– А я – Джинни.
– Охуеть, – сказал я по-русски.
– Что?
– Говорю, хорошее имя, – улыбнулся я, – у тебя есть наркотики?
– Нет, я думал, они есть у тебя! – закричала она в ответ. И тут, о боже, святое проведение, мимо прополз Мик.
– Чувак, – заорал я.
– Чего? – он увидел Джинни, – привет!
– Привет! – весело заорала она.
Я уже был пьяный, член в штанах стоял на полную и атмосфера всеобщего веселья начинала уже конкретно подзаебывать. Быстрее прочь отсюда, уединиться, кончить и быстренько свалить.
– Мне надо экстази! Или план! – заорал я. Мне уже действительно было все равно.
– В левом кармане, – сказал Мик. Я засунул руку в его пиджак, там действительно был джойнт.
– Спасибо! – заорал я Мику, – Англия тебя не забудет.
– Боже, храни королеву, – на распев проорал Мик. Чувак уже свалил. Я же схватил Джинни за руку и потащил в туалет.
– Ты достал наркотики? – спросила она.
– Да, – я отворил дверь. В туалете, прямо на столике возле умывальника какой-то кренедель трахал свою чиксу. То, что зашли посторонние, не произвело на них никакого впечатления, и они продолжали страстно, словно животные, ебаться.
– Может мы потрахаемся? – спросил я.
– Давай сначала покурим, или что у тебя там? – просто ответила Джинни. Такой подход к делу мне нравился. Я достал косяк и раскурил его. Некоторое время мы курили, и она мне что-то пиздела, типа она из Бристоля, и приехала сюда учится на факультете биологии, и прочая хуйня в том же роде. Мне, если честно, было абсолютно наплевать. Я был уже пьяный, и после изрядной дозы наркоты меня тянуло дать этой сучке в рот. Если я не сделаю этого в ближайшие минуты, то попросту усну тут и все. Я вырвал огрызок косяка у чиксы и бросил его в писсуар.
– Что такое? – весело спросила она. Пара, которая трахалась в двух метрах от нас, кончила.
– Я тебя хочу, – сказал я.
Она не ответила. Я расценил это как знак согласия, и втолкнул чиксу в кабинку туалета. Было тесно. Я принялся целовать ее, и полез рукой под юбку.
– Подожди, – попросила она.
– Что? – оторвался от ее шеи я.
– У тебя есть презерватив? – спросила она.
– Нет, а что, это важно? – расстроился я.
– Ага, я так трахаться не буду, – пожала она плечами.
– Хотя бы в рот возьмешь? – спросил я.
– Возьму, – ответила она. Сучка села на унитаз так, что мой, готовый лопнуть в любой момент от перевозбуждения, член был на уровне ее лица. Губы плотно обхватили головку, и она принялась ласкать член языком. Я просто закрыл глаза и отдался чувствам. В итоге, все вышло не так круто, как я надеялся. Будучи перевозбужденным, я кончил уже через две минуты прямо ей в рот. Чикса поперхнулась и стала кашлять.
– Сука, – сказал я, по-русски, натянул брюки, и вышел из туалета по-английски, не прощаясь. Меня снова окутали звуки издаваемые драм-машиной. Короче, я fucking drunk, нужно искать своих ослов-друзей, забирать их, и валить отсюда к черту. Пускай, если хотят, берут с собой своих телок, трахнем их в подворотне. Пол снова всплыл на горизонте. Расталкивая всех, я пробрался к чуваку.
– Уходим нахуй отсюда, – заорал я ему на ухо.
– Блядь, Фака, я же с девушкой, – он показал мне на свою подругу.
– Меня не ебет, друг, нам пора сваливать, меня тут все порядком подзаебало! – стал орать я.
– Знаешь, что я тебе скажу? – Пол посмотрел мне в глаза.
– Что? – поинтересовался я.
– Отъебись, – сухо сказал он. Я несколько секунд постоял молча.
– Дай денег на выпивку, – наконец, попросил я Пола. Чувак достал из кармана три мятые десятки, и я пополз к бару. Взяв себе две водки, я рухнул на диван в чилл-ауте, где благополучно напился.
Температура резко упала ниже нулевой отметки, и с неба мелкими кусками стал падать мокрый снег. Было что-то около трех часов ночи, и мы шли в сторону академии. Мику удалось прихватить с собой Анну. Черт его знает, что он ей там наобещал. Скорее всего, и не обещал мудила ничего, а просто напоил сучку. Ясное дело, мы с Полом надеялись на то, что и нам дадут вставить ей палку-другую…
Но, Мик был такой крендель, что нам только и оставалось, что надеяться. Ко всему прочему, сучка была совсем плоха, и еле держалась на ногах.
– Давай бросим ее нахуй, – предложил я, сплевывая в мокрую массу под ногами.
– Ну, как это бросить? – стал ныть Мик.
