– Что я знал? – переспросил тот.
– Да ты мне пугалку рассказывал лет десять тому про Слисторп, как у них там на под кухней в погребе мертвецы висят на крюках, и кровь в бочки закатана!
– А, жены карлов говорили, – Горм наконец зацепил крючок, толкнул дверь, оперся руками, не выпуская из левой меча, и поднялся наверх. – И еще в одной пугалке вышла часть правды, но вот про кровь они ошиблись… я надеюсь.
Над погребом и точно оказалась кухня или что-то вроде, с примерно двумя покойниками. Сказать точнее было невозможно, потому что по крайней мере один был порублен на куски – скорее не в целях приготовления пищи, а с досады, так как мясо валялось по всему полу. Зато на другом не было видно ни царапины – он сидел, прислонившись к стене, выпучив глаза и раскрыв рот в последнем вздохе.
– Давайте наверх, – Горм опустил в погреб деревянную приставную лестницу. – Хельги, крикни нашим, чтоб собрали в кухне десятка с два лучших дружинников с мечами. Здесь черный ход в главную башню!
Первым по лестнице поднялся Щеня. Он повел носом, точь в точь как рыжий лопоухий пес в кольчуге поверх стеганого подкольчужника и в черненом железном шлеме с тульей.
– Что за дрянь здесь варили? – знахарь подошел к столу, на котором валялись стрелы, разломанный лук, и стояло ведерко темной, остро пахнущей жидкости. – Яросвете защити, борец-трава!
– Борец-трава? – переспросил Горм.
– Вытяжка из нее. Яд, противоядия нет, съел или в кровь попал – прости и прими, мати сыра земля.
– Этим они стрелы и мазали – то ли хитрость, то ли нид[73]… Худо б нам досталось, не объявись Годлав с Домославом ко времени… Хоть что-то вышло по задумке.
Снизу раздались возня и топот. «По одному, по одному!» – прозвучал голос Ламби. Из опускной двери показалась голова Ньолла, еще одного из дружинников Хёрдакнута, успевших сходить в поход с Рагнаром, в круглом шлеме с полузабралом и кольчужной бармицей. Он с трудом протиснулся в кухню. За ним лез Йокуль.
– Быстрее давай, старый козлина, – поторопил его Ньолл.
– На себя посмотри, лысый, сходи пописай.
– Лохматый, сходи покакай.
Йокуль выбрался из погреба несколько управистее, чем Ньолл, и оглянулся по сторонам:
– Токи не с нами?
– Нет, – ответил первый могучий старец.
– Хорошо, что нет, он бы точно застрял.
«Кривой не пролезет. Как он там внизу напьется, и чего он там нажрется?» – подумал Горм, а вслух крикнул вниз:
– Хельги! Пусть в погреб спустят осадную лестницу для Кривого, охрана у главных ворот во второй стене поляжет, может, он и их высадит?
Когда в кухне набралось с пару дюжин бойцов (Хельги и Кнур поднялись последними), Горм повел отряд по лестнице к запертой двери, судя по всему, ведшей в главную башню. За ними же ломанулись и венеды со стены. Как назло, дверь была полностью обита железом.
– Все как всегда, – пожаловался один венед другому. – Я по одну сторону врат, сокровище по другую, и врата заперты…
– Ну, и как мы с ней управимся без тролля-то? – спросил один из танов.
– Как, как, каком кверху, – начал Кнур. – Разбаловались вы с нашим троллем, уж и дверь сами не откроете. Сейчас петли срубим. Уж мне как надоели эти двери да мосты – вам, поди, только ныть, а мне открывать! А ну, раздайтесь.
Сын кузнеца вытащил из корзины непотребного вида мясницкий топор со ржавым и выщербленным лезвием, подобрал стоявший у стены колун, не менее непотребный (может, дрова им тоже рубили, но подтеки вокруг обуха сильно смахивали на кровь), и поднялся по лестнице. Он сунул топор Горму:
– Держи. Ставь лезвие над ответной створкой.
– Над чем?
Кнур показал. Когда сын ярла поставил топор в нужное место, Кнур взял колун и тюкнул обухом по обуху. Звякнуло, от топора отлетел кусок.
– Сдвинь лезвие.
Горм послушно сдвинул, Кнур повторно тюкнул, железный стержень, соединявший половинки верхней петли, оказался почти перерублен.
– Теперь то же с нижней!
– Стой, – полушепотом (в котором вряд ли уже была нужда после до звона в ушах негромких Кнуровых тюков) сказал Горм. – Кто-то возится за дверью. Кто хорошо мечет топор?
Отозвалось несколько голосов.
– Вагн, Ньолл, и ты, Борислав, вставайте за нами, топоры наготове. Эйнар, Гирд, Сигур вторым рядом. Первый ряд кидает и в стороны, второй ряд кидает, и по двое вовнутрь. Теперь рубим вторую петлю… Кнур?
