– Похоже на полный бред, – рассмеялся Голли, но я думаю, ему по кайфу, что во сне он оказался лучшим.
– Тебе-то, небось, тоже снится всякая чертовщина, – говорю.
Тем временем на балкон вышел Билли.
Голли замотал головой.
– Не-а, мне ничего не снится, – говорит.
Билли не на шутку рассержен, в руках у него мокрый спортивный костюм.
Моё тактическое решение – какое-то время просто не обращать на него внимания. Голли его ещё не заметил. По мне, так полный бред – это то, что говорит Голли. Сны всем снятся.
– Не пизди, Голли, всё тебе снится, ты просто не запоминаешь, наверное, потому что спишь слишком крепко.
– Не-а. Мне ничего не снится, – упёрся Голли, из него хуй что вытянешь.
– А в детстве?
– Если только совсем маленький.
– Ну а тогда?
– Не помню, так, всякий бред, – сказал он, глядя в сад. Туман потихоньку рассеивался.
Билли принёс насквозь промокший спортивный костюм и кроссовки, держа их кончиками пальцев на вытянутой руке. На плече – вывернутая спортивная сумка. Какое-то время он всем этим помахивает. С брезгливо-сердитой гримасой он повесил всё это на решётку балкона. Я прям в комок сжался на стуле.
– Гэллоуэй, это ты обоссал мой спортивный косютм?
– Ты чего, Билли? – спросил тот.
Билли выкрутил и выжал спортивные штаны.
– У меня в сумке лежала беговая одежда, так вот её пришлось постирать, потому что вся она промокла и воняла, и похоже, что какая-то сука на неё нассала, – сказал он, понизив голос. – Это, наверное, тот кот, мешок с дерьмом, сука. Вот беспредел-то. Если только близко подойдёт, пиздый получит, точняк.
– Мы воспользовались гостеприимством, – заметил Голли, – так что не стоит бычить на хозяев, Билли.
– Я ни на кого не бычу. Если б я забычил, я б уже всё знал наверняка. Костюмчик мой, пиздец… это никуда не годится.
– Мы должны будет отплатить им тем же – принять их в Эдинбурге, – говорю.
– Ага, в наш гадюшник, – отозвался Голли, – вот они порадуются.
– Да нет, – говорю, – у меня есть хата, у Билли тоже. Места достаточно.
– Ну конечно, у вас с Билли прелестные квартирки в центре, как я мог забыть об этом? – осклабился он. – И не ссал я на твой драгоценный костюмчик, ёб твою.
Мы с Билли закатили глаза. Это на Голли не похоже.
– Что за хуйня, – говорю, – вы оба не с той ноги встали. Я уже почти соскучился по Джусу Терри.
Из кухни пришли Вольфганг и Марсия, они приготовили завтрак.
– Доброе утро, друзья… как дела? – спросил Вольфганг.
– Чтоб этот кот больше мне на глаза не появлялся, – заявил Билли.
– Простите… а что случилось?
Голли рассказал, что знал.
– Простите, – повторил он.
– А что мне твоё «простите», – Билли занесло, Голли пихнул его локтём. – Понимаешь, костюм… мне же нельзя прерывать тренировки. Я должен хотя бы по пять миль в день пробегать.
Мы позавтракали и договорились, что останемся на неделю. Откровенно говоря, на с Голли было совестно, что Билли так разнылся. Уж от него такого ныья ожидаешь в последнюю очередь. В общем, поехали мы в гостиницу за вещами. Мы с Голли приоткрыли дверь в номер Терри. Он лежал на кровати, перещёлкивал каналы и, пока не уидил нас, имел довольно хитрый вид.
– Не помешали, Теззо, ты не дрочишь? – спрашиваю.
На лице заиграла очаровательная улыбка, брови взлетели.
– Есть среди нас мужчины, которым не приходится хвататься за член, чтобы кончить, сынок. За них это делают другие люди.
– Кто ж этот несчастный, которому ты заплатил, и во что он тебе обошёлся? – спросил Голли.
Наш дорогой мистер Лоусон бросил на Голли такой испепеляющий взгляд, каким бы оборванца-гопника наградили на снобской вечеринке.
– Во-первых, он – это она, а во-вторых, вы скоро познакомитесь. Но если говорить о пидорах, хотелось бы знать – вы-то где были? Замутили трёхсычковый междусобойчик?
Мы рассказали ему про новый плейс и спросили, впишется ли он. Сначала он сомневался. Он склеил какую-то тёлку, собирался встретиться с ней попозже. Кроме того, у Терри был отчим-немец, которого он терпеть не мог, так что заодно он ненавидил всех немцев, кроме тех, что с мохнатками. Уж так у него была устроена голова. Однако, когда он услышал слова типа «большой дом» и «бесплатно», отношение к вопросу резко изменилось.
