Лишь только Алиса и её автоматическая сестра оказались в избушке, Пабло захлопнул дверь с оглушительным грохотом, от которого зашаталась вся конструкция. Алиса всерьёз подумала, что избушка развалится вокруг них в щепки и пыль, но каким-то образом та смогла сохранить свою целостность. Внутри было очень тесно, особенно с громадным Пабло, согнувшимся пополам над своим нескладным верстаком, и со всеми инструментами, которые хранились здесь, и также по причине наличия большого корабельного штурвала и компаса, закреплённых на полу. И ещё там был последний созданный Пабло тербот, который сам по себе занимал, пожалуй, больше двух третей внутреннего объёма. «Он великолепен! Не правда ли?» – спросил Пабло, заметив остолбенение застывшей с раскрытым ртом Алисы. – «Моё величайшее творение. Его зовут Джеймс Маршалл Хентрэйлс, или коротко Джими Куриные Мозги. Итак, моя хорошая, что ты о нём думаешь?»
Громоздкая скульптура выглядела как куча отбросов, собранная в отдалённейшее подобие человека. Его ноги были сделаны из тонких водосточных труб; его тело – из стиральной доски и катка для белья (покрытых начитанным пиджаком из старых книжных обложек); его руки были позаимствованы у давно пущенного в расход цыплёнка, скреплены медной проволокой и заканчивались парой кукольных ручек; голова его была почти человеческой (что выглядело очень негармонично), кукольное лицо из зачернённой кожи, над которым чахла длинная и спутанная косматая шевелюра, сделанная из искромсанных штанин чёрных вельветовых брюк. Иными словами: совершеннейшая куча отбросов.
«Почему Вы зовёте его Куриные Мозги?» – спросила Алиса, не спеша выразить своё мнение.
Пабло отпер маленькую дверку на животе скульптуры. «Взгляни» – сказал он, резко распахнув дверку.
«Фуууу!» – взвизгнула Алиса, – «Как ужасно!» – Ибо внутри живота скульптуры лежало месиво из крови и плоти.
«Так питается тербот» – объяснил Пабло. «Итак, милая, что же ты думаешь о моём последнем шедевре? Давай начистоту.»
«Пятилетний ребёнок сделал бы такое!»
«О, спасибо тебе, маленькая Алиса!» – вскрикнул Пабло. – «Ребёнок бы сделал такое! Ведь это именно тот эффект, на который я надеялся. Только в пятилетнем возрасте мы по настоящему в ладах со своей фантазией! Художник, знаешь ли, должен перемещаться назад во времени. Чтобы стать, ещё раз, мечтательным ребёнком.»
«Но, мистер Огден» – сказала Алиса, – «это то, чего я добиваюсь. Переместиться назад во времени. Пожалуйста, придумайте какой-нибудь выход из этого сада для Селии и меня.»
«Выход для Селии, говоришь?» – пробормотал Пабло. – «Но это невозможно! Тербот, покидающий непросто сад? Да ведь змеи удушат вас обеих! Это писаный закон. Нет, нет и нет! Терботам нельзя выходить из сада. Даже моё последнее и величайшее произведение, сам Джеймс Маршалл Хентрэйлс, даже он обречён на неподвижность, как только до него доберутся змеи. Для тербота нет выхода из сада. Это объективная реальность.»
«Пабло, зачем ты делаешь эту ужасную шумовку?» – спросила Селия.
«Может, это и выглядит как ужасная шумовка» – ответил Пабло, – «но на самом деле это гитара. Хотя она и производит ужасный шум.»
«Как это?» – спросила Селия.
«Смотри внимательно» – ответил Пабло, вкладывая шумовку в распростёртые руки Джеймса Маршалла Хентрэйлса, а затем открыл верх головы скульптуры. «Теперь всё что нужно Джими – это немного куриных мозгов.» Пабло выдвинул ящик из своего верстака и залез в него совком, чтоб копнуть жирной, черной почвы. «Ага! Мои дорогие милашки!» – объявил Пабло, сгребая почву в пустоту головы тербота.
«В этой почве – компьютермиты?» – спросила Алиса.
«Пабиллионы их! Мельчайшие компьютермиты во всём мире! Моё собственное изобретение. Смотри внимательно…» Пабло захлопнул череп с громким хлюпаньем, и повернул выключатель на шее тербота.»
Ничего не произошло.
Джеймс Маршалл Хентрэйлс не шевельнулся.
«Им надо немножко разогреться» – извинился Пабло, вздыхая. – «А может, это чюрвь. Ох!»
«Пабло, нам и вправду нужно выбраться из сада» – сказала Селия, когда повисла ещё одна неловкая пауза; – «Алиса отчаянно рвётся назад домой.» Пабло подталкивал локти Джеймса Маршалла Хентрэйлса, не обращая внимания на нетерпение Селии.
«Алиса и я пришли из прошлого, и если мы скоро не вернёмся домой, может быть слишком поздно…»
«Слишком поздно?» – промычал Пабло. – «Слишком поздно для прошлого?» Он на мгновение отвернулся от своей возлюбленной скульптуры. «Как можно опоздать в прошлое?»
«Алиса – девочка» – ответила Селия. – «Когда в последний раз ты видел девочку?»
Пабло заглянул глубоко и надолго в глаза Алисы и ответил: – «Многие и многие годы назад. Многие и многие годы. Ещё до невмонии.»
«Но почему пневмония привела к такой нехватке девочек?» – спросила Алиса.
«Невмония!» – закричал Пабло на Алису, – «Не пневмония! Глупое созданье! Нет никакой П в невмонии.»
