«Не имеете ли Вы в виду расчёты?» – перебила Алиса.
«Кажется, я уже объяснил тебе, что я – шальнолог?» – ответил Барсучник сердито. – «А что делает шальнолог, производя расчёты? Нет, нет; шальнолог делает недочёты, и согласно моим недочётам, компьютермитный бугор с силой воображения одного человека был бы размером с целый мир! Но вот что я хочу узнать, Алиса, так это: как ты сумела проникнуть внутрь бугра?»
«Я просто очутилась там» – сказала Алиса, чувствуя лёгкое головокружение от недочётов Капитана. – «Не скажете ли, который час?»
«Совершенно определённо скажу» – ответил Развалина, закатывая левый рукав своей рубашки и открывая при этом маленькие часики, застёгнутые на его запястье. – «Сейчас семь минут шестого.»
«О Господи! Я пропустила весь свой дневной урок писания!»
«Отнюдь; сейчас семь минут шестого утра.»
«Утра?!»
«Верно. Я произвожу самые лучшие недочёты в ранние часы. Может, ты пропустила урок-за-завтраком? Я знаю, что большинство юных существ в наши дни учатся читать, изучая этикетки на банках с вареньем.»
«А какой день сегодня?» – задала следующий вопрос Алиса.
Капитан Развалина закатал правый рукав рубашки, обнаружив вторые наручные часики. «Четверг.» – обьявил он.
«Четверг! Но ведь должно быть воскресенье.»
«Всегда должно быть воскресенье, но, к сожалению, навряд ли оно всегда есть.»
«Какой сейчас месяц?» – спросила Алиса.
Развалина закатал правую штанину. Маленькие часики крепились на лодыжке. «Безрадостное двадцать четвёртое ноября в промозглом Манчестере.»
«Хоть тут Ваши часы правы!»
«Конечно, правы; в конце концов, часы ведь на правой ноге!»
«А какой сейчас год, скажите пожалуйста?» – весьма смущённо спросила Алиса.
Развалина сверился с ещё одними часиками, на сей раз застёгнутыми на левой лодыжке. «1998, разумеется.»
«1998!» – вскрикнула Алиса. «О Боже мой, я беспросветно опоздала к своему уроку. – „Я отправилась в путь в 1860 и до сих пор даже не добралась до письменного стола. Меня только за смертью посылать! Что же мне теперь делать?“
«Говоришь, ты покинула Дидсбери в 1860? Это … это … я даже не знаю, насколько это давно. А ты знаешь?» Алиса попыталась сообразить, но не смогла. «Ерунда» – сказал Развалина, – «я спрошу у бугра, насколько это давно.» – С этими словами он взял пинцет и вытащил из земли несколько термитов; он расставил их тут да там, и направил обратно в бугор. «Ответ придёт через несколько минут» – сказал он. И начал сверяться с чем-то, что лежало на его столе рядом с компьютермитным бугром.
«О, всё это так запутано» – вскричала Алиса, незаметно подбираясь поближе к столу, чтобы увидеть, что там рассматривал Капитан Развалина.
«Запутано? Великолепно!» – вскричал Капитан, не отвлекаясь от своего дела.
«Это вовсе не великолепно. Это крайне запутано.»
«Запутанное и есть великолепно.»
«Вы собираете головоломку?» – спросила Алиса, наконец осмелившись заглянуть через плечо барсука.
«Ничего подобного!» – вскипел Капитан. – «Это головозавр.»
«А какая разница?»
«Головоломка – это современное создание, которое в итоге оказывается осмысленным, а головозавр – это первобытное создание, которое в итоге оказывается бессмысленным.»
«Кажется, кусочки не совпадают» – сказала Алиса. – «Тут нет никакой картинки.»
«Вот именно. Каждый кусочек добавляется никчему. Понимаешь ли, я шальнолог: я полагаю, что весь мир создан из хаоса. Я изучаю странные связи, заставляющие мир вращаться. Известно ли тебе, что колебание крылышек чюрвя в Южной Америке может вызвать конекрушение в Англии?»
«Нет, я не знала этого» – сказала Алиса, – «на самом деле я даже не знаю, что такое конекрушение, но я твёрдо знаю, что у червя нет крыльев.»
«Значит, нет?» – спросил Развалина. – «В таком случае, как он летает?»
«Червь не летает. Червь извивается.»
«Вот как? Отлично! Это даже ещё лучше. Извивательство червя в Южной Америке вызывает конекрушение в Англии. О, бардак, бардак! Восхитительный бардак! А что это делает здесь?» – Развалина подцепил своим пинцетом фрагмент головоломки со стола. – «Этот кусочек, кажется, идеально подходит!» – закричал он во весь голос. – «Этого нельзя допустить. Никогда!» Он сунул фрагмент под свой микроскоп. «Похоже на часть головы барсука.»
«Это из моей головоломки» – сказала Алиса.
