До этого ни одни из парней не останавливался в таком местечке, за исключением, конечно, Манго, но они не чувствовали себя здесь к месту, потому что тут принимают корпоративные кредитные карты, и поэтому ты обладал властью той фирмы, которая стоит у тебя за спиной. Только эти цифры и считаются. Они поднялись на лифте, и какой-то прыщавый юнец из Ланкашира показывал им путь. У них оказалось два соседних номера. Картеру досталась комната с Манго, Уилл делил номер с Гарри и Балти.
Они сбросили одежду, и Манго отправился в прилегающую ванную комнату, умыться над раковиной, никуда не торопясь, с горячей водой и с мылом. Оставив дверь открытой, Картер швырнул свою сумку на ближайшую к окну кровать. Старое волшебство секс-машины слегка поизносилось. Манго устал. Картер засунул голову за дверь — ты, ебучий пидор, что с тобой такое, теряешь время, а ведь мы могли бы уже сидеть внизу в баре и тянуть какое-нибудь пойло. Манго чистил зубы — не беспокойся насчет свежести дыхания, тупой ты ублюдок, сегодня у тебя не получится снять телку — и он заржал, но Манго надеялся, что все же удастся подцепить кого-нибудь.
Это нормально ~ снять проститутку, простая транзакция, и обе стороны довольны, но время от времени ему хотелось трахнуть кого-нибудь забесплатно. Телку, которой не надо платить взятку, чтобы она раздвинула ноги. Истинное чувство любви, или, по крайней мере, влечение. Манго чувствовал, что злится, будучи вынужденным все время трахать шлюх. Как будто сам уже прогнил изнутри донельзя. Сейчас он испытывал воодушевление, на несколько дней WorldView остался позади, но почему-то, и это было странно, сейчас он совсем не заморачивался на сексе, не испытывал такой уж неистовой потребности присунуть кому-нибудь свой конец, это понятно, как только ты выметаешься из города, из Лондона, дышать становится легче, и ты можешь делать все, что, блядь, захочешь. Блэкпул — это его первый приличный отдых за последние лет сто, и он хотел забыть обо всем и расслабиться.
Вскоре Секс-Дивизион в полном составе погрузился в лифт и двинул вниз, они завалились в красиво отделанный бар, с большими старыми картинами на стенах и новым ковром на полу. За баром работал какой-то жирный ливерпулец, разливал пиво. Все они ненавидели скаузеров, их приходится ненавидеть, если ты родом из Лондона. Это прописано в общих правилах. Ненавидели все, кроме Уилла, Уилл ни к кому не испытывал ненависти. Но ливерпулец оказался нормальным парнем, подошел, начал разговор. Оказалось, что у него отменное чувство юмора, он подшутил на тему своих усов как у Терри МакДермотта, а они спросили, где там Кевин Киган[11], и он сказал — наверху, чистит засорившиеся унитазы, ну в основном бухает какую-то сомнительную дрянь. В Блэкпуле все равны, никто не получает привилегированного обслуживания. Тот ебучий туалет надо было прочистить, и именно Кинг Кев оказался тем, кому поручено выполнить эту работу.
Бармен тут же всем понравился, в общем, теперь они и дальше ненавидят всех скаузеров, за исключением того, с которым разговаривают, и это, вероятно, тоже было прописано где-то в правилах. Они передвинулись за столик у окна, чтобы полюбоваться на море. На серо-белые волны, потому что начинал идти мелкий дождь, и солнце ярко сияло сквозь серые облака, медленный эффект, словно в стробоскопе, и ветер треплет и бьет трамвайчик, иа борту которого прилеплена аппликация с этим ебаным Гуфи. Они все заржали. Было над чем поржать. Они откинулись назад и следили за трамвайчиком, пока Гуфи не исчез из виду.
Вот она, жизнь. Возможность выпить и надышаться свежим воздухом, даже сидя в баре. Довольно скоропалительный первый заход, и вот Уилл заказывает еще лагера. Цены ниже лондонских, даже несмотря на то, что это был отель, так что хуй знает, что там будет в городе, парни, Картер подносит к губам свою кружку. Этот северный лагер крутой, как дерьмо, не забывайте, что нам надо вернуться вовремя, «Ягуар» — это, блядь, четкая машина.
Они веселились, словно подростки на попойке, Уилл сказал остальным, что собирается позвонить Карен, дать ей знать, что они прибыли на место в целости и сохранности. Уилл дошел до конца бара, и парни заржали над его преданностью, Терри Мак поднес Уиллу телефон, чтобы тот сел на стул, и никуда не торопился, и смог бы поговорить приватно. Уилл говорил недолго, и Картер, Гарри, Балти и Манго хорошо посмеялись, издеваться над чужими чувствами — это что-то хроническое, окольцевали молодца и все такое. Кто из них носит штаны? Посмотри-ка, у него промеж глаз-отпечаток ее пальца. Кивает головой, как будто делает Манго минет. Отъебись, пиздюк. Впрочем, Карен — вполне себе отличная телка. Какая досада, что у нее не нашлось сестер. А что насчет подружек? Об этом надо подумать по возвращении. Отличная подружка, Балти. Отъебись, Картер, это была моя идея, так что руки прочь. Не хочу, чтобы ты заразил ее какой-нибудь тропической болезнью.