– А что, неплохо, больше лаве на бухыч останется. Если только это не слишком далеко от центра. У некоторых из нас в этом городе уже есть половые обязательства.
Биррелла достал этот гнилой базар. У него бой на уме. Раньше, правда, предстоящие выступления на ринге его не особо волновали. Он всегда был невозмутим, как шкаф. Что-то, однако, изменилось.
– Ты сказал, что тебе нравится эта гостиница, Терри. Мы приехали и устроились, а теперь… – Его нытьё прервала зевота.
– Да бог с ним, Вильгельм, – сказал Терри, уж он-то своего никогда не упустит. – Брось, давай-ка соберём манатки и съедем из этого клоповника.
– У меня очень туго с бабками, Билли, – взмолился Голли, развернув свои фары на Билли.
– Ладно, тогда пошли, – согласился он, поднимаясь с кровати. Бедный Билли, совсем обессилел. Сбои в режиме, похоже, окончательно выбили его из колеи. Когда мы уже паковались (снова), он отвёл меня в сторону. – Надо будет переговорить с Лоусоном, чтоб он вёл себя как следует на новом месте. Не хотелось бы обыскивать его всякий раз перед выходом на предмет столового серебра.
Я думал о том же.
– Да нет, не может он так положить на гостеприимство, – осторожно заключил я, – но ты прав мы будем отслеживать ситуацию.
Гостиничный персонал не был в восторге, когда мы сообщили, что съезжаем на неделю раньше.
– Вы забронировали номера на две недели, – сказал менеджер. – Две недели, – повторил он, подняв два пальца.
– Да, только у нас планы изменились. Прояви гибкость, приятель, – подмигнул Терри, натягиваю рюкзак. – Будет вам небольшой урок. Вот и войну вы так же просрали. Иногда полезно бывает изменить планы, воспользоваться новой ситуацией. Планирование непредвиденных обстоятельств, мать твою.
Менеджеру совсем невесело. Он здоровый, жирный, с красной рожей, в очках и с зачёсанной назад серебряной шевелюрой. На нём дорогой пиджак и галстук. Он больше похож на одного из приятелей моего отца из клуба «Горджи Би-эм-си», чем на айн Мюнхенер.
– Как же я сдам теперь эти номера? – заныл он.
Терри устало-раздражённо закачал головой.
– Твои проблемы, приятель. Я не умею управлять гостиницей, это твоё дело. Спроси меня, как продавать сок с грузовика, и я дам тебе несколько ценных советов. А гостиничный менеджмент – не моя специальность.
Да уж, тут Лоусона не превзойти. Стоит себе и несёт в полной уверенности, что управляющий немецкой гостиницы автоматически должен знать биографию шотландского гопника.
Похуй, пусть пердит себе под нос сколько угодно, а мы отчаливаем.
Мы пошатались немного по городу и отправились на мясной рынок заглотить чего. В очереди за пивом с крендельками Терри и Голли постреливают зенками, вычисляют мохнаток. Основной контингент – офисные служащие, но есть и несколько туристов.
– Есть кое-что, – заметил Терри и продолжил: – Ещё скажите, что этот управляющий не охуел. Гостиничный менеджмент! За кого он меня принимает? Кстати, наша Ивон занималась этим в Телфорде, – заключил он и повернулся к Бирреллу. – Твой брат, Рэб, забросил колледж?
– Да. Не знаю, чем он сейчас занимается.
Билли взял напитки, себе – пинту «штайнера». Я кивнул ему, напоминая о бое.
– Не увлекайся, Билли.
– В отпуске – имею право, – говорит. Обоссанный спортивный костюм сбил ему весь режим, вот он и сник.
– Вот это дело, Биррелл, промочи глотку. – Терри поднял кружку и чокнулся с Билли. – Бизнес Биррелл – дело говорит!
Я вспомнил его сестру Ивон. И Билли, и Голли ей налаживали. А я нет. Получалось, что меня вроде как обделили, облапошили, как будто лишили меня права, принадлежащего мне по рождению. Это неправильное чувство по отношении к Ивон, ведь в корне его – соперничество с брехливым мистером Лоусоном. Когда вернусь домой, приглашу, может, её в клуб, попробую с ней замутить ради того только, чтоб посмотреть на его рожу! Сейчас не только Биррелл, который Бизнес, но все мы интуитивно двинулись к столику, возле которого засела целая стайка пташек. Голли впереди колонны – и это лучшее построение. Девчонки, правда, уже заканчивают, и как только мы сели, сразу засобирались. Поймав взгляд одной из них, я сделал вид, что нюхаю подмышки. Девушка улыбнулась, а я спросил:
– Не останетесь с нами выпить?
Она посмотрела на подружку, потом на меня:
– Нет, не думаю, – сказала и ушла.
Терри взглянул на меня через стол:
– Да, – говорит, – язык у тебя подвешен как надо, Карл. Они прямо чуть к ногам твоим не пали.
