И уж наверняка никто из подростков не догадывался, чем занимается дядя Сережа в своей служебной квартирке по вечерам.
Сидя на унитазе, он мечтал, как будет мучать, терзать, резать этих пацанчиков, так похожих на тех, с ипподрома... Кулак до хруста в суставах сжимал напрягшийся член, липкая перламутровая слизь сочилась между пальцами, и Головкин, закатывая глаза, сладострастно и томно поскуливал.
Так, в замкнутом пространстве туалета он наконец осознал, чего ему не хватало все это время: зрелища чужой крови и чужих мучений.
Однако уроки, данные жизнью, не пропали даром. Молодой человек понимал: во-первых, ни в коем случае нельзя трогать местных — страх перед возможным разоблачением стойко въелся в его душу. Умная лисица никогда не полезет в ближний курятник. Во-вторых, связываться с малолетними девочками, которые тоже иногда наведывались в его каморку, не стоит: женщины, какого бы возраста они ни были, слишком непредсказуемы. В-третьих, жертва обязательно должна быть одна. Это гарантирует безнаказанность.
В конце зимы 1986 года Сергей купил массивный стальной нож с кровостоком и ограничителем. В магазине «Охота и рыболовство» приобрел прочную капроновую леску, а в аптеке — баночку вазелина. Поглаживая округлые лошадиные крупы, зооинженер ощущал в себе приятную дрожь, словно это были не лошади, а подростки.
19 апреля двадцатисемилетний Сергей Александрович Головкин выехал в лес в районе Катуара. Где встретил свою первую жертву.
Молодой темноволосый паренек неторопливо катил по лесной дорожке на велосипеде. Он был весел и беспечен — весна, рыжее солнце, свежий воздух... На худеньком плече болталась кожаная сумка, в которой что-то позвякивало: видимо, подросток отправлялся на сбор березового сока.
Взгляд Головкина зафиксировал одинокого велосипедиста. Сергей еще не успел подумать, станет ли этот пацанчик его жертвой, но уже через минут пять увидел велосипед, прислоненный к березе, и его обладателя. Подросток, сидя под кустиком, жадно затягивался сигаретой. Рядом стояла трехлитровая банка.
Сергей всегда был человеком импульсивным, и первым же импульсом стало желание получить плотское удовольствие.
Он подошел поближе, взглянул в лицо подростка. Головкин никогда прежде не видел этого мальчика, но лицо его напоминало одно из тех, с ипподрома...
— Я в весеннем лесу пил березовый сок... — с показной беспечностью промурлыкал зоотехник и, подойдя к пацану, миролюбиво спросил спичек.
Пацан доверчиво протянул зажигалку, но, едва подняв взгляд, увидел перед собой блестящее лезвие ножа, зеркально отсвечивающее в ярком апрельском солнце.
Головкин очень боялся возможного отпора и потому сразу же возбудил в себе зверя. Зловещие придыхания, парализующий взгляд — все это, по мнению насильника, должно было лишить жертву способности сопротивляться. Он приказал мальчику пройти в глубь леса. Тот, бледный от ужаса, даже не пытался бежать. В зарослях орешника маньяк расстегнул свои штаны, усадил мальчика на колени и, ткнув членом в его губы, приказал коротко и властно: «Соси!.. »
Подросток выполнял минет вяло и неумело. Как ни напрягался привыкший к рукоблудию Головкин, но получить оргазм ему не удалось. Тогда он решил пойти другим путем: приказал мальчику стянуть с себя джинсы, лечь на живот и сложить на спине руки, что и было исполнено. Насильник хотел было овладеть подростком анально, однако и тут его ждало разочарование — из-за неопытности ничего не вышло. Раздосадованный неудачей Головкин перерезал мальчику горло, а затем принялся кромсать промежность жертвы... Почему-то больше всего запомнилась кровь первой жертвы — темная, густая и липкая. Отерев нож снегом, еще сохранившимся в лощине, Сергей хотел было уйти, но неожиданно ощутил в себе дикий, звериный позыв проонанировать. Усевшись на проталину, Головкин судорожным движением расстегнул ширинку...
Столь сильного блаженства он не испытывал за всю свою жизнь.
