— Нет, — сказал Джимми Джаз. — Ни в коем случае. Правовед сверился с ноутбуком.
— Что ж, может быть, вот это покажется вам более приемлемым? Двенадцатилетняя девочка. Занималась прыжками в воду и повредила себе позвоночник. Его так и не удалось полностью восстановить. Нет? А как насчет пятнадцатилетнего паренька, который воспользовался «Стим-Ворком» своего отца и сжег большую часть коры головного мозга? О, а вот еще один крайне печальный случай. Семья из шести человек в Логане, штат Юта. Все дети больны ретро-парво. Медицинские законы штата слишком строги, и им некому помочь. Что скажете?
— Хватит! — вскрикнул Джимми Джаз. — Прекратите! — Он глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. В глазах у него стояли слезы. — Мы не сумеем ничего исправить, и вам это отлично известно! Это вроде как переодеть нас в Милашек. Вы хотите представить нас такими, какими мы никогда не были и не будем. Ничего у вас не выйдет! — Он указал на остальных Дьяволов. — Вы не знаете, что представляют собой эти ребята. Вы не знаете, каково это для них — жить в страхе, изо дня в день. А я знаю! И не собираюсь сидеть здесь и наблюдать, как вы делаете из них… что-то вроде святых хранителей для безнадежно больных!.. — Он сдернул с себя белую куртку и швырнул на пол, под ноги Ферману. — Можешь оставаться и заглатывать эту чушь, если угодно, но я — не желаю. Ты — как дурман, Ферман. Наконец-то я понял. Я не мог сказать этого раньше, потому что ты никогда не заходил так далеко. Теперь все встало на свои места. И вот еще что: я никогда не хотел становиться Дьяволом. И я больше не собираюсь им быть! — С этими словами он плюнул на куртку и зашагал к двери.
— Так, — сказал правовед. — Это еще что за фокусы? Ферман погрыз ноготь.
— Нельзя просто так взять и слинять, — объявил он и, вскочив с места, метнулся к двери. — Я ему все кости переломаю.
Я кинулся следом за Ферманом.
— Подождите минутку, — бросил я остальным уже на бегу.
Я выскочил из конференц-зала, побежал по коридору и успел к тому моменту, когда Ферман нагнал Джимми Джаза и схватил его за плечо. Рука Фермана сжалась в кулак, готовая нанести удар.
— Не надо! — крикнул я.
— Да ладно, — сказал Джимми Джаз, разворачиваясь лицом к своему преследователю. — Давай, бей, Френсис, если тебе станет легче.
— Ты не можешь этого сделать, — выплюнул Ферман. — Не имеешь права выйти из игры. Никто не уходит.
— Верно. Никто не уходит из Дьяволов. Ты успеваешь убить их раньше.
Ферман подался вперед. Я поймал его за руку и крепко стиснул запястье. Обхватил его поперек груди и оттащил от Джимми Джаза.
— Не смей так говорить о Фадде и Маске! Они умерли справедливо, в бою.
— А как насчет Друла, Ферман? — Кривая ухмылка прорезала лицо Джимми. — Ах нет, я же забыл. Ты ведь приказал Джету его убить.
Ферман задергался у меня в руках, пытаясь вырваться, и я покрепче сжал его. Он оказался неожиданно легким; я мог бы без усилий швырнуть его через весь коридор.
— Отпусти его, — сказал я. — Это не тот путь, которым Джимми хочет идти. Подумай, Ферман. Может, это также и не твой путь. Возможно, это твой последний шанс пойти на попятный. — Очень медленно я ослабил хватку. — Что скажешь?
Ферман тяжело дышал от ярости.
— Джимми не может так просто уйти, Боддеккер, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу, как боксер на ринге. — Никто из тех, кто съел свое барбекю, не покинул Дьяволов. Приятель, это дорога в один конец.
Джимми Джаз рассмеялся.
— Да неужели?
— Ты знал правила, Джимми.
— Здесь мне нечего возразить. Ферман улыбнулся мне.
— Я знал, что сумею выбить эту дурь у него из головы.
— Только дело в том, что я никогда не ел уличное барбекю.
— Ты что, последнего ума лишился, Джимми Джаз? Я видел, как ты отрезал их у одного из Молотков.
— Копченые устрицы, — сказал Джимми Джаз. — Я украл из магазина банку копченых устриц, в бою порезал себе руку бритвой, и они покрылись кровью. Ловкость рук, Ферман. Просто фокус. Я никого не покалечил, а твои ребята начали относиться ко мне как к человеку. — Он поднял руку и показал бледный шрам, пересекающий ладонь.
— Ты! — заорал Ферман. — Ты! Ты… ты… ты…
Я кивнул Джимми, давая понять, что ему лучше уйти. Потом взял Фермана за плечо, развернул его на сто восемьдесят градусов и повел обратно к конференц-залу.
