Женщины по-прежнему сидели на скамейке, разглядывая супружескую пару, которая только что села напротив. Интересно, как они ебутся? Женщина была маленького роста, горбатая, с ортопедическими скобами на ногах, и ходила на костылях. У мужа была деревянная нога, и он сильно хромал. Небось он отвинчивает ногу и ебет ее культяшкой. Смех. Интересно, колотит ли она его костылями, когда кончает… Калеки посмотрели на них и улыбнулись, а женщины кивнули и заулыбались в ответ. Небось, когда ему потрахаться приспичит, он ее трах кулаком по горбу – и в койку. Смех. Женщины снова улыбнулись калекам, потом, завидев приближающегося мистера Грина, мигом перестали улыбаться и заохали. Жену мистера Грина хватил удар, она лежала в больнице, а он, выходя из дома, неизменно останавливал первого встречного и принимался подробно рассказывать о том, как это случилось, и все при его появлении неизменно удирали, но женщин так разморило, что они были не в силах сдвинуться с места. С этим ударом вышла странная история. Сидим мы спокойно в гостиной, и вдруг жена как-то странно выглядеть стала… ну, там, побледнела вся, значит… стонет и слегка обслюнявилась, ну, я ей и помог до кушетки добраться, а она вроде как отключилась… зову ее, трясу, а она не шевелится… ну, я беру на кухне стул и несу его к кушетке… большое кресло я подвинуть не смог… и сижу с ней… решил ни на шаг от нее не отходить… просидел так, наверно, часа четыре, если не больше, потом пошел к соседям и попросил одну милую соседскую девчушку зайти взглянуть на мою жену… ума не приложу, что бы я без этой девушки делал… она посмотрела и сразу сказала, что надо вызвать врача… такая милая девчушка и при этом чертовски умна… я так и сделал, и жену увезли в больницу. Там провели всякие разные обследования и сказали мне, что у нее удар. Меня только на другой день к ней пустили. Она уже три недели в больнице, но сейчас дело идет на поправку. Вчера у нее был очень хороший аппетит, она даже добавку тушенки попросила… говорит, мясо очень вкусное… (женщины то и дело переглядывались, хихикали и охали, надеясь, что старый зануда уйдет, а одна из них принялась перебирать у другой волосы, соскребая большие шматы перхоти и пытаясь удалить всю перхоть, чтобы можно было взяться за поиски гнид. Большие шматы она попросту отбрасывала щелчком, а маленькие чешуйки давила ногтем, чтобы выяснить, гниды это или всего-навсего перхоть. Если под ногтем что-то с хрустом лопалось, она показывала добычу подруге и сообщала ей, что поймала еще одну) она съела две порции тушенки, и сегодня утром у нее был очень хороший стул. Мягкий и темный-темный. Наверно, он так темнеет от тех пилюль, что ей дают. Если она и дальше будет поправляться, ее скоро домой отпустят… Мистер Грин говорил без умолку, а женщины тяжело вздыхали и ёрзали (охотница была полностью поглощена своим занятием) – и наконец он всё рассказал, удалился, остановил человека, как раз выходившего из дома, и поведал ему свою историю. Женщины никак не могли взять в толк, с чего этот старик малахольный так убивается, ведь у него уже лет двадцать как не стоит, а то и больше. Ага. Там уже и домкрат не поможет.
* * *
Майк время от времени вставал из-за стола, брал с собой стакан пива и смотрел в окно. Он поглядывал на чужие окна, но без особого интереса, почти ни на что не надеясь. Было уже поздно, и ни одна девица не расхаживала в распахнутом халате. Он просто смотрел в окно. Заметив множество прогуливающихся и сидящих на скамейках людей, он вспомнил, что сегодня суббота и что зайдет его дружок Сал. Может, и с бутылочкой. Ага. Зайдет Сал, и они наверняка классно побалдеют. Грандиозно! Он допил пиво, потом вернулся к столу и вновь наполнил стакан. Беречь пиво уже не было смысла. К тому времени, как он всё допьет, придет Сал, и пара стаканчиков чего-нибудь покрепче приведет его в норму. Он сделал погромче приемник и забарабанил пальцами по столу. Ему уже полегчало. Ага. Теперь надо кое-что сделать. Он убрал со стола грязную посуду и свалил ее в раковину. Элен опять спросила, можно ли ей пойти погулять, и Майк чуть было не разрешил, но, посмотрев на нее, понял, что придется ее одевать, а рыться повсюду в поисках рубашек, кофточек и прочих шмоток ужасно не хотелось. Нет. Завтра пойдешь. Он же не виноват, черт возьми, что не знает, где лежат все эти вещи. Если бы Айрин приготовила их для него с утра, тогда другое дело, но с какой это стати он должен повсюду детскую одежду искать? Пускай завтра Айрин с ней погуляет. Слава богу, у Айрин впереди два выходных. По крайней мере ему не придется присматривать за детьми. А если выдастся погожий