздник костров тоже, между нами зияет все расширяющаяся пропасть. Раньше все получалось так легко — мы смеялись, разговаривали, впитывали и поглощали в себя каждый дюйм миров друг друга. Вот и все, что мы делали. Квасили, курили и разговаривали — долгие бесцельные разговоры обо всем и обо всех. Раньше я часами болтала по телефону с Джеми — часами. А когда кто-нибудь из нас упарывался, мы трепались так долго, и активно, что во рту воспалялись язвы. А сейчас как будто нам уже не о чем говорить. Все сказано. Мы собрались здесь из чувства долга, а не потому, что нам хочется. Просто убиваем время.
Подгребает Кев с двумя девками из своих новых поклонниц, сияя как придурок. Одна высокая, с красивым экзотичным лицом, но дурные гены неравномерно распределили вес ее тела. У нее костлявые ноги, жирные бедра и узкие плечики, опущенные к ребрам. Единственное, что в ней канает, это ее возраст — четырнадцать максимум. Ее подружка, сосавшая палец бесхозная девочка с танцплощадки, производит сильное впечатление. Она тоже очень пьяна. Она падает на колени к Джеми и опускает голову ему на грудь. Инстинктивно он обхватывает ее руками, чтобы не дать ей сползти на пол. Недовольство на его лице сменяется заботливым волнением. Представляю, как у него встает под ней.
Ее нога болтается всего в паре дюймов от моей. Незаметное движение моим левым коленом, и мы соприкоснемся.
Кев представляет их как Сьюи с Бекки, и высокая, которая Бекки, что-то произносит, отчего все гогочут. Син чем-то отвечает, и все ржут даже еще сильнее. Я улыбаюсь, не слыша ни слова. Мои мысли все направлены на эту девочку, сидящую рядом со мной. Наши ноги встретились — юная, теплая, безупречная кожа вдыхает жизнь в мои чресла.
Джеми ослабляет захват, и она соскальзывает с его колена. От неожиданного движения ее глаза в ужасе распахиваются. Он просовывает руки ей подмышки и затаскивает ее на место. Ее юбка бессовестно взметается вверх, сверкая белыми трусиками. Мой клитор пульсирует о сиденье, я выпрямляюсь и переношу вес тела на пизду, чтобы усилить наслаждение. Будь я парнем, у меня бы колом стояло.
— Посмотрите на нее! — взвизгивает ее подружка. — От так всегда! В щепки с трех на хуй коктейлей.
Син широко скалит зубы.
— Но такая лапочка, нет?
— Я думаю, вот ее стоит отвезти домой, — говорит Джеми, щеголяя своей рассудительностью, и смотрит на Кева.
— Я тебя приглашаю, — говорит он, двигаясь тазом к жопе Бекки.
— Нет — я думаю, тебе надо отвезти ее домой. А то она прямо здесь отрубится.
Бекки изображает заботливость.
— Ммнавеерно, меня стоит посадить ее в такси, ну вы поняли.
— С ней все будет нормально, — говорит Кев, подталкивая ее к танцполу. — Она через минуту начнет трезветь. Главное, дать ей воды.
Его указание предназначено мне. Я приподнимаю брови. Бекки скашивает ротик на один бок.
— Ла-аадно тогда, тока если она будет блевать или чего, ты просто сходи, нас позови.
Снова указание сообщается мне. Моя гримаса взрывается смешком. Будь здесь Билли, он бы прикололся. Кстати, о Билли, где он? Сегодня мне бы очень пригодилась его компания — ржачный и незамороченный Билли. Таким же был Джеми, когда-то раньше.
Кев волочит эту пипиську на танцпол, пока та не успела передумать, но через две минуты она возвращается с мыльницей.
— Хочу показать девкам в школе, — говорит она, неуклюже делая снимок. — Они уписаются. Сьюи, она же такая правильная-правильная пай-девочка. Никто не павеэээрит, что она так нажралась.
— Подожди, — говорю я, забирая у нее камеру. — Дай сюда.
Она охотно отдает мне фотик, и я опускаюсь на корточки перед Джеми, так что у меня открываются широкие возможности обзора трусиков Сьюи.
— Улыбочку!
Щелк. Мигает вспышка, и мои объекты резко оживают. Джеми поднимает руку, чтобы закрыть лицо, и, лишившись его поддержки, она рушится с его колен, а ее ноги широко разъезжаются. Щелк. Джеми хватает ее за ребра и обратно, отчего задирается ее майка, оголив упругий белый животик. Щелк. Руки Джеми скользят по всем ее местам, опуская ее майку и юбку в попытке спасти то, что осталось от ее достоинства. Щелк. Щелк. Щелк.
