Мы сумели прошагать очередные пять минут; но снова нас одолела усталость. Виды застила от наших глаз настойчивая потребность в героине. Мы утолили нашу злую жажду, но на этот раз для нас было очевидно все безобразие этого акта. Некому за нами было следить; и, тем не менее, нам казалось, что сама Природа была оскорблена присутствием двух уродцев.
- Пойду-ка я вперед, в Аббатство, - сказал Царь. - А вам лучше не спешить. Я скажу там, чтобы вам приготовили освежающее и пошлю кого-нибудь вниз, чтобы он вас проводил.
Он махнул рукой и зашагал вверх по холму устойчивой, размеренной походкой опытного альпиниста.
Ладонь Лу коснулась моей. Мы пребывали наедине с природой. Новое чувство зарождалось в нас. Каким-то образом ощущение обособленности улетучилось. Я нежно привлек ее к себе; и мы обменялись долгим поцелуем, чего давно уже не делали. Нет, мы не целовали друг друга. Мы являлись деталями картины, естественным стремлением которой было поцеловаться.
- Не лучше ли нам продолжить подъем, - предложила Лу немного погодя, высвобождаясь из моих объятий.
Но в этот момент нас атаковала и в самом деле причудливая личность. Это был светловолосый мальчик лет пяти от роду, босоногий, но одетый в короткую рубаху темно-голубого цвета, с широкими рукавами и капюшоном на алого цвета подкладке. Лицо его было очень серьезно, и он обратился к нам с военным приветствием:
- Твори, что ты желаешь да будет то Законом, - сказал малыш степенно и протянул руку. - Я направлен, чтобы отвести вас в Аббатство.
Даже Лу сознавала, что совершенно невозможно взять на руки и поцеловать такую важную маленькую личность. Мы прониклись торжественным духом события и, встав на ноги, с подобающим достоинством обменялись рукопожатиями.
И тут у него из-за спины выбежал мальчик еще меньших размеров.
- Любовь закон, любовь воля, - промолвил он, что было, конечно, выражением вежливости.
- Да они не знают, что сказать, - снисходительным тоном пояснил тот, что постарше. - Меня зовут Гермес, - обратился он к Лу. - А этой мой друг Дионис.
С нами случился приступ неконтролируемого хохота, который Гермес счел как нечто совсем уж неуместное. Однако Дионис без смущения заявил моей спутнице: "Я слю тебе больсой поцеюй".
Она подхватила потрясающего постреленка, и вернула поцелуй с процентами. Когда она поставила его на землю, он взял нас за руки, а Гермес, тем временем, с крайне ответственным видом шел впереди, периодически оглядываясь, дабы удостовериться, что с нами все благополучно.
Дионис видимо решил, что в его задачу входит потешать нас, докладывая о различных объектах вдоль дороги.
- Вон там стоит дом хорошего человека, - говорил он. - Я вас туда отведу на ланч, если обещаете вести себя подобающе. А там живет женщина-баян, - продолжал он, явно успокоенный нашими заверениями в том, что поведение будет подобающим.
Важный вид старшего и бесшабашный характер младшего то и дело вызывали у нас приступы подспудного смеха.
- Кажется, будто мы попали прямо в сказку, - заметила Лу.
- Большой Лев утверждает, что только такие истории и бывают правдивыми, - ответил Гермес, явно готовый к пространному обсуждению данной темы, если это окажется необходимым. Но я без затруднений признал его правоту.
- А вот Аббатство, - сказал он, когда мы обогнули угол. И взору открылось низкое, вытянутое строение.
- Какое же это Аббатство, - возмутился я. - Это вилла.
- Это потому что ты смотришь неправильными глазами, - возразил мне Гермес. - Я и сам так думал, пока меня не просветили.
- А что ты думаешь, мистер Лам сможет просветить и нас? - задал я вопрос, тщетно пытаясь осилить комизм ситуации.
- О, здесь он не мистер Лам, - свысока поправил меня Гермес. - Здесь он Большой Лев и, разумеется, он может научить любого, если тот не слишком глуп или не слишком стар. Я и сам был очень глуп, когда прибыл сюда, - признался он извинительным тоном. - Это стало поворотным пунктом моей карьеры.
Этому ребенку было определенно не больше пяти лет отроду, и его разговор был абсолютно невероятен. Нарастало ощущение, будто мы забрели ненароком в очарованный край. И сам этот край в тоже время очаровывал.