«П – глухая» – нашлась что возразить Алиса (держа себя в руках).
«Сама ты глухая! Почему ты не слушаешь как следует, Алиса? Невмония – это страшное заболевание, приводящее к смешению животных и людей в комбинации, не вмещающие в полной мере ни одно, ни другое.»
«Навроде Капитана Развалины?» – сделала предположение Алиса.
«В точности как Барсучник. Ты одна из последних в своём роде, девочка! Такая чистая, такая настоящая. Держись за это крепко. Если, конечно, ты и в самом деле настоящая девочка, ведь это так?»
«Как Вы смеете?» – возмутилась Алиса. – «Я настоящая, говорю вам. Точно так же и я могу спросить вас, настоящий ли Вы мясник, как гласит ваша вывеска снаружи. Ибо я подозреваю, что Вы совсем никакой не мясник.»
«Я был настоящим мясником» – ответил Пабло, – «в моей юности; но я устал просто кромсать разных тварей на кусочки, так что я стал мясником наоборот.»
«А как это?» – спросила Алиса.
«Разве не понятно?» – спросил в свою очередь Пабло, закрывая дверку на животе Джеймса Маршалла Хентрэйлса. – «Мясник наоборот – это мастер по плоти, который воссоздаёт тварей из их пущенных на мясо частей.»
«Подождите, мистер Огден!» – вскричала Алиса (заметив какое-то маленькое нечто в потрохах скульптуры), – «Пожалуйста, на закрывайте живот Джими! Я думаю, что это моё!» Она протянула руку в мягкие, влажные и тёплые внутренности (содрогаясь от противного хлюпанья), чтобы вытащить оттуда маленький фигурно вырезанный кусочек дерева, приютившийся к северу от печени и почек. «Это фрагмент из моей головоломки» – сказала Алиса, извлекая на свет деревяшку. Картинка весьма соответствовала глазам и клюву цыплёнка (хотя почему Лондонский зоопарк должен выставлять напоказ обыкновенную домашнюю птицу, оставалось вне её понимания). Она добавила пернатый кусочек четвёртым к трём другим фрагментам головоломки в кармане её передничка.
«Возможно, из-за этого Джими Куриные Мозги так неспешно оживал» – разглагольствовал Пабло. – «У него была заноза под сердцем. Такое уж конечно его затормозило.» И в самом деле, в этот самый момент скульптура совершила робкий шаг к жизни; её длинные тощие конечности судорожно дёрнулись в спазмах эффектного танца. «Алиса, дорогая!» – вскричал Пабло. – «Ты вылечила моё создание! Как же мне тебя отблагодарить?»
«Доставьте меня домой» – ответила Алиса незамедлительно. – «Отвезите меня назад в прошлое.»
«Курс на прошлое!» – провозгласил Пабло Огден, уже возясь с какими-то сложными рычагами, росшими из пола избушки. От манипуляций с этими рычагами устрашающее количество железных тросов начало двигаться по ряду закреплённых на потолке избушки шкивов; от шкивов тросы тянулись в ряд отверстий в полу избушки. «Держитесь крепче, друзья!» – крикнул Пабло, перекрывая возникший лязг.
И тогда избушка начала двигаться!
Избушка весьма неожиданно начала раскачиваться туда-сюда, и Алису швырнуло на пол, в то время как деревянный мирок вокруг неё взлетел на воздух. Селия и Джеймс Маршалл Хентрэйлс были вдвоём отброшены в одну сторону, когда избушка поднялась над садом! «Что случилось?» – закричала Алиса, отчаянно цепляясь за верстак.
«Избушка идёт прогуляться, разумеется» – ответил ей Пабло Огден, борясь с корабельным штурвалом дабы развернуть избушку. – «У избушки выросли ноги!» В полу избушки был люк с несколькими маленькими отверстиями, из которых поднимались струйки дыма. «А это пар, который подымается от избушкиных ног» – заметил Пабло; – «глянь туда, Алиса.» Пабло распахнул люк и Алиса уставилась в зияющую дыру, чтобы лишь увидеть, как далеко внизу сад проносился мимо них со всё возрастающей скоростью!
«О Господи!» – крикнула Алиса. (И было от чего, ибо в этот самый момент избушка здорово накренилась набок, и Алиса почувствовала, как её увлекает в люк. «О Господи вдвойне!» – крикнула Алиса вновь. (И было вдвойне от чего, ибо теперь она выпадала и избушки!) (А сад был далеко и далеко внизу и внизу…) По счастью, как только её тело начало это путешествие по направлению к саду, от которого у неё захватило дыхание, Алиса почувствовала сильную руку, ухватившую её за лодыжку. Теперь она свисала кверх тормашками! из люка, и из этого выгодного положения могла наблюдать во всех деталях избушечьи ноги: это были самые что ни на есть курьи ножки, хоть и механизированные и увеличенные до чудовищного размера; ноги в облаке пара переступали через живые изгороди. Избушка и в самом деле шла! «Так вот, значит, как мистер Огден перемещается по саду» – сказала Алиса сама себе. – «Он перемещается не по саду, а над садом.» Алиса увидела различные инструменты, падающие вверх мимо неё из люка, включая молоток и кривую ножовку. «Так вот почему я встретила так много инструментов в саду» – добавила она, – «вот почему я нашла ножовку и смогла найти Селию.» Алиса также увидела, далеко в верх-тормашками-низу, Козодоя, очень гадкого попугая, летящего к железным воротам, отмечавшим выход из лабиринта.
