Из книги «„Мотаун“ и американская культура» Джералда Эрни: «Три главных коллектива фирмы начального периода — „Супримс“, „Темптейшнс“ и „Мираклс“ — сложились во время учебы их участников в школе… Они не пели в церкви… В многочисленных статьях о них почти не упоминается о влиянии на музыкантов церковных песнопений…» Верно. Когда же к «Дистинкшнс» присоединился Барретт Руд-младший, в северной команде из Детройта появился более жесткий, воспитанный церковью «южный» солист — их пение превратилось в соул. Это столкновение жесткости с изящностью, необузданного сладострастия и сожаления ритм-энд-блюза с отшлифованной поп-музыкой — перекресток, на котором страдание и одиночество сцепляются с новыми возможностями гармонии и стремления к совершенствованию.
Возьмем, к примеру, песню «Вот идет моя крошка» «Дрифтере», записанную в 1959 году, как раз в тот момент, когда в ритм-энд-блюзе произошел сдвиг к другому музыкальному направлению — к соулу. Ведущий вокалист «Дрифтере» Бен И Кинг поет сдержанно, его диапазон ограничен латиноамериканским ритмом и подражанием классике. В тот время песня повергла в шок не только фирму грамзаписи, которая едва не отказалась записывать ее, но озадачила даже своего создателя, Джерри Либера, заявившего: «Когда я услышал „Крошку“ по радио, мне показалось, ее крутят в одно и то же время сразу две радиостанции». Та же история повторилась и в надрывных балладах Джеймса Брауна — «Сбитый с толку» и «Этот мужской, мужской, мужской мир», — и в елейных сочинениях любителей постонать, Джеки Уилсона и Соломона Берка.
Но главное не в том, что структура композиций пятидесятых годов не соответствовала свободолюбивым соул-голосам, которые только-только обнаружили свою силу. А в том, что студии, записывавшие соул шестидесятых — «Мотаун», «Ви-Джей» и «Стэкс», — создали особый язык, загонявший такие голоса в неприемлемые для них, стесняющие рамки. Кульминации эта драма достигла при вокальном смешении в группах «Соул Стеррерс», «Файв Ройалз» и многих других, когда голоса их соул-исполнителей, втиснутые в клетку отголосков, буквально задребезжали, зазвучали нелепо на фоне музыкального сопровождения.
Вот в какое время приходилось работать «Дистинкшнс». Филадельфийские студии, на которых они делали свои знаменитые записи, практиковали наиболее гладкие стили гармонизации. Продюсеры Том Белл и команда Гэмбл—Хафф подняли это ограничение ведущего солиста на более высокий уровень, поэтому такие певцы, как Тедди Пендеграсс и Эдди Леверт, были вынуждены прибегать к немыслимым ухищрениям не только для того, чтобы выкрикнуть, прорычать или воззвать к слушателю из тисков, которые держали их, но даже просто спеть более эмоционально.
Искусством расставлять силки Дегорн и «Дистинкшнс» овладели в совершенстве, Руд же научился с блеском эти ловушки обходить. Весной 1968 года группа сделала запись в «Филли Грув» — набросок своего первого хита «Иди сюда и люби меня». Голоса музыкантов здесь свивают гнездо для вступающего позднее вокала Руда, который звучит сначала еле слышно, а потом стремительно взлетает ввысь. В тот же период была создана и не вышедшая в свет «Так называемые друзья».
Группа приступила к записи полного альбома. Руд, которому первое время приходилось ночевать у Марва Брауна, наконец купил дом и вызвал к себе жену с ребенком, до сих пор остававшихся в Северной Каролине. Дебютный альбом под названием «Вы слышали „Дистинкшнс“?» состоял из теплых, трогательных песен о любви — стопроцентных хитов Дегорна. Его аранжировка «Иди сюда и люби меня», приправленная колокольным звоном, открыла песне путь к хит-парадам: в Р&Б она заняла первое место, в поп-чарте восьмое. Когда музыкантам начали названивать промоутеры, те уже были наготове. Им оставалось лишь получиться танцевать.
На это у них ушло не так уж много времени. А по завершении учебы «Атлантик Рекорде» перекупила их договор с предыдущей фирмой, и группа приступила к записи своего шедевра «Обманчиво простые звуки „Сатл Дистинкшнс“. Классическая „Не в силах тебе помочь. Успокойся“ была создана совместными усилиями Дегорна, Руда и Брауна. „Счастливый разговор“ и „Дождь в солнечный день“, тоже вошедшие в хитпарады, летом семидесятого года звучали на всех радиостанциях. Альбом был выдержан в одной тональности и отражал настрой коллектива в лучшую их пору. Дейв Марш в „Сердце рока и соула“ высказался о них так: „Чистой воды дежа вю, заставляет тосковать о соуле с латиноамериканскими нотами, которого, по сути, никогда не существовало“. Наверное, было тогда уже понятно, что настрой „Дистинкшнс“ вот-вот переменится, окрасится в более мрачные тона, но при этом легко верилось и в нескончаемость счастливого лета и в то, что выйдет еще сотня „Обманчиво простых звуков“. Однако он остался единственным подобным альбомом „Дистинкшнс“.