— Поверить не могу! Вонючий маленький хорек! Он… он…. — Позволь ему в последний раз посмеяться над тобой, -
посоветовал я. — Мне кажется, он это заслужил. Ферман потрясенно покачал головой.
— Что он собирается теперь делать? Устроиться на работу? Вот смех-то! Если я еще раз увижу, как он дует в свою дуд елку в метро…
— Ты обойдешь его по большой дуге, и ты сам это знаешь, Ферман. — Я остановился перед дверью конференц-зала. — У тебя есть более серьезная проблема: вот в этой комнате сидят паразиты, которые собираются выжать из тебя все соки. Тебе надо решить, что ты будешь делать.
— Да, — сказал Ферман, глядя в пол. — Копченые устрицы, надо же. Вот она, мясорубка судьбы…
Я вознамерился открыть дверь, но Ферман неуловимо быстрым движением вскинул руку и поймал меня за запястье.
— Да?
— Насчет Друла. Мне пришлось это сделать. Он раньше был лидером, понимаешь? Он меня и в грош не ставил и рано или поздно развалил бы Дьяволов. Боддеккер, Дьяволы — это вся моя жизнь.
— Дьяволы Друла? — спросил я.
— Ага. — Он рассмеялся. — Не самое ли кретинское имя, какое только можно придумать?..
…В конференц-зале правовед разъяснял свою хитрость остальным.
— Мне не нужно напоминать вам, что благодаря нашим усилиям самые жуткие асоциальные явления, вроде «Безжалостного убийцы» или «Марширующих идиотов», превратились в замечательные…
— С Дьяволами Фермана этого не случится, — заявил Ферман. — Джентльмены, моя организация слишком много для меня значит. Я не желаю смотреть, как она сообразуется в нечто «замечательное», как обрисовал здесь этот парень.
— Преобразуется… — тихонько поправил я.
— Так что вам придется принять Ровера, Шнобеля, Джета и меня такими, какие мы есть. С нашим преступным прошлым и всем остальным. Только в этом случае вы сможете заключить сделку с Дьяволами.
В зале возникла некоторая суматоха, по большей части спровоцированная правоведом, начавшим протестовать против столь неудачного поворота событий. Все остальные более или менее расслабились и ожидали вердикта «стариков».
В конечном итоге «старики» передали Ферману слэйт вместе со стилусом и сообщили, что он может просматривать контракт сколь угодно долго, прежде чем подписать его. Ферман уставился на первую страницу, мерцавшую на экране, обвел взглядом зал, посмотрел на стилус. Он пожевал губами, а затем его лицо внезапно просветлело.
— Я думаю, — объявил он, — что мы предоставим нашему агенту разобраться со всеми сложностями, и давайте наконец покончим с этим.
— Что ж, прекрасно, — обрадованно отозвалась Джустман. — Я обо всем позабочусь, как только получу права вашего поверенного адвоката.
— А тогда, — сказал Ферман, — может быть, вы заодно разберетесь с теми обвинениями, которые на мне висят?..
…Послышалось громкое «хлоп», и потекло шампанское, заливая пеной мраморные крышки столов и наполняя высокие, тонкие бокалы.
Остаток дня канул в ничто, и вскорости я обнаружил себя сидящим на табурете у стойки Огилви. Хонникер снова вела свои войска в битву, маршируя в такт словам «Этот мир — мой мир!» Время от времени в музыку ввинчивались громкие крики «Победа!» и «Мы — агентство номер один!».
Я уже успел достичь состояния приятного оцепенения. Близилась полночь. Скоро стрелка на замечательных старинных часах Огилви подвинется на несколько делений, и Бэйнбридж станет на год старше. Мой новый полноправный лингвист. У Бэйнбридж день рождения: в кармане у нее диплом, начинается ее новая карьера и вся жизнь перед ней. Не стоит ли это отпраздновать с человеком, которого ты любишь? И поскольку человек, которого ты любишь… о! — такой особенный…
Я потряс головой. Я что, сочиняю новый ролик? Или, может, свою эпитафию?
Ни то и ни другое, решил я.
— Боддеккер! Эй, Боддеккер!
Я повернулся на источник шума и пролил выпивку. Передо мной стояли Дансигер и Депп. Их лица раскраснелись, они обнимали друг друга.
— Ты — творческая натура, — невнятно проговорил Депп. — Поэтому мы пришли к тебе за ответом на Вопрос Века.
— Мудрец постарается вам помочь, — отозвался я.
— Наш новый эксперт-лингвист, — сказала Дансигер. — Мы разошлись во мнениях, как ее следует называть.
— Я думаю, ее нужно именовать Касси, — заявил Депп. — По названию этого видеоматериала, который есть не что иное, как суррогат. Заменитель, который мы используем, пока не появляется настоящий ролик.