С двух тюков и второму стержню пришел конец. Прижавшись к стене, Кнур засунул лезвие колуна между дверью и камнем и налег на рукоять. Раздался скрип железа, железная створка грохнулась на пол, топоры первого ряда метателей полетели и, судя по лязгу, чавканью, хрусту, и стонам, попали.
– Я знаю, где Гнупа! Не убивайте! – закричал лысый карл в полукольчуге, без шлема, с поднятыми руками – единственный, оставшийся стоять в пиршественном покое. Перед ним на давно не метенном полу валялись еще двое, четвертый безуспешно пытался остановить поток крови из разрубленного топором плеча, привалившись спиной к резному известняковому столбу. Топот ног свидетельствовал о том, что кто-то еще бежал в вышестоящий ярус башни. Дружинники Хёрдакнута и Годлава обступили лысого нитинга.
– Гнупа наверх побежал? – спросил его Горм.
– Нет, это Храфн и Торбранд, он им приказал убить женщин и…
– Ньолл, узнай, где Гнупа! – уже на бегу бросил старший сын ярла. Кнур, Эйнар, и Гирд устремились за ним. На лестничной площадке перед второй по счету дверью, они настигли будущих женоубийц, занятых попытками проникнуть в помещение. «Все как всегда – я по одну сторону врат…» – вспомнил Горм, вонзая меч в печень левого сквернавца, слегка поворачивая лезвие, и вытаскивая его обратно. Правого сквернавца сбил с ног Эйнар – как раз вовремя, чтобы поднимавшийся по ступеням Гирд успел его обезглавить. Голова прокатилась по обтесанным камням.
– Где Гнупа? – выдохнул Хёрдакнутссон, вбегая обратно в пиршественный покой. Лысый нитинг валялся скрючившись на полу у ног Ньолла.
– В подземном ходу к водяной мельнице, – объяснил Ньолл. – Мельничная плотина на реке перед озером, на юг. У него там конь припасен. Если ты возьмешь моего коня…
– Охрану к лестнице наверх! Никого не впускать и не выпускать! – Горм продолжил бег.
– Слушай, мы-то не обещали этого не убивать, – начал ему вслед Мстивой.
Внук Рагнара махнул на бегу свободной от рунного меча рукой и сбежал по лестнице в кухню, прыгая через четыре ступеньки. Пробегая через погреб, он с благодарностью заметил наличие переносной лестницы и отсутствие Кривого. Пиво тоже было вынесено. За внутренней стеной стоял Ламби, держа под уздцы Альсвартура. Тот развлекался обычным для себя способом, храпя и стараясь укусить тех, кто спереди, или, еще лучше, лягнуть тех, кто сзади. Горм взмыл в седло еще до того, как Ламби начал:
– Хёрдакнут велел его коня пока тебе…
Выхватив у ловчего поводья, Горм изо всех сил ударил огромного жеребца в бока пятками. Вряд ли смягченный броней и толстой кожаной попоной под ней удар был так уж силен, но вороного совершенно не нужно было долго уговаривать встать на дыбы и куда-нибудь помчаться, раздувая ноздри и сотрясая землю копытами. Еще несколько тяжеловозов поскакали за Альсвартуром – может быть, всадники решили поехать за оставленным за главного сыном ярла, может быть, их кони потянулись за вожаком. Подковы гулко простучали по мосту и по настилу пристани, потом звук их ударов смягчился на тропе, ведшей вдоль плотины. За крытым несвежей соломой срубом мельницы, Сунна отблеснула золотом на шлеме всадника, спешившего к лесу. Горм еще раз поторопил коня, отметив положение небесной колесницы – немногим раньше полудня, – и подумав: «Что ж дальше будет, если так день только начинается…»
Никакой возможности обскакать Альсвартура в чистом поле или по верещатнику у лошаденки Гнупы не было и в помине, но вот проскользнуть между частыми деревьями и потеряться в лесу ей запросто могло удаться. Деревья, впрочем, поначалу росли довольно редко, а вот подлесок замедлял Гнупину скотину куда больше, чем вороного, который со всадником и броней разве что малость недотягивал до ста пудов веса.
– Гнупа! Хватит бежать! Тебя ж по запаху за пять рест найти можно! – напомнил Горм ярлу Слисторпа, когда их кони достаточно сблизились. – Так и подохнешь с полными штанами и моим мечом в спине?
Гнупа, не отвечая, все нахлестывал кобылку плетью. Ее круп уже был покрыт кровавой пеной, дыхание прерывисто. Впереди открылась прогалина – еще одно заброшенное поле. Кони поравнялись. Горм перехватил меч в левую руку и нажал пяткой на правый бок вороного. Альсвартур слегка повернул морду. В его темно-карем глазу, на миг обращенном к Горму, явно отразилось злорадное предвкушение. Жеребец повернул и крепко цапнул Гнупу за бедро. Тот одновременно завопил от боли, дернул ногами, и натянул поводья. Для шустрой, но явно непривыкшей ни к зверскому обращению, ни к противоречивым указаниям кобылки это было последней каплей. Она взбрыкнула задними ногами и выкинула Гнупу Вонючие Штаны из седла. Альсвартур заржал, громко и ехидно.