– Молча, чувак, нас сейчас полисы попалят, и все, нех хорошего не выйдет, чикса твоя – только абуза. Самое интересное, что когда только покидали клуб, мы с Полом в один голос кричали о том, как было бы классно прихватить с собой какую-то сучку. Девочка, которая весь вечер проторчала с Полом, отвалила попудрить носик, да так и пропала бесследно. То ли это было обыкновенное динамо, то ли сучка где-то по дороге отключилась, хуй ее знает. Во всяком случае, искать мы ее не стали. Вполне возможно, что какой-то крендель, которому не хватало ярких красок этой безумной ночью, уже ее подобрал. Тварь, которой я так неудачно кончил в рот, я искать не стал принципиально. Тем более, не думаю, что сучка была бы рада повторной встрече со мной. Оставался лишь Мик. Его девочка производила самое благоприятное впечатление, и после изрядной доли алкоголя, ее можно было спокойно уносить. Правда, Пол предпринимал некоторые попытки убедить нас отправиться в Ист-энд, и снять там азиатских шлюх, но, честно говоря, его идея не вызвала у нас особого энтузиазма, и дело тут даже не в каких-то гипотетических расовых предрассудках. В итоге, мы прихватили с собой убитую в жопу Анну, бутылку «Smirnoff», чьи-то сигареты, и свалили. И вот сейчас, мы затерялись где-то в районе Вэймос-стрит, и идеи на счет того, что делать дальше, отсутствуют напрочь.
– Бросай ее, – повторил я, отхлебывая из горла бутылки водку, чтобы согреться.
– Прямо тут? – упрямится Мик.
– Ну, да, хули с ней будет, – отвечаю я.
– Так, ведь холодно, – защищает свою телку Мик.
– Ничего не холодно! Один-два градуса всего! – поддерживает меня Пол.
– Ну, я не знаю, – Мик машет головой.
Мы идем дальше, сворачиваем на какую-то уж совсем мутную улицу. Пахнет мочой, дерьмом и прочими прелестями черножопых кварталов.
– Ебать-ебать, – вздыхает Пол, – не хватало мне еще по ниггерским территориям ночью ходить.
– А что, боишься? – смеюсь я.
– Я? Да ты чего! – начинает храбриться Пол, хотя очко у него поигрывает, это и дураку ясно. Мы проходим мимо какой-то помойки.
– Слушай, брось ее в мусорный бак, – вполне серьезно предлагаю я.
– Шутишь? – Мик, чертов праведник, с ужасом смотрит на меня.
– Да нех не будет! – его тупость уже начинает порядком выводить меня из себя, еще немного, и я вкачаю сипа этому умнику, выебу на прощание его чиксу, и уйду спать к чертовой матери, – полисы ее с утра подберут! Мик тяжело вздыхает и ставит Анну спиной к стене. Телка медленно съезжает, и садиться задницей в кучу какого-то мусора. Впереди, метрах в ста от нас, горят костры, возле которых греются разные бездомные, и прочее социальное дерьмо.
– Мик, – зовет его Пол, он берет у меня бутылку и жадно пьет водку.
– Чего? – чувак, видно, реально заебан, и сложившаяся ситуация доставляет ему еще больше геморроя, чем нам.
– Давай ее около бомжей бросим, если ты так о ней заботишься, – Пол возвращает мне бутылку.
– Они нормальные чуваки, – я начинаю нести полную чушь, лишь бы убедить придурка избавиться от чиксы.
– Да, ну ладно, – Мик все же подхватывает Анну и идет в сторону костров.
– А мы им оставим пять фунтов на водку, и попросим с утра до метро проводить, – предлагает Пол.
– Чувак дело говорит! – твержу я, чувствуя, что нашим неприятностям скоро настанет конец.
– А если они с ней сделают что-то? – не сдается Мик.
– Бруда, ты сам посуди, у них и так с акабами траблов полно, им еще не хватало мокрухой заниматься, или дерьмом каким. Они ее возле костра положат, а с утра до метро доведут, – выдает на одном дыхание Пол. Тем временем мы подходим к бомжам. Всего горит три костра, возле каждого сидит по пять-шесть чупов.
– Добрый вечер, – говорит Мик, и выдавливает из себя улыбку. Бомжи что-то начинают говорить на грязном кокни, а Мик и Пол им что-то объясняют, я с трудом врубаюсь в суть происходящего. Бомжи попеременно смотрят то на Анну, то на Мика с Полом, то на меня. Больше всего мне хочется вкачать сейчас кому-то некислого сипа, и свалить к черту, но я, святой человек, держусь.
– Дай им водку, Фака, – говорит Мик.
– Эй, парень, а у них от «Smirnoff» жопа не слипнется? – мне не хочется отдавать этим ссаным отбросам двести грамм водяры.
– Чувак, здесь не мы короли положения, – убеждает меня Мик. Со скрипом в сердце, но я отдаю какому-то грязному бородатому мудаку остатки водки. Мик протягивает ему пять фунтов, и мы сваливаем.
– Все прошло нормально? – спрашиваю я.
– Ага, только спрашивали, живая ли девочка, – кивает довольный Пол.