Дионис сгорал от желания доставить нас в Аббатство, и тянул нас за руки.
- Ладно, Ди, - сказал ему Гермес, - разве ты не знаешь, что неправильно дергать людей вот так. Это тоже одно из правил, - объяснил он Лу, - не мешать другим людям. Большой Лев говорит, что у всех будет все получаться, только если каждого оставят в покое.
Похоже он решил, что последнее высказывание требует пояснения.
- На этой неделе Киприда читает нам Гиббона; и она объясняет нам, что все беды произошли от того, что одни суются в дела других.
- Гиббона? - завопил я, хохоча. - Кто же тогда следующий?
- Ну, историю Рима знать нужно, - отвечал Гермес тоном директора школы на собрании учителей.
- А что вы читали на прошлой неделе? - поинтересовалась Лу, несмотря на хохот, одолевавший ее также, как и меня.
- Нам читали Шелли, - поправил мальчик. - Мы сами не читаем.
- Десятый не танцует, - процитировал я.
- Не будь ослом, Петушок, - сказала Лу.
- Но почему, Гермес, вы не читаете сами?
- Большой Лев не хочет, чтобы мы учились, - ответил ребенок. - Нам нужно учиться пользоваться глазами, а чтение их портит.
- Но почему? - удивилась Лу. - Я не понимаю. По-моему, чтение - лучший способ получить знания.
- Довольно Бочему, будь оно проклято, бабака, - топнул ножкой Дионис.
На этот раз дело было не в физической усталости, удивительные дети заставили нас позабыть все физические ощущения. Но когда вы взбираетесь на холм, то у вас нет возможности посмеяться так, как того хочется. Мы уселись на поросшем травой и цветами клочке земли, и начали кататься по нему туда сюда, вырывая пучки травы, и кусая их, чтобы превозмочь наши эмоции.
Дионис явно принял это за баловство и начал скакать рядом; но Гермес, хотя ему явно хотелось поучаствовать, сдержался, благодаря своему чувству ответственности.
По щекам Лу катились слеза.
- Где на земле ты выучил эти необычные речи? - смогла, в конце концов, она спросить.
- Они из Книги Закона. Да не изменишь ты в ней ни буквы, - отвечал он.
Мы вполне серьезно начали сомневаться, не попали ли мы в один из тех фантастических снов наяву, с которыми нас познакомил героин. Но нет, это был сон совсем иного рода. В сплетениях его чудес неотступно присутствовал здоровый реализм.
Наконец мы сели прямо и глубоко вздохнули. Гермес поспешил помочь Лу подняться, и это движение, исходящее от столь диковинного существа, снова повергло нас в хохот.
А тем временем Дионис разглядывал нас большими серьезными глазами.
- Они подойдут, - неожиданно решил он; и принялся отплясывать свою маленькую чечетку.
Но мы могли видеть, что Гермес, при всем его желании не мешать другим людям, выказывает нетерпение, и поспешили подняться. На сей раз его взяла под руку Лу, оставив меня в обозе с Дионисом, который всю дорогу лепетал без умолку. Я даже не прислушивался, все это и без того было для меня чересчур.
Мы вышли на террасу виллы; в распахнутых дверях стоял Царь Лестригонов. Он сменил свой дорожный костюм на рубище из ярко-голубого шелка с алой оторочкой, капюшоном и рукавами, такими же, как у мальчишек. Только у него на груди сияло золотым шитьем Египетское око в равностороннем треугольнике, окруженном солнечными лучами.
За его спиной стояли две женщины в нарядах, опять же сходными с облачениями мальчиков. Одной было не больше двадцати пяти, а другой под сорок. У обоих волосы острижены коротко; у той, что помоложе, огненно-каштановые, а у старшей - серебряно-седые.
- Это Больсой Лев, - сказал Дионис, - с Афиной и Кипридой.
Гермес отступил и сообщил нам конфиденциально: "Сейчас вы должны первые сказать "Твори, что ты желаешь", чтобы показать, что вы более пробуждены, нежели они".
Мы заговорщицки кивнули, и выполнили программу с успехом.
- Любовь - закон, любовь подчиняется воле, - ответили трое на входе. - Добро пожаловать в Аббатство Телема!
В миг, точно по мановению волшебной палочки, серьезность улетучилась. Нас тепло представили дамам, и мы начали болтать, точно знали друг друга всю жизнь. Бэзиль усадил двух богов к себе на колени и слушал, довольный, рассказ Гермеса о том, как он справился с поручением.