Обезображенный труп сборщика березового сока был найден родителями лишь на следующий день. Рядом, на утоптанном ноздреватом снегу, виднелись четко отпечатанные следы сапог 43-го размера. Тело перевезли в областной морг, а Одинцовская прокуратура возбудила уголовное дело по 102-й статье тогдашнего Уголовного кодекса («Умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами»)...
ЗАКЛЮЧЕНИЕ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ:
(... )
... прижизненные повреждения — странгуляционная борозда на шее длиной восемь сантиметров, полосовидный кровоподтек на лучезапястных суставах правой и левой рук (возможно связывание жертвы); посмертные повреждения — две резаные раны у основания полового члена, четыре аналогичные раны на мошонке, одно повреждение в паховой области, рана на внутренней поверхности бедра, ссадина на коленях и лице...
Первая кровь опьянила. Легкость, с которой было совершено убийство, наводила на мысль о такой же легкости последующих. А необычайно сильное удовлетворение, полученное при мастурбации на лесной проталине рядом с окровавленным трупом, вновь звало на охоту...
Следующей жертвой стал четырнадцатилетний пионер из лагеря «Звездный». На этот раз Головкин не ограничился одним лишь перерезанием горла. Насильник наконец осуществил свою давнюю мечту — изнасиловал мальчика в задний проход. Затем, отрезав жертве голову, вспорол живот, вывалив наружу внутренности, отхватил ножом член с мошонкой... Голову он отфутболил в недалекий кустарник, а половые органы унес с собой. Положил в трехлитровую банку, чтобы не испортились, посыпал солью и, вожделенно глядя на кровавое месиво, воскрешал в памяти подробности и онанировал, онанировал, онанировал до умопомрачения.
Тогда насильнику дьявольски повезло: один из друзей убитого, двенадцатилетний пацанчик, поведал следователям прокуратуры весьма правдоподобную историю — мол, гуляли они с убитым в роще, познакомились с одним интересным дядькой. Бывший зэк, двухметрового роста, в милицейской рубашке, в широкополой шляпе, в ухе серебряная сережка, а на плече татуировка в виде змеи. Звали обладателя татуировки дядя Фишер. Они ему якобы и бутерброды носили, и за пивом бегали, а бывший зэк их за это сигаретами угощал... А накануне убийства дядя Фишер сказал: «Пусть завтра придет один из вас». Малолетний свидетель поведал, что он пошел вместе с другом, но спрятался в кустах, откуда видел, и как страшный дядя Фишер насиловал, и как голову и все остальное отрезал, и как живот вспарывал...
Милиция и прокуратура деятельно принялись за поиски мифического «дяди Фишера». Всех арестованных так или иначе «прокатывали» на это убийство. В СССР были «пробиты» все подходящие мужчины, носившие такую фамилию, проверены все психически больные и лица, склонные к подобным преступлениям. Подмосковные пионерские лагеря брались под охрану нарядов милиции, окрестные леса прочесывались крепкими парнями из ДНД.
Но все было тщетно — следователям и оперативникам, ухватившимся за версию о зэке мертвой хваткой как за самую удобную, невдомек было, что друг убитого просто фантазировал: ему так приятно было оказаться в центре внимания взрослых!
О поисках суперманьяка «Фишера» Сергей Головкин узнал из газет. И, естественно, обрадовался; следствие пошло по ложному пути.
В 1988 году зооинженер, сдав на водительское удостоверение, купил автомобиль — скромные подержанные «Жигули»-»тройку» бежевого цвета, зарегистрировав ее по месту прописки, в ГАИ Ленинградского района столицы под государственным номером Д 61-25 МО. Собственная машина давала преимущество мобильности, а это существенно расширяло зону охоты. К тому же, имея автомобиль, всегда можно было предложить пацану прокатиться до ближайшего города.
Очередным приобретением стал кооперативный гараж. Гараж возводился на отшибе, подальше от остальных. Это, в свою очередь, означало, что гараж можно использовать не только для ремонта «тройки»... Зоотехник значительно углубил и расширил смотровую яму, оборудовав там настоящую пыточную: крюки и кольца, вделанные в бетонные стены, пассатижи, набор ножей и бритв, капроновые удавки, паяльная лампа... Такому набору мог бы позавидовать и испанский инквизитор, и следователь НКВД.
