*
Эрика Бергер проснулась в семь часов утра. Она совсем не чувствовала себя выспавшейся, хоть и проспала восемь часов подряд. Микаэль Блумквист по-прежнему крепко спал.
Для начала Эрика включила мобильный телефон и проверила, не пришли ли ей какие-нибудь сообщения. Дисплей показал, что ей одиннадцать раз звонил муж, Грегер Бекман. Дьявол. Я забыла позвонить. Она набрала номер и объяснила, где находится и почему не приехала домой накануне вечером. Муж явно злился.
– Эрика, никогда больше так не делай. Ты знаешь, что дело не в Микаэле, но я ночью чуть с ума не сошел. Я безумно боялся, что с тобой что-то случилось. Если не приезжаешь домой, ты обязана звонить и сообщать. О таких вещах не забывают.
Грегер Бекман был в курсе того, что Микаэль Блумквист является любовником его жены, и против их связи абсолютно не возражал. Но раньше, решив остаться у Микаэля, она всегда сперва звонила мужу и объясняла ситуацию. На этот же раз она отправилась в «Хилтон» с единственной мыслью – поспать.
– Прости, – сказала она. – Я вчера просто-напросто сломалась.
Он немного поворчал.
– Грегер, не сердись. У меня сейчас на это нет сил. Обругаешь меня вечером.
Он несколько умерил ворчание, пообещав отругать ее, как только она попадется ему на глаза.
– О’кей. Как там Блумквист?
– Он спит. – Она вдруг рассмеялась. – Хочешь верь, хочешь нет, но мы уснули в течение пяти минут после того, как легли. Такого прежде не бывало.
– Эрика, это серьезно. Может, тебе следует сходить к врачу?
Закончив разговор с мужем, она позвонила в диспетчерскую службу «СМП» и оставила сообщение для ответственного секретаря редакции Петера Фредрикссона. В нем она объяснила, что у нее возникли особые обстоятельства и она придет позже обычного, а также попросила отменить запланированную встречу с сотрудниками отдела культуры.
Потом Эрика нашла свою сумку, извлекла оттуда зубную щетку и отправилась в ванную. А затем вновь подошла к кровати и разбудила Микаэля.
– Привет, – пробормотал он.
– Привет, – ответила она. – Давай-ка быстренько в ванную, мыться и чистить зубы.
– Че… чего?
Он сел и стал оглядываться с таким растерянным видом, что Эрике пришлось объяснить ему, что он находится в гостинице «Хилтон», возле Шлюза. Микаэль кивнул.
– Так вот. Отправляйся в ванную.
– Почему?
– Потому что когда ты оттуда выйдешь, я хочу заняться с тобой сексом.
Он посмотрел на наручные часы.
– И поторопись. У меня в одиннадцать совещание, и мне нужно по крайней мере полчаса, чтобы накраситься. И по пути на работу еще надо успеть купить чистую майку. У нас остается около двух часов, чтобы наверстать упущенное.
Микаэль отправился в ванную.
*
Йеркер Хольмберг припарковал «форд» отца перед домом бывшего премьер-министра Турбьёрна Фельдина в Осе, около местечка Рамвик, в муниципалитете Хернёсанд. Он вышел из машины и огляделся. Было утро четверга. Моросил дождь, поля уже основательно позеленели. В свои семьдесят девять Фельдин больше активно сельским хозяйством не занимался, и Хольмберга заинтересовало, кто же тогда тут сеет и жнет. Он знал, что за ним наблюдают из кухонного окна – в сельской местности это было правилом. Он сам вырос неподалеку от Рамвика, и от его дома было рукой подать до моста Сандёбрун – одного из красивейших мест в мире, как считал Йеркер Хольмберг.
Он поднялся на крыльцо и позвонил.
Бывший лидер Партии центра казался старым, но, похоже, по-прежнему был бодр и полон сил.
– Здравствуйте, Турбьёрн. Меня зовут Йеркер Хольмберг. Мы с вами встречались, правда, в последний раз довольно давно. Я сын Густава Хольмберга, который был депутатом от Центра в семидесятых и восьмидесятых годах.
– Здравствуй. Да, Йеркер, я тебя узнаю. Если не ошибаюсь, ты работаешь полицейским в Стокгольме. В последний раз мы виделись, должно быть, лет десять-пятнадцать назад.
– Думаю, даже больше. Можно мне войти?
Пока Турбьёрн Фельдин наливал кофе, Йеркер уселся за кухонный стол.
– Надеюсь, с твоим отцом все в порядке. Ты не поэтому приехал?
– Нет. Отец чувствует себя хорошо и в данный момент чинит крышу на доме.
– Сколько ему сейчас лет?
– Два месяца назад исполнилось семьдесят один.
– Вот Фельдин, усаживаясь. – Тогда чем обязан визиту?
