— Мне следовало сделать тебя фотографом команды в этом году, — сказал он. — Это я сглупил. А на следующий год ты будешь играть. Ты ведь будешь играть, да?
— Я не знаю, — ответил я. — Может, от меня будет больше пользы команде, если я стану фотографировать.
— Посмотрим, — сказал мистер Девон. — За год многое может случиться.
Он снова откинулся на спинку кресла, через несколько минут у него расслабился и приоткрылся рот. Он напоминал мне отца, дремлющего в кожаном кресле в берлоге, не осознающего и не беспокоящегося о том, как глупо он выглядит.
Мистер Девон проснулся только, когда поезд подходил к станции. Он снова стал таким, как обычно. Мы прошли к его пикапу.
— Давай надеяться, что он заведется, — сказал он. Машина нормально завелась, но печка так и не работала.
Мы оба дрожали на пути назад, смеялись, когда у нас стучали зубы, а белые облака пара изо рта наполняли салон.
— Если у тебя есть спичка, воспользуйся ею, — сказал мистер Девон. — Подожги что-нибудь, что угодно — книгу, сиденье, мою куртку. Тебе когда-нибудь было так холодно?
— Может, вам попробовать порешать математические задачки, — предложил я. Не думаю, что он посчитал мое предложение смешным. Остаток пути до моего дома мы проехали в молчании.
— Вероятно, оно того не стоило, — сказал мистер Девон.
— Нет, стоило. Я отлично провел время. Спасибо за то, что пригласили, и за все остальное.
— Я думал, что там окажутся и другие ребята из школы. Те, кого ты знаешь. Но, наверное, это не ближний путь.
— На самом деле, не так далеко, — заметил я.
— Выставка будет работать еще неделю.
— Я расскажу ребятам, — пообещал я.
— Только бар не упоминай, — попросил мистер Девон. — Но ведь там было неплохо, правда?
— Правда.
* * *
Той ночью я не мог спать и впервые после исчезновения Анны включил коротковолновый радиоприемник. Я слушал те же странные голоса, отправляющие те же непонятные послания кому-то или никому, которые мы обычно слушали с Анной. Когда передача заканчивалась или звук исчезал, я обычно переходил на другую частоту, просто убивая время.
Через час. или два я наткнулся на слабый сигнал — женский голос читал долгий список чисел. Голос звучал где-то в отдалении и очень слабо, словно похороненный в атмосферных помехах, но я узнал его. Она вполне могла бы кричать мне в ухо. Это был голос Анны. Он звучал точно также. Я сел на кровати и стал перемещать радиоприемник. Я держал его то сбоку, то над головой, то перед собой, пытаясь добиться лучшего приема, более четкого сигнала. Звук лишь немного улучшился. Я мог различить некоторые числа, но не все.
— Один, девятнадцать, девятнадцать, четырнадцать, пятнадцать, двадцать три.
Затем голос исчез. Больше ничего не было, только атмосферные помехи. Часы показывали двадцать минут одиннадцатого. Я поспешно вскочил с кровати и включил свет. Я записал время, частоту и числа, которые помнил. Я не был уверен, в правильном ли порядке их записал, но пришлось действовать так быстро, как только возможно. Так что — как запомнил…
На следующий день я получил письмо по электронной почте, в котором указывалась частота, которую я слушал в предыдущий вечер, и стояло «22:00 est»[37]. Я отправил ответ по электронному адресу, с которого пришло послание.
«Кто ты? — написал я. — Что ты пытаешься мне сказать?»
Но ответа не последовало.
В тот вечер я стал слушать приемник в девять часов, но на той частоте ничего не было, кроме помех. Ровно в десять часов та же женщина, чей голос звучал точно также, как звучал бы голос Анны, произнесла следующее:
— Внимание! Девятнадцать, пятнадцать, тринадцать, пять, двадцать, восемь, девять, четырнадцать, семь.
Пауза.
— Один, девятнадцать. Пауза.
— Девятнадцать, восемь, тринадцать, шестнадцать, двенадцать, пять.
Пауза.
— Один, девятнадцать. — Пауза. — Девятнадцать, четырнадцать, пятнадцать, двадцать три.
Это все повторили несколько раз, затем передача прекратилась.
На следующий день я получил письмо по электронной почте с того же адреса.
«Что это значит?» — спрашивали меня.
«Это как раз то, что я хотел бы знать, — ответил я. — Кто это отправляет?»
Следующие два вечера я слушал те же числа, и еще больше уверился в том, что это голос Анны. Передачи были совершенно одинаковыми, словно прокручивалась запись. Больше никаких писем по электронной почте я не получал.