Уилл вернулся и взял свою кружку, бодро влился в беседу, и какие-то пожилые пары вошли в бар и начали заказывать у Мака с его сомнительными усами. Муж с женой сели у окна, проходя мимо, кивнули, и члены Секс-Дивизиона были вынуждены признать, что северяне весьма любезны.
Впрочем, здесь не было обычного столпотворения туристов. Они спокойно это признали, надо ведь соблюдать порядок и иерархию. За соседний столик уселся какой-то старый хрыч, заурядный лысеющий северянин, и его жена, большая тетка с почтовой открытки, все время о чем-то разглагольствующая. Лысый глянул на Картера и спросил, за кого они болеют. Они вообще футбольные люди? Он услышал про Челси и засмеялся, назвал их сборищем хулиганов, он ведь читал про них в газетах, стереотипы — вот что остается немаловажным для национального процветания.
Оказалось, что сам он из Лидса, он никогда не простил Челси то, что те побили их на ‘финале розыгрыша Кубка в 1970-м. В беседу вмешался Уилл, сказав, что Вебби теперь в Брентфорде, и старик начал разоряться на тему Тони Йебоа и про то, как неистово Лидс ненавидит Май Юнайтед. Лидс из Йоркшира, а Май Ю — из Ланкашира. И этого достаточно. Интересно было бы узнать, с чего началась вся эта история, но такие вещи просто продолжаются столетие за столетием, а потом эта ненависть становится врожденной, а потом разговор перешел на тему Эрика Кантоны.
Члены Секс-Дивизиона вышли из отеля, и началась сплошная полоса удачи. Электрический «суп» выветрился, но лагер прибавил бодрости. Они поржали над Гуфи, глупый пиздюк, катается туда-сюда целый день, и направились в огромный рыбный ресторан у моря. Он был переполнен татуированными шотландцами и семьями, но места хватало на всех. Масло оказалось хрустящим, чипсы — хорошо прожаренными. Они сделали заказ, и быстро все умяли, и теперь были готовы принять на грудь.
Они дернули по паре пинт в пабе, сплошь заполненном ветеранами, затем отправились на прогулку по берегу, межгалактический грохот и стрельба из громкоговорителей, Секс-Дивизион со смехом отступил назад, глядя, как толпа юнцов делает ноги, началась какая-то вялая потасовка, набежало еще больше народу, парни в костюмах и галстуках, нормальная вечерняя парадная одежда северян, сонные ебланы. Они такие толстенькие, эти старые йоркширцы, или они из Ланкашира? — одно из двух, да местные ебанутся, когда это услышат, это не меньше, чем Война Алой и Белой Розы. Стрелы и топоры, заржавевшие от крови. Люди умирали на сырой земле, отвоевывая свои имения, и вот откуда-то летят бутылки, какие-то крики, звук бьющегося стекла, а потом все закончилось, и это будет покруче, чем Лидс против Май Ю. Уилл подумал, что надо бы поинтересоваться у этого парня из Лидса, если они встретят его снова. Выспросить кое-какие подробности.
Как будто они не имеют к происходящему никакого отношения. Просто зрители, смотрят, как дерутся другие. Да и насрать на это, в самом деле, ведь с моря дует мягкий бриз, действительно приятный ветерочек, и Балти сказал, что прямо за горизонтом находится Ирландия, где-то там, во тьме, и МакДональд, видимо, сейчас на пути домой, едет, чтобы оклематься в своем сраном Белфасте. Самое подходящее для него местечко, пусть уже десять фунтов взрывчатки раздерут ему задницу.
Теперь Блэкпул Тауэр возвышалась прямо перед ними, повсюду блуждали толпы народа, городок бинго, переполненный старичьем. Кстати, вокруг ошивалось и немало вкусных девок, но еще там было столько шотландцев, сколько ты не встретишь даже в Шотландии. Многочисленные семьи, выстроившись гуськом, шатались по округе, груженные бубликами, и запах чипсов, витающий в воздухе, смешивался с запахом сахарной ваты.
Они заметили вполне приличный паб, забитый под завязку, и вскоре уже протискивались внутрь, проталкивались к бару, тут же Братья Во Яйцах завязали разговор с двумя какими-то телками, блондинки, все у нас очень хорошо, спасибо, сиськи туго обтянуты лифчиками, сияющие глаза и ярко разрисованные лица. Они были любезны. Слишком, блядь, любезны. Тянули свое пиво. А остальные парни разговорились с какими-то чуваками Кинга Билли, и Картер упомянул Челси, а эти рейнджеры были весьма внушительного вида, очень серьезно, блядь, пьяны, распевали какие-то военные гимны, говорили Уиллу, как сильно они ненавидят фенианских ублюдков, говорили, как Бобби Сайде[12] может разделаться с ужином из курицы, грязный фенианский козлина, и Уилл не собирался с ними спорить. Он не хотел втягиваться в дискуссию об Ирландии, потому что не хотел получить по кумполу бутылкой.