Осенью 1971 года, позаимствовав немного из „Иди вперед“ Куртиса Мейфилда, немного из „Что происходит?“ Марвина Гэя, „Дистинкшнс“ записали свой социально ориентированный альбом „В твоем районе“. На конверте пластинки поместили фотографию певцов, греющих руки у костра на городском пустыре. В продажу пластинка поступила перед Рождеством — „Атлантик Рекордс“ поторопилась, боясь, что, если промедлит, публика потеряет к „Дистинкшнс“ интерес. Но ожидаемого успеха не последовало — „Район“ не вписался в предрождественскую суету. „Новичок наносит удар“ (эта песня заняла восемнадцатую позицию в Р&Б, а в поп-чарт вообще не попала), „Джейн во вторник“ и „Кирпичи во дворе“ написал и великолепно исполнил Руд, но альбом ожидал провал. Единственная песня Дегорна, „Глупая девчонка (Любовь — это детская игра)“, в сомнительном соседстве с „Я лучше поборюсь, чем изменю себе“, „100 Пруф (Век соула)“, „Только реальность“ Марвина Гэя и Тамми Террелла и других композиций в стиле Мэдисон-авеню, стала более или менее популярной, заняв одиннадцатое место в Р&Б и шестнадцатое в поп-чарте.
В последующей работе — альбоме „Никто и его брат“ — Руд, утверждая себя на позиции основного создателя песен, не пошел на попятную, напротив, развил депрессивность „Района“, дополнил ее более глубокими, лично пережитыми чувствами. „Встревоженная синь“ в октябре 1972 года взлетела на вершины обоих хит-парадов. Если вы уверены, что знаете все записанные на этой пластинке песни чуть ли не наизусть, послушайте ее еще раз. Этот альбом гораздо лучше, чем вам казалось, со временем он становится все более правдивым, все глубже проникает в душу с каждым уходящим годом, это самое яркое и зрелое из всего, что известно в истории поп-музыки, отражение внутренней опустошенности и противоречивости человека. Композиции „Рассказ Лизы“, „Если бы ты сохранила ключи“ и „Настолько глуп“ — борьба соавторов Руда и Дегорна, темпераментного рудовского вокала и дегорновских прилизанных форматов, смягчаемая слаженными голосами Мэддокса, Лонгхэма, Мейси и Байсикла. Когда Руд парит, они, угадывая момент его приземления, подстилают соломки, когда спотыкается — подхватывают его с обеих сторон, когда, наконец, устает и ложится спать, они укрывают его одеялом. В хит-парад попала только „Встревоженная синь“, но для того, чтобы альбом занял в музыкальной среде достойное место и стал бестселлером, этого было достаточно.
Когда Руд вышел из состава „Дистинкшнс“, песня еще звучала в хит-парадах. Последний альбом „Дистинкшнс“ любят вас сильнее» Дегорн дописывал уже без вокалиста, используя репетиционные записи Руда. Хотя песня «Портрет дурака» в июне 1973 года на короткое время попала в Р&Б, альбом не прошел без особого успеха. «Атлантик» разорвали отношения с «Дистинкшнс», и они распрощались с Дегорном, который уже нашел себе какую-то диско-звезду. Группа перешла на работу в клубах — не желая разваливать «Дистинкшнс» и решив не марать имя группы записями без Руда. Далеко не у всех хватает мудрости уйти так красиво.
Что же касается исчезновения незаменимого, чудаковатого и всеми любимого Руда — это никого не удивило. Легенды о его студийных стычках с Дегорном до сих пор поражают воображение. Но Дегорн и в последующие годы создал множество хитов, тогда как Барретт Руд-младший, можно сказать, потерял опору. Поп-музыка черных уходила в эти годы в сторону нового направления. Кто-то из соул-певцов сумел к этим переменам приспособиться, к примеру, Джонни Тейлор с его «Диско леди», а кто-то зашел в тупик. На фоне этой острой потребности публики в музыке-диско последний всплеск классического соула — песни «Спиннерс», «Манхэттенс», «Блю Ноутс» «Дельфоникс», «Стайлистикс» и «Сатл Дистинкшнс» — звучит лишь более пикантно.
Сложно сказать, что изменилось в записях Стиви Вандера в тот момент, когда он начал использовать в своих композициях такое многообразие инструментов, но его музыка перестала быть соулом и превратилась в поп-фанк. Вандер довел его почти до совершенства. Замечательно звучат и песни Эла Грина конца семидесятых, но после того, как он расстался с Вилли Митчеллом и группой музыкантов студии «Хай», его записи лишились разнообразия. А с Марвином Гэем произошло обратное: когда он занялся самостоятельной работой, лишь сильнее увлекся экспериментированием. Гэй — певец комплексного соула, он остается верен этому направлению, отдает ему всего себя.