денек, может, он куда-нибудь сходит. На концерт какой-нибудь, или еще куда. Когда Айрин дома, она обычно зудит, постоянно просит помочь сделать то да сё, носится повсюду и скулит из-за того, что ей приходится белье стирать или убирать квартиру. Он же ей не какая-нибудь там треклятая уборщица! Да пошла она на хуй! Это ее обязанность. С какой стати я должен всё это делать? Я же не виноват, что стал безработным. Может, они с Салом возьмут да и снимут вечерком каких-нибудь потаскух. Ага. Может, мы по барам прошвырнемся. Я бы не отказался пистончик поставить. Вот что мне нужно – хорошая телка. Он потер хуй ладонью. Вот что ему было нужно. Айрин уже целую неделю менструировала, а он даже кого-нибудь из старых шлюх не смог выписать. Он отхлебнул пива и улыбнулся, представив себе, как снимет привлекательную бабенку, проводит ее домой и оприходует… Элен спросила, можно ли ей поесть. Я есть хочу. О господи! Как же ты мне надоела – вечно стоишь над душой! – все еще пытаясь представить себе симпатичную бабенку, которую он снимет, но образ быстро улетучился, а восстановить его в памяти, глядя на Элен и слушая ее, он не сумел. Он намазал кусок хлеба маслом, шваркнул сверху немного джема и протянул ей. Элен вышла, слизывая по дороге джем, и Артур, увидев, что она ест, захныкал, а Майк чертовски разозлился. Не могла, что ли, здесь поесть? Как же ты меня заебала – аж яйца ноют! Элен с минуту в изумлении смотрела на него, потом пошла обратно на кухню, но Артур продолжал хныкать. Сейчас, черт подери, иду! Майк взял из кроватки бутылочку и налил в нее молока. На, держи, черт подери! И заткнись наконец. Господи, скорей бы Айрин пришла, может, хоть тогда вы, детишки, оставите меня в покое!
Айрин не трудилась улыбаться покупателям, когда те задавали вопросы. Она попросту говорила что почем; нет, мол, такого же, но зеленого, сейчас нет; а на это налог два цента; и брала деньги, отсчитывала сдачу, бросала купленные товары в пакеты и протягивала людям через прилавок. В субботу всегда было полно покупателей. Не будь по субботам такой жуткой давки, она бы и думать забыла о выходных. Дома всегда было дел по горло. А этот Майк все время баклуши бил. Паршивец. Как вторник наступал, так ей уже не терпелось выйти на работу. Место было неплохое. Тем более, что она уже вполне освоилась. Надо было привыкнуть рано вставать, только и всего. К тому же на работе у нее появились подруги. Однако субботние дни были сплошным кошмаром. Впрочем, больше половины рабочего дня уже прошло. Да и месячные у нее уже кончились. Майку она ничего не сказала, но в этот раз у нее была задержка на целую неделю. Она была уверена, что забеременела. В ту ночь порвалась резинка. Она очень испугалась. Ей не хотелось рожать еще одного ребенка. Во всяком случае, до поры до времени. Хотя ничего страшного в этом не было бы. Она считала, что Майк устроится на работу. Если и в самом деле не будет другого выхода. Зато та ночь была хороша. Лучшая их ночь за долгое время. Быть может, и наступающую ночь они проведут примерно так же. После месячных она всегда страшно возбуждалась. Майк вполне мог напиться до ее прихода. Как обычно по субботам. Она надеялась, что он выпьет не очень много. По крайней мере не так много, чтобы у него не встал. Ей хотелось знать, устроится ли Майк на работу, если она забеременеет. Впрочем, они в любом случае как-нибудь прожили бы. Есть же пособие многодетным семьям. Но бросать работу ей не хотелось. Работать лучше, чем дома сидеть. Дети иногда действуют на нервы. Если бы ей только не приходилось тратить столько времени и сил на домашние дела! Она должна была еще раз поговорить об этом с Майком. Вечером, в постели. Она надеялась, что он не будет слишком пьян.
Пришел Сал, принес бутылку и пакетик картофельных чипсов – на всякий случай, вдруг они проголодаются, ха-ха-ха. Майк опрокинул пару стаканчиков, запил остатками пива, и ему уже было хорошо. Артур спокойно играл в кроватке, а Элен, больше не докучавшая ему просьбами вывести ее погулять, играла у себя в комнате, изредка выходя за горсткой чипсов, и Майк улыбался, гладил ее по головке и хвалил, называя послушной девочкой. У Сала имелись кое-какие деньжата, и они решили наведаться вечерком в пару заведений, а там попробовать снять каких-нибудь девиц. После первых нескольких стаканчиков они стали пить не торопясь, не желая перебрать – было еще рано, и потому они сидели за столом, потягивали виски, слушали радио и ждали, когда придет Айрин, которая присмотрит за детьми; и ждали, когда наступит вечер, чтобы куда-нибудь пойти, вовсю повеселиться и кому-нибудь впендюрить. Ага!