Йеркер Хольмберг посмотрел в окно кухни. Около его машины появилась сорока и стала обследовать землю. Затем он обратился к Фельдину:
– Я явился незваным и с большой проблемой. Не исключаю, что по окончании этого разговора я вылечу с работы. Иными словами, я здесь по работе, но мой начальник – руководитель отдела по борьбе с насильственными преступлениями, об этом визите не знает.
– Звучит серьезно.
– Но я боюсь, что мое бездействие может привести к совершению грубых противозаконных действий, и к тому же повторно.
– Будет лучше, если ты все объяснишь.
– Это касается мужчины по имени Александр Залаченко. Он был шпионом русского ГРУ и перебежал в Швецию в день выборов семьдесят шестого года. Здесь ему дали убежище и привлекли к работе на СЭПО. У меня есть основания полагать, что эта история вам знакома.
Турбьёрн Фельдин пристально посмотрел на Йеркера Хольмберга.
– Это долгая история, – сказал Хольмберг и начал рассказывать о предварительном следствии, в котором участвовал в последние месяцы.
*
Эрика Бергер перевернулась на живот, сцепила руки в замок и оперлась о них головой. Внезапно она улыбнулась.
– Микаэль, ты никогда не задумывался о том, что мы с тобой на самом деле законченные психи?
– Это почему?
– По крайней мере, я. Я все время тебя хочу. Прямо как обезумевшая школьница.
– Вот как.
– А потом мне хочется поехать домой и переспать с мужем.
Микаэль засмеялся.
– Я знаю хорошего врача, – сказал он.
Она ткнула его пальцем в живот.
– Микаэль, мне начинает казаться, что вся история с переходом в «СМП» – грандиозная ошибка.
– Ерунда. Для тебя это великолепный шанс. Если кто и может вдохнуть жизнь в эту падаль, так только ты.
– Да, возможно. Но в этом-то и проблема. «СМП» производит впечатление падали. А ты еще вчера вечером подбросил лакомый кусочек про Магнуса Боргшё. Просто не понимаю, что я там делаю.
– Подожди, все утрясется.
– Да. Но ситуация с Боргшё не из приятных. Представления не имею, как с ней разобраться.
– Я тоже. Но мы что-нибудь придумаем.
Она немного полежала молча.
– Мне тебя не хватает.
Он кивнул и посмотрел на нее.
– Мне тебя тоже, – сказал он.
– Что надо для того, чтобы ты перешел в «СМП» и стал там начальником информационного отдела?
– Ни за что на свете. Да и разве этот, как его там, Хольм не начальник информационного отдела?
– Да. Но он идиот.
– В этом ты права.
– Ты его знаешь?
– Конечно. Я в восьмидесятых годах три месяца временно работал под его началом. Он – засранец, который любит сталкивать людей друг с другом. Кроме того…
– Кроме того – что?
– А, ничего. Не хочу разносить сплетни.
– Расскажи.
– Девушка по имени Улла, которая тоже сидела на временной ставке, утверждала, что он приставал к ней с сексуальными домогательствами. Что было правдой, а что нет, я не знаю, но профсоюзы и пальцем не пошевелили, а у нее как раз заканчивался контракт, и ей его не продлили.
Эрика Бергер посмотрела на часы, вздохнула, спустила ноги с кровати и скрылась в душе. Пока она потом вытиралась и натягивала одежду, Микаэль не двигался с места.
– Я еще немного полежу, – сказал он.
Она поцеловала его в щеку, помахала рукой и исчезла.
*
Моника Фигуэрола припарковалась в двадцати метрах от машины Йорана Мортенссона на Лунтмакаргатан, около самой улицы Улофа Пальме. Она видела, как Мортенссон прошел метров шестьдесят до автомата и оплатил стоянку машины, а потом двинулся в сторону Свеавеген.
Моника Фигуэрола наплевала на оплату парковки – пока она будет платить, он уйдет. Она последовала за ним до Кунгсгатан, где он свернул налево и скрылся в высоком здании Кунгстурнет. Моника поворчала, но выбора не было, и, выждав три минуты, она пошла за ним в кафе. Он сидел на первом этаже и беседовал с мужчиной лет тридцати пяти, блондином, довольно спортивного вида. Из полиции, подумала Моника Фигуэрола.
В собеседнике Мортенссона она узнала того мужчину, которого Кристер Мальм сфотографировал перед кафе «Копакабана» первого мая.
Моника купила кофе, села в другом конце зала и открыла газету «Дагенс нюхетер». Свои дела Мортенссон с компаньоном обсуждали тихо, она не могла разобрать ни слова. Достав мобильный телефон, она притворилась, что разговаривает, хотя нужды в этом не было – никто из мужчин на нее не смотрел. При помощи телефона Моника сделала два снимка, понимая, что они будут иметь разрешение 72 и, следовательно, окажутся плохого качества, зато пригодятся для доказательства того, что встреча имела место.
