Фотограф рассказывал мне кошмарные истории о том, как фотографировал Минни Драйвер и Дженнифер Лопес.
Во время другого сеанса фотосъемки для каталога Аберкомби и Фича фотограф поведал мне, что его любимец чихуахуа «страдает дисфункцией втягивания пениса». Как только у песика встанет, этот парень – я имею в виду фотографа – вынужден всякий раз проверять, не слишком ли туго натянута у его питомца крайняя плоть.
Ага, вот и на меня нахлынули воспоминания.
Теперь в любое время суток в моем мозгу огромными буквами высвечено предостережение:
НИКОГДА НЕ ЗАВОДИТЕ ЧИХУАХУА
После съемки для «GQ» – где на мне был дорогой прикид и я стоял в туалете самолета (разумеется, студийная имитация) – один кинопродюсер отвез меня в прибрежный отель в Санта-Монике. Отель был огромный и дорогой, там был ужасно шикарный бар, который выходил на террасу, с которой можно было любоваться тем, как солнце прямо на ваших глазах погружается в океан. До начала церемонии вручения «Грэмми» оставался примерно час, и красивые люди в дорогих вечерних нарядах ужинали, пили и заказывали себе лимузины. Закат, толпы народу, я и мой стакан с выпивкой, причем я все еще накрашен, как для фотосъемки, правда, ужасно красиво и профессионально. Я бы прямо так и умер и воспарил бы к голливудским небесам, пока что-то не шлепнулось мне в тарелку.
Заколка.
Я потрогал волосы и нащупал в них еще с дюжину заколок, причем все они наполовину торчали из моих залитых пленкой лака волос. Здесь, на виду у музыкальной аристократии, ощетинившись заколками и роняя их при каждом движении головы, я был этаким пьяным персонажем «Бриолина».
Странно, но без чека я бы ничего этого не вспомнил. Именно это я и понимаю под словом pharmakon. Только не надо ничего записывать.
Вот и еще один официант только что обслужил меня бесплатно, потому что я «тот самый парень».
Я тот самый парень, который написал ту самую книжку. Книжку под названием «Бойцовский клуб». Потому что в этой книжке есть эпизод, в котором официант, состоящий в таком вот бойцовском клубе, подает рассказчику бесплатно еду. Теперь по этой книжке снят фильм, в котором Эдвард Нортон и Елена Бонэм Картер получают бесплатно еду.
Затем редактор одного журнала, еще один редактор еще одного журнала, звонит мне, и голос у него недовольный, потому что он хочет направить писателя в подпольный бойцовский клуб, расположенный в районе, в котором он живет.
– Это классно, чувак, – сообщает он мне из Нью-Йорка. – Ты, главное, скажи, где он находится. Не беспокойся, все будет тип-топ.
Я отвечаю ему, что такого места нет. Нет никакого тайного общества клубов, в которых парни молотят друг дружку и жалуются на свою скучную жизнь, бессмысленную карьеру, беспутных отцов. Бойцовские клубы – чистой воды вымысел, плод авторского воображения. Невозможно найти где-либо такой клуб. Это мое писательское детище.
– Ладно, – отвечает он. – Как скажешь. Если ты нам не доверяешь, то черт с тобой, старикан.
Издатель присылает мне очередную стопку писем. Это письма от молодых читателей – те сообщают, что они посещают бойцовские клубы в Нью-Джерси, Лондоне или Спокейне. Они рассказывают мне про своих отцов. Среди сегодняшней почты есть также бандероли с браслетами для часов, кофейные чашки и прочие призы, полученные за участие в сотнях конкурсов, в которые отец записывал нас с братьями и сестрами без нашего ведома.
Отчасти «Бойцовский клуб» соответствует истине. Это в меньшей степени роман и в большей степени антология жизни моих друзей. Я действительно страдаю бессонницей и неделями брожу по ночам, не в силах уснуть. Знавал я и сердитых официантов, гадящих в пищу. Мои друзья действительно бреют себе головы. Моя подруга Эллис действительно делает мыло. У многих моих знакомых проблемы с отцами.
Даже моему отцу кажется, будто его отец гнусно с ним обошелся.
Но теперь та малая часть романа, которая была выдумкой, все чаще и чаше обретает реальную жизнь. Вечером за день до того, как я в 1995 году отправил рукопись литературному агенту и мой будущий роман представлял собой лишь полсотни страниц машинописи, одна из моих подруг пошутила, что хочет познакомиться с Брэдом Питтом.
Я в свою очередь пошутил, что хотел бы оставить работу писателя-сборщика, который дни напролет валяется под грузовиками с дизельными двигателями.
Теперь эти странички обернулись фильмом режиссера Дэвида Финчера, в котором снялись и Питт, и Нортон, и Бонэм Картер. Зато я стал безработным.