Я стал меньше думать о передаче и больше — о числах. Что они означают? Я выписал их на листке бумаге и изучал. Ничего. Я снова их записал. Ничего. Затем я разбил их на пять групп, отделив в соответствии с паузами во время передачи. В первой группе было пять чисел, во второй — два, в третьей’- шесть, в четвертой — два, в последней — четыре. Вторая и четвертая группы оказались одинаковыми, там стояли один и девятнадцать. Девятнадцать встречалось в каждой группе. Что означает девятнадцать? Что представляет это число? Я снова посмотрел на цифры, затем решил найти соответствующие числам буквы алфавита. Алфавит я выписал на отдельном листке бумаги, потом под буквой «А» поставил цифру 1, под буквой «Б» цифру 2 и так далее. Девятнадцатой буквой английского алфавита оказалась S. То есть вторая и четвертая группы читались «as» — «как». Дальше было легко. Числа сработали. Послание звучало: «Something as simple as snow» — «Что-то простое, как снег». Это Анна прислала мне оговоренную фразу.
Мне требовалось выяснить, откуда идет сигнал. Я вошел в Интернет и стал искать информацию о том, как определить место, откуда исходит коротковолновый сигнал, но информации о пеленгации давалось мало, а то, что я обнаружил, оказалось для меня слишком сложным. Я не так хорошо разбираюсь в технике. Мне требовалась помощь, а единственным человеком, к которому я мог обратиться за такого рода помощью, был мистер Кайн. Я не хотел к нему обращаться, но выбора не было. Я позвонил ему и спросил разрешения зайти, потому что мне требуется помощь. Мне не разобраться с одной проблемой.
— Я слушал странное послание, — сказал я ему. — Возможно, вы посчитаете меня сумасшедшим, но, похоже, оно от Анны.
— И что за послание?
— Ряд чисел.
— Анна произносит ряд чисел?
— Я знаю, что это звучит глупо, — продолжал я. — Но это голос Анны. Я имею в виду: я почти уверен, что это она. Я хочу, чтобы вы помогли мне выяснить, откуда идет сигнал.
Он посмотрел мне прямо в глаза. Я всегда немного пугался, когда он так смотрел. Взгляд этих глаз без ресниц всегда нервировал.
— Как ты считаешь, что означают эти числа?
— Я не знаю, — ответил я. — Но я думаю, что если мы найдем, откуда идет сигнал и кто его отправляет, то нам удастся с этим разобраться.
— Я не думаю, что это поможет.
— Почему вы так считаете? Он долго молчал.
— Потому что это послание отправлял я, — сказал он.
— Вы?
— Да. Я надеялся, что кто-то поможет мне с этим разобраться. Я нашел запись в компьютере Анны. Она записала это за несколько дней до того, как… покинула нас, — сообщил он. — Я слушал ее и подумал, что стоит отправить запись в эфир и попробовать получить помощь с расшифровкой.
— Значит, и письма по электронной почте тоже вы отправляли?
— Я отправил их всем ее друзьям. Всем, кого нашел у нее в списке адресов, всем, кто пришел мне на ум, всем, кого она могла знать. Я подумал, что люди станут помогать с большей готовностью, если не будут знать, что за всем этим стою я.
— А кто-то помог?
— Нет. Я должен выяснить, что это означает.
— Я знаю, что это означает, — заявил я.
— Но ты же говорил, что не знаешь.
— Я знаю. Я думаю, что знаю. Это было послание для меня.
— И что оно означает?
— Я не могу вам сказать, мистер Кайн.
— Ты должен.
— Я не могу. На самом деле это не послание. Это только его начало, сигнал. Это фраза, которой мы договорились начинать послание. Это секрет, который знали только мы двое. На тот случай, если мы когда-нибудь расстанемся. Я никому не могу сказать, что это означает.
— Что ты имеешь в виду под фразой «если вы когда-нибудь расстанетесь»? — спросил он.
Я рассказал ему о том, что Анна хотела придумать шифр, подобный тому, которым пользовались Гудини с женой.
— Это было на случай непредвиденных обстоятельств, — пояснил я. — Но есть еще и это.
Я протянул ему некролог, посвященный Анне, который мне прислали. Мистер Кайн прочитал его, потом еще раз.
— Это ты написал? — спросил он.
— Кто-то прислал его мне.
— Кто?
— Я не знаю. Я думал, что это могла быть Анна.
— Нет, — очень резко ответил он. — Она этого не посылала.
— Почему вы в этом так уверены?
Он минуту изучающее смотрел на меня, затем ответил очень осторожно.
— Здесь есть вещи, о которых Анна не знает.
— Что именно?
