Клэр улыбается и кивает с видом знатока, успевшего провести оценку недвижимости. Девочка не промах и в своей профессии может подняться до самого верха. У бляди инстинктивное понимание собственности.
Гектор свистит, и откуда-то из ниоткуда вылетает и мчится прямо к нам колли. Столкновение кажется неизбежным, но в последний момент псина замедляет ход и начинает, возбужденно лая, ходить вокруг нас кругами.
— Это Энгус, — с гордостью сообщает Гектор, поглаживая возбужденную зверюгу.
Залезаем в «рейнджровер».
— Холодно, — жалуется Клэр, закуривая еще одну сигарету.
— Энгус тебя согреет, — говорю я, усаживаясь рядом с ней на заднем сиденье, тогда как колли запрыгивает на переднее.
Клэр смотрит на своего партнера с некоторым сомнением.
— Серебряная медаль на Ройал-Хайленд-шоу в девяносто пятом, да, малыш? — с нежностью говорит Гектор и включает двигатель.
Шавка поворачивается и начинает лизать мою руку шершавым, как наждачная бумага, языком.
— А ты ему понравился, Брюс, — комментирует Гектор.
Едем по петляющей, едва заметной дороге, проходящей между обледенелых деревьев, по направлению к какому-то похожему на сарай строению. Внезапно колея уходит вниз, и мы выскакиваем к позабывшей замерзнуть луже.
Я поворачиваюсь к Клэр.
— Ты же из Абердина, должна быть привычной к таким пейзажам. У вас там главные конкурентки овечки, верно? Так что все будет хорошо! Поняла?
На шутку никто не реагирует, а чертов «рейнджровер» останавливается, увязнув в грязи. Я смотрю на часы, мотор натужно стонет, колеса вертятся, но толку никакого.
Гектор поворачивается ко мне.
— Извини, Брюс, нам понадобится твоя мускульная сила.
Я холодно смотрю ему в глаза, но он качает головой и трясет руль.
— Мне надо остаться.
Вылезаю и тут же оказываюсь по щиколотки в грязи. Мои новые слаксы… что б его, этого раздолбая Гектора…
Бросаю взгляд на часы, упираюсь и начинаю толкать. Машина дергается и прыгает вперед, обдав меня по колено серой жижей.
Возвращаюсь в салон под ухмылки Гектора и Клэр.
— Извини, Брюс, но оделся ты не для фермы! А теперь смотри не испачкай Клэр!
Я молчу до самого сарая. Это громадное, неказистое, холодное строение, расположенное вдали от посторонних глаз. Быстро устанавливаю камеру, однако Клэр все равно недовольна.
— Холодно, Брюс, поторопись!
Света пока еще хватает, но температура действительно низковата. Морозный ветер так и свищет, принося с собой клинически пронизывающий запах озона явно арктического происхождения.
— Сюда, Клэр, — распоряжаюсь я. — Сними пальто и выпрыгивай из трусиков. Так… Обопрись вон на ту перекладину и расставь ножки…
— Как оно, Брюс? — спрашивает, поджав губы, Гектор. — Видно хорошо?
— Потуши чертову сигарету, Клэр! Немного левее… так, хорошо. Гектор, давай.
Гектор подводит пса к Клэр и дает ему обнюхать ее. Потом начинает работать с собачьей елдой, не забывая и про свою собственную. Все это время он неотрывно пялится на Клэр. Из пасти Энгуса свисает розовый язык, потом откуда-то из-под шерсти выскакивает, как будто Гектор нажал кнопку, такой же розовый стручок.
Гектор включает музыку — это его идея — и, указывая скулящему псу на Клэр, отпускает ошейник.
Зверь не обращает на нее никакого внимания, зато прыгает на меня, обхватывает передними лапами мою ногу и начинает бешено тереться.
— Убери от меня эту тварь, — кричу я, пытаясь стряхнуть скотину, но Энгус разошелся не на шутку: ноздри трепещут, клыки оскалены, из глотки доносится угрожающий рык.
Я отшатываюсь и натыкаюсь на штатив. Гектор хватает пса за ошейник и оттаскивает в сторону. К этому моменту мои новенькие слаксы уже изгажены собачьей спермой.
— Не меня, а ее! — ору я тупой, пыхтящей зверюге.
Повторяем попытку. И снова это взбесившееся животное летит ко мне.
— Да ёб же вашу мать!
Тонкое розовое дуло извергает фонтан белесой жижи. И снова на мои слаксы!
— Этот хуй испортил мне новые штаны!
— Извини, Брюс.
Гектор пожимает плечами и берет полоумную псину за ошейник. Клэр начинает громко, по-лошадиному, смеяться.
— Твой Энгус — гребаный пидер, — заявляю я, указывая на четвероногого извращенца.
У Гектора еще хватает наглости изобразить возмущение.
— У пса столько вязок, сколько тебе и не снилось, сынок, — ворчит он. — Просто ты ему понравился.
— Ты тоже мне нравишься, Гектор, но я же не пытаюсь тебя выебать. Думай, что хочешь, но твой кобель — гомосек.