Син и Мэлли складываются пополам, гигантские волны сотрясающего легкие смеха вырываются у них из груди. Даже ее мнимо-заботливой подружке тяжело сдержать веселье. Джеми в бешенстве.
Утомленная потехой, Бекки забывает потребовать назад свой фотик и уносится на танцпол, растранслировать инцидент подружкам. Я убираю его в сумочку. Потенциальная тема для дрочки.
— Еж твою двадцать, Милли, я слышал а про тебя, что ты любительница устраивать геморрой девушкам, но это ни в какие ворота не лезет, — Син дьявольски покачал головой. — За каким же хуем она так надралась, ё? Ниибацца ребенок, ты посмотри ей на рожу? Ей же не больше, чем четырнадцать.
— Сам понимаешь, нам надо чего-то решать, — перебивает Джеми. — Нельзя же здесь ее оставлять. В смысле, сами видите, это полный финиш, нет? Ее подружки не в состоянии за ней присмотреть? Вы слышали, как на той неделе возле «Аллертон-Тауэрс» девочку затащили в машину?
— Ну, она едва ли идеальный объект для изнасилования, нет? — говорю я.
— Не уверен, что существует критерий для жертв изнасилования, — саркастически возражает он.
— Ну, разве вся фишка не в удовольствии от навязанного секса? Я имею в виду, она едва ли в состоянии сопротивляться? Это все равно, что насиловать надувную куклу. Чего в этом прикольного?
— Ой, пора взрослеть, Милли. Ниибацца хватит уже. Я надеюсь, что если ты когда-нибудь дойдешь до такого состояния, ты не окажешься на руках человека, столь эгоистичного как ты.
— Но мне это не грозит, нет? Дойти до такого состояния? Я к тому, что в этом то вся разница между мной и девочки вроде этой. Они тупо надираются и ждут, чтобы их друзья или какой-нибудь на хуй мистер самаритянин, вроде тебя, за ними присмотрел. Они на хуй эгоистичные — не я. Таких девок и надо учить.
— Замечательно слушать это от человека, который меньше десяти минут назад собирался метать здесь харчи.
— Ага, — говорю я, быстро покосившись проверить, слышал ли это Син. Не слышал.
— Но я не шаталась где ни попадя, так? Я не падала на колени к незнакомым людям, так? Скажи, ты хоть раз видел меня в подобном состоянии?
Вопрос некоторое время висит в воздухе, затем Джеми наклоняет голову к ее щеке:
— Как ты, маленькая?
— У?
В ее глазах испуг разбуженного человека.
— Будешь еще воды?
Она утвердительно мычит, потом на ее лице мелькает паника.
— Куда все делиш? — она восхитительно пришепетывает. — Они шо ушли беш меня?
Она резко вскакивает.
— Все нормально, дитенок, — успокаивает Джеми, помогая ей удержаться на ногах. — Твои подруги здесь.
Мгновение она стоит, потом падает обратно к нему на колени.
— Мне нужно домой.
— Ну, не волнуйся, дитенок, мы не отпустим твоих подруг уйти без тебя, правда, Милли?
Я закатываю глаза, обратившись к Сину.
— Ты не понимаш. Мне надо вернуться. А то папа мне даст.
— Я тогда отвезу тебя домой? — предлагаю я.
— Ей стоит прогуляться.
— Пошалуста? — икает она. — А то он мне даст. Мне и маме, что отпустила.
— Где ты живешь? — спрашиваю я и протягиваю руку, трогая ее бедро.
— Киркдейл.
— На другом конце города от меня, — вздыхаю я. — Если я тебя нормально отвезу домой, мне можно будет у тебя заночевать?
Теперь моя рука подбирается к ее пизде.
— Ахга! — говорит она, впервые захлопав глазами в мою сторону. — Ты подрушка Бекки?
— Типа того.
— Только мне надо сейчас подрываться. Пока его дома нет. Ты нас проводишь?
— Да, бери пальто, уговорила! Джеми сбрасывает мою руку.
— Ебаный в рот, Милли — сходи найди ее подружек, ладно, и брось страдать хуйней.
— Она все равно не мой типаж, — говорю я, вставая и корчу ему рожу. — Слишком бледненькая, слишком волосатенькая и вдобавок вторничные трусы? Не, нам не покатит, чтоб ты знал.