Руководство студии «XX век Фокс» позволило мне приводить на съемочную площадку друзей, и каждое утро мы завтракали в одном и том же кафе в Санта-Монике. Каждое утро нас обслуживал один и тот же официант по имени Чарли, у него были густые волосы и внешность кинозвезды. И вот однажды утром Чарли выходит к нам из кухни, и голова у него обрита наголо. Это Чарли сходил в кино.
Моим друзьям, некогда официантам-анархистам с бритыми головами, подавал яичницу настоящий официант, он же актер, и теперь он играл мнимого официанта-анархиста с обритой наголо головой.
Точно такое же ощущение возникает, когда оказываешься в парикмахерской между двумя зеркалами и видишь в зеркале отражение собственного отражения и так до бесконечности…
Теперь официанты отказываются брать с меня деньги. Издатели ворчат на меня. Мужчины отводят меня в сторону, отловив на встречах с читателями в книжных магазинах, и умоляют назвать адрес местного бойцовского клуба. Женщины на полном серьезе спрашивают: «А существуют подобные клубы для женщин?»
Ночной бойцовский клуб, когда можно вычислить в толпе какого-нибудь незнакомца, а затем измордовать его до полусмерти?…
Даже молодые женщины говорят: «Мне в самом деле… хотелось бы побывать в подобном месте».
Мой немецкий друг Карстон научился говорить по-английски забавными старомодными клише. Каждая вечеринка для него – это «поющая и танцующая экстравагантность».
Теперь ходульные фразы Карстона слетают с губ Брэда Питта, и их слышат миллионы людей. Звуки, типичные для обшарпанной кухоньки Джеффа, моего приятеля из гетто, воссозданы в голливудском павильоне звукозаписи. Тот вечер, когда я бросился спасать от передозировки «ксаиакса» моего приятеля Кевина, превратился в эпизод, в котором Брэд Питт спешит на спасение Елены.
С точки зрения сегодняшнего дня прошлое представляется смешнее, симпатичнее и круче, чем оно было на самом деле. Можно легко посмеяться над чем угодно, если тебя от какого-то момента отделяет пространство и время.
Эта история больше не принадлежит мне одному. Теперь она принадлежит Дэвиду Финчеру. Место обитания героя-яппи в исполнении Эдварда Нортона воссоздает квартиру из прошлой жизни Дэвида. Эдвард сочинял и заново переписывал свои реплики. Брэд Питт придумал своему герою скверные зубы и бритую голову. Мой босс считает, что это история о том, как он изо всех сил пытался угодить своему требовательному боссу. Мой отец посчитал, что эта история о его отце, моем деде, который убил свою жену, а потом и сам застрелился из дробовика.
В 1943 году моему отцу было четыре года, когда он спрятался под кроватью, напуганный жестокой ссорой родителей, а все его двенадцать братьев и сестер по этой же причине убежали в лес. Его мать была убита. А отец, все еще не выпуская из рук дробовик, бегал по всему дому и искал его, громко звал.
Отец помнил, как подошвы дедовых сапог громыхали по полу, когда он проходил рядом с кроватью, и ствол дробовика почти касался пола. Еще ему запомнилось, как мертвые тела присыпали опилками – чтобы защитить от ос и мух, на них высыпали несколько ведер опилок.
Книга, а теперь и фильм – совместное творение всех этих людей. И поскольку к истории о бойцовском клубе добавилась еще куча всего, то история стала от этого еще сильнее и чище. Это не просто хроника одной жизни, это хроника жизни целого поколения. Но не поколения вообще, а поколения мужчин.
Эта книга – продукт, в создании которого участвовали Нора Эфрон, и Том Джонс, и Марк Ричард, и Джоан Дидион, Эмми Хемпель, и Брэтт Эллис, и Деннис Джонсон, потому что я читал книги всех этих людей.
А теперь большинство моих старых друзей, Джефф, Карстон и Эллис, уехали, умерли, вышли замуж, получили образование, воспитывают детей. Этим летом был убит мой отец. Это случилось в горах штата Айдахо. Его тело сожгли. От него осталось лишь несколько фунтов праха. Отцу было пятьдесят девять.
Я узнал об этом в пятницу утром. Узнал от пресс-агента, которому позвонили из полицейского участка округа Лата. Меня нашли через Интернет. Холи Уотсон, мой пресс-агент, позвонила мне и сказала:
– Может, это чья-то скверная шутка, но тебе нужно позвонить полицейскому детективу в Москву, штат Айдахо.
И вот я сижу за столом, уставленным яствами, и со стороны может показаться, что чертовски приятно, когда вас угощают бесплатно, но это не всегда так.