Гектор начинает утешать бедного песика, как будто я нанес ему смертельное оскорбление.
— Просто ему это в новинку, вот и все.
— Не я ему должен нравиться, а она! — Я показываю на Клэр, которая уже успела накинуть пальто. — Надо что-то сделать… что-то придумать… может, приманить его к ней собачьей жратвой?
— Ну уж нет, — возмущенно фыркает Клэр. — Да эта тварь сожрет меня заживо!
— Это всего лишь вариант, — говорю я, стараясь почистить слаксы носовым платком, но делаю только хуже, потому что теперь к сперме добавляются крупинки кокаина и сопли. День испорчен окончательно.
Еще один заход с тем же результатом: Энгуса неотвратимо тянет ко мне. Брюки — хоть выбрасывай. Время потрачено впустую. Темнеет, так что о съемках уже нечего и думать. Я умышленно, но как бы невзначай, наступаю колли на хвост, и скотина громко взвизгивает.
— Осторожно, смотри под ноги! Ты в порядке, малыш? — воркует Гектор.
Клэр удостаивает меня неодобрительным взглядом.
Конечно, ей досадно, что осталась при своем, но у меня еще есть время перепихнуться по-скорому на заднем сиденье «вольво». Делаю соответствующее предложение, однако Клэр сообщает, что остается на ферме с Гектором. Они держатся за руки и хитро улыбаются друг другу. Вот пиздюки. Возвращаюсь на службу с промежуточной остановкой у Кроуфорда, где беру немного жратвы навынос.
Я-то хотел щегольнуть в новых слаксах перед Банти. Теперь же они добавляются к той куче, что уже не помещается в корзине, а из нее извлекаются старые, вонючие, затасканные и лоснящиеся от грязи. Вообще в доме полный бардак. Запах хуже, чем в сарае на ферме у Гектора. Собираю все, что валяется, в мешок для мусора, потом ползаю по полу с мокрой тряпкой и еще прохожусь с пылесосом. Когда в дверь звонят, пот катится с меня градом. Выключаю пылесос и делаю глубокий вдох.
Входит Банти, и я сразу же веду ее в спальню, где сменил простыню и накинул на кровать покрывало. Укладываю ее прямо на него. Она только этого и ждала. Дырка раскрылась шире центрального проезда, а сочится из нее, как из переспелой груши. Врубаю Бахмана Тернера «Ты ничего еще не видел».
Из-за соседней двери доносятся подозрительные звуки. Похоже, там кого-то ебут. Наверно, Том Стронак притащил ту сучку, которая работает в баре в отеле; кажется, это ее мини припаркована напротив дома. Ну конечно, Джули ведь уехала на какие-то дурацкие курсы, он сам мне говорил. Не теряя времени, принимаюсь за Банти. Там громыхает, здесь скрипит — прямо соревнование. Мы еще покажем этому мудаку. Банти по крайней мере готова к марафону. Но время идет, а финиша не видать. У Стронака же полная тишина. Я скрежещу зубами, но держусь из последних сил, и когда она наконец кончает, наша кровать скачет так, что, кажется, вот-вот протаранит стену и влетит в спальню Стронака. То-то был бы спектакль на зависть говнюку!
Мы оба впадаем в посткоитальную дрему, но я еще успеваю заметить тишину в доме соседа. Вот чего недостает этому слабаку — выносливости! Ни на поле, ни в постели.
Просыпаемся. Я готовлю легкий ленч из того, что принес от Кроуфорда, и с рассеянным видом проверяю сообщения на автоответчике. А вот и оно, легкомысленно оставленное недоумком Блейдси.
Его голос звучит сразу за голосом Стейси, желающей мне счастливого Рождества. Краем глаза замечаю, как напрягается Банти. Ее реакция напоминает второй оргазм, только теперь сучку трясет от ярости.
— Это он! На автоответчике! — бушует она.
— Банти, успокойся, — говорю я. — Это же Клифф. Он просто дурачится.
— Но это его голос! Я узнала, точно его!
— Перестань, так может любой. Мээнчстар! — неуклюже повторяю я.
— Это он! Это он! Я звоню в полицию! Вот мерзавец! Скотина! И как я не поняла раньше! Жила с извращенцем! Подумать страшно, что он мог со мной сделать. Мне следовало догадаться! Какой же я была дурой!
Она ударяется в слезы, тушь плывет…
— Ну ничего! Я сделаю так, что он свое получит.
Опять то же самое. «Он свое получит».
— Банти, так нельзя… нельзя делать скоропалительные выводы, не имея убедительных доказательств. Надо выслушать Клиффа; возможно, он все объяснит… возможно…
— Нет! Не защищай его! — визжит она.
— Я и не собираюсь, но послушай, тебе надо остыть. Нам обоим надо остыть, — жестко заявляю я. — Если Клифф виновен, если он действительно унижал и оскорблял нас обоих, то никто, никакая сила не помешает мне разорвать его голыми руками. Можешь поверить. — Я твердо смотрю ей в лицо, и мне становится почти жаль придурка, когда ее глаза заволакивает туман ненависти. — Только сначала необходимо во всем убедиться.