«Лучше некуда! А я так боялся, что мой головозавр начал осмысливаться, ну его к лешему.» Алиса взяла у Развалины нарушивший гармонию кусочек и положила в карман своего передничка. «Знаешь, я подумал, что ты была чюрвём, Алиса» – продолжил Капитан, – «когда впервые увидел тебя вышагивающей из бугра.»
«Я не червь» – ответила Алиса.
«Я и не говорил, что ты была червём, Алиса. Я сказал, что ты была чюрвём.»
«Почему Вы всё время произносите это через Ю?»
«Потому что это означает Чрезвычайно-Юркое-Разрушительное-Воздействие. Разве не ясно? Слово совершенно шальное, и все Исполнительные Гады, пытающиеся найти в нём смысл, лишь толкут воду в ступе.»
Для Алисы настал черёд спросить, что такое Исполнительный Гад.
«Ох уж эти изворотливые фигляры!» – проворчал Барсучник в ответ. – «Исполнительные Гады – это те подколодные змеюки, что пресмыкаются весь день в Ратуше, творя все эти мелочные законы супротив природы. Природа, конечно, следует своим собственным законам, и это – законы шальнологии, как ты сама верно догадалась. Исполнительные Гады видят во мне смутьяна, как будто это я навожу смуту! Нет уж, нет; это сама Вселенная наводит смуту; я просто наблюдаю за этой смутой. Вот поэтому-то они и приписывают доброму Капитану Развалине Головоломное Убийство.
«Неужели кто-нибудь убил головоломку?»
«Глупая, глупая, глупая девочка! Головоломное Убийство – это убийство посредством ломания головы. Заметь, головозавры тут ни при чём. Сама понимаешь, что мне за дело до головоломок? Этих совершенно логических, складывающиеся картинок? Нет уж, головоломки смертельно скучны. О, эти скользкие глупцы! Исполнительные! Я покажу этим гадам исполнительность! И они утверждают, что я убил Паучонку! Пауцид? Я? Как я вообще мог бы … я же люблю пауков!» В это мгновение Капитан Развалина бросил взгляд на довольно жутких размеров чучело паукообразного насекомого, покоящееся среди его различных вещей. «Не обращай внимания на всякую ерунду, Алиса. Достаточно сказать, что я, Капитан Развалин, совершенно неспособен на такое преступление. О, я чувствую, меня подвергнут такой острастке!»
«То есть из Вас сделают страуса?» – спросила Алиса.
«Ничего подобного!» – рявкнул Развалина. – «Наоборот, это Гады закопали свои головы в песок. Ведь ты должна понимать, Алиса, что я никак не мог убить паука?»
Алиса согласилась довольно легко, встретившись с ощетинившимся негодованием Барсучника из первых рук, не говоря уж о новом облаке талька, взбучившемся от его шерсти. (О Боже, я только что пообещал не говорить об облаке талька, как обнаружил, что уже сказал о нём. Я, должно быть, стал изрядно уставать в свои преклонные лета, Алиса. Я даже полагаю, что мне пора отправляться в постель, потому что уже довольно поздно, и для одного дня я написал вполне достаточно. Увидимся утром, милая ненаглядная девочка …) Хрррррррррррррррррррррррррр (Ну вот, так уже лучше. Итак, о чём бишь я?) Ну конечно; Алиса как могла пыталась успокоить Капитана Развалину, попутно прося его объяснить, что именно было чюрвём (с Ю).
«Наука шальнологии» – начал Капитан, испытывая очевидное облегчение от смены темы, – «гласит, что чюрвь – это паразит, любящий незаконно селиться в компьютермитном бугре. Обосновавшись, чюрвь лезет из кожи, чтоб заставить термитов давать неправильные ответы. Исполнительные Гады, конечно, думают, что чюрви – чума налаженной системы; они пытаются убивать чюрвей. Но я, Капитан Развалина, первооткрыватель шальнологии, предпочёл бы пригласить чюрвей в мой бугор. И знаешь что, Алиса …?» – Тут Капитан нервно оглянулся по сторонам, пригнул голову к уху Алисы, чтоб прошептать, «Некоторые люди даже едят чюрвей.»
«Едят червей!» – воскликнула Алиса, забыв даже про неправильное написание.
«Чюрвей, Алиса. Ч…ю…р…в…е…й! Некоторые едят их!»
«Но это же … это … это мерзко! Для чего?!»
«Это заставляет тебя сойти с ума, разумеется.»
«Но почему кто-то должен хотеть сойти с ума? Это же … это безумие! »
«Именно, Алиса! Знание, чтоб подкосило. Это мой девиз. Я приветствую неверные ответы. Не хочешь ли послушать песню, написанную мною об этом? Она называется „Брючный бюджет“.»
«Вы имеете в виду брючный манжет?»
«Что такое брючный манжет?»
«Разве это не такой брючный обшлаг–»
«Брючный кишлак!» – проревел капитан. – «Нету такого населённого пункта.»
«Но ведь никакого брючного бюджета тоже нет» – возразила Алиса.
«Точно подмечено!» – ликующе вскричал Капитан, начиная при этом исполнять маленький забавный танец и петь очень неопрятным голосом:
