— С-спасибо, ребята, — мужчина, казалось, успокоился. Он отложил автомат и сел на запыленную лавку. — Простите, если напугал вас. Если бы за мной пришли не вы…
— Ты бы стрелял? — догадался Макс.
— Нет. В ваших родных или других обычных людей я бы стрелять не стал, — Артем криво усмехнулся. — У меня и патронов-то нет.
— Я принес. Немного, штук двадцать, — мой друг полез в мешок за коробкой. — Подойдут?
— Отлично. Спасибо тебе, Максим, — ответил Артем, высыпав на ладонь несколько патронов. — Ты не ошибся. У твоего отца и правда СКС. Молодец, — уважительно добавил Артем, и тут же принялся набивать магазин автомата.
— Откуда ты, Артем? — поинтересовался я. — Почему тебе нельзя на хутор? От кого ты бежишь?
— Долгая история, ребята, — устало ответил тот. — Вы не подумайте, что я вам не доверяю. Просто не нужно такое детям знать. Вы не подумайте, я не бандит какой-нибудь. Я… я издалека. И те, кто меня ищет — тоже. Я у вас надолго не задержусь — мне надо двигаться дальше.
— Тебя шпионы ищут? — спросил Макс. — Ну или кто-то в этом роде?
— Можно и так сказать, — улыбнулся Артем. — В таких местах, как это, вообще кто угодно появиться может. Опасно у вас тут очень. Не ходите туда, за лес, особенно в старую штольню. Вообще, лучше на этот берег не ходите.
— Ты прям как наши предки говоришь, — обиженно проворчал Макс. — На ту сторону не ходи, в реку не лезь… Мы же не малышня какая-нибудь, Валерке, вон, вообще скоро двенадцать.
— А там и правда штольня есть? — спросил я. — За лесом? И чего в ней такого страшного?
— Есть, — ответил Артем, — а что там — это я вам не скажу. Родители ваши, похоже, все знают, но если они не говорят — значит, и мне не стоит. Вы только не обижайтесь — ну не могу я за них решать. А в штольню не лезьте, ни в коем случае.
— Не полезем, — пообещал я. — У меня в этой штольне отец погиб. Выходит, не врал нам Заяц…
— Не полезем, — эхом отозвался Макс. — Но я у папки выпытаю, что там. Пусть хоть сто раз выпорет — не отстану… Ладно, Артем, давай я тебя перевяжу, на твою руку смотреть тошно. И прими лекарство, я принес, там, в мешке.
Второй раз за сегодняшний день удивил меня мой друг. Понятия не имею, где он научился так обращаться с бинтами, но повязка у него получилось просто загляденье. Ровная, аккуратная. Даже Артем отметил, что она плотно сидела на плече, но ни капельки не сдавливала.
— Интересно как, — снова заговорил повеселевший Артем, разглядывая Макса. — А у тебя-то предмет откуда?
— Предмет? — удивился тот. — В смысле, предмет?
— Фигурка из металла, — ответил Артем. — У тебя глаза разного цвета — такое только от Предметов бывает, я же вижу. Обычно фигурка может наделить тебя каким-нибудь даром. Так кто у тебя, если не секрет?
— Да нету у меня… — начал говорить Макс. Затем, он вдруг резко сунул руку в карман. — Блесна!
На его ладони лежала маленькая серебристая фигурка рыбы.
— Акула, — уверенно заявил я. — Смотри, какие зубища… Слушай, Макс, а я, кажется, знаю. Смотри, как ты здорово Артема перевязал. И плот какой у тебя классный получился. И, еще…
— Угу, — задумчиво согласился Макс, разглядывая маленькую акулу. — Помнишь, нам Заяц еще как-то говорил, что у моего батьки дар такой — по лесам ходить. Он же и следы звериные в лесу найдет, и костер разведет даже в грозу, хоть его никто этому не учил никогда. А это все рыбка эта…
— Да ладно тебе, — приободрил я насупившегося друга. — У тебя отец и сам много чего может, без фигурки. И ты тоже сможешь.
— Не знаю, — убитым голосом ответил Макс. — Я вообще уже ничего не знаю. Понятно теперь, почем он эту рыбку так берег, и всегда с собой в лес брал, даже без спиннинга. Я тебе не рассказывал, а батя иногда с этого берега такие штуки привозил, которых я даже по телевизору не видел. Думаю, он сюда не на охоту ходил. И те мужики из Москвы и Ростова — тоже не на охоту… Что-то тут другое.
— Тихо, ребята, — вдруг прервал нас Артем, поглядев в окно. — Ложитесь на пол. Быстро! — аккуратно присев так, чтобы можно было наблюдать за тем, что происходило снаружи, он добавил вполголоса. — Полезли, всё-таки, за мной в линзу. Смелые, заразы…
Мы послушались, но тут же подползли туда, где сквозь старую стену пробивался солнечный свет. Прижавшись лицами к щелям, мы увидели, как примерно в ста метрах от нас из лесу на поле цепью выходили вооруженные люди в странной форме, которую мне еще никогда не приходилось видеть. По крайней мере, она была совсем не похожа на форму Советской армии. Скорее в ней угадывалось что-то заграничное. Они шагали во весь рост, не прячась, держа оружие наизготовку. Их было немного — человек семь, не больше, но мне сразу стало страшно. Видно было, что они здесь не случайно, и что тому, кого они ищут, придется несладко.
— Слушайте меня, ребята, — быстро говорил Артем, прижимая к плечу приклад автомата. — Сейчас я начну стрелять. Второй двери здесь нет, и все окна, как назло, на эту сторону. Если меня убьют, попробуйте ломануться к высокой траве. Главное, не останавливайтесь. Они пришли за мной, но убьют всех, кого увидят. И уберитесь от стены. Ну же!
Убраться мы не успели. Один за другим прозвучали два выстрела, практически слившись в очередь. Один из нападавших сразу упал на землю, взмахнув руками. Второй покачнулся, выпустил из рук оружие, закачался, но остался стоять. Упал он только тогда, когда остальные начали очередями бить по домику, в котором мы прятались. Зазвенело разбитое стекло, и на нас с Максом посыпались осколки. В стенах одна за другой появлялись дыры от пуль. Мы тут же отползли подальше, пытаясь найти хоть какое-то укрытие. Руслан с громким лаем носился по комнате, опрокидывая шаткую мебель. Артем постоянно перемещался между окном и раскрытой дверью. Лицо его стало злым и сосредоточенным, он молчал, и только автомат в его руках изредка огрызался грохотом выстрелов, выплевывая на дощатый пол горячие гильзы. Артем стрелял уверенно и спокойно, как будто вокруг него и не свистели пули. Выстрелы противников, казалось, превратили стену дома в одну сплошную дыру, но наш друг каким-то чудом был невредим. Более того, судя по крикам, доносившимся снаружи, и тому, что с той стороны стреляли все меньше и меньше, этот скоротечный бой пока что складывался в пользу одного раненого и больного человека, а не группы вооруженных до зубов неизвестных.
— Ты смотри, что творит, — орал Макс, перекрикивая грохот выстрелов. На его лице отражалась смесь ужаса и восторга. — Настоящий снайпер! Давай, Артем, так их!
То ли восторг Макса придал стрелку новые силы, то ли враг, наконец, начал отступать — Артем закончил бой. Почти не скрываясь, он выпрямился в дверном проеме и не торопясь выстрелил еще пару раз. Похоже, последнего врага он поразил уже в спину. После это, он, наконец, опустил дымящийся автомат, и устало привалился к изрешеченной пулями стене. Видно было, что напряжение боя далось ему непросто. Он не был ранен, но перестрелка его окончательно измотала.
— Артемка! Молодец! — мы с Максом бросился к стрелку, крепко обнимая его. — Всех! Один — всех положил, один — и ни царапинки!
— Парни, пустите, задушите, — ответил Артем, похлопывая нас по плечам. И вдруг добавил помертвевшим голосом. — Ребят… Ваша собака…
Мы обернулись и увидели, что произошло страшное. Пули, которые по счастливой случайности пощадили и Артема, и нас, достались Руслану. Бедный пес лежал на боку, жалобно поскуливая и скребя лапами пол, словно силясь встать. Под ним стремительно расползалась лужа крови.
— Давай, Макс, вылечи его, ты же можешь! — крикнул я, первым выйдя из ступора. — У тебя же акула!
— Не могу… — тихо ответил мой друг, медленно опускаясь на колени рядом с собакой. — У меня не получится. Я знаю, куда попали пули, знаю, как их достать — но он все равно умрет. Я знаю…
Руслан смотрел на нас умными, блестящими глазами, словно умоляя о помощи. Но помочь мы ему ничем не могли. Даже странная фигурка, давшая моему другу столько умений, была бессильна. Слезы бежали по моим щекам, но Макс держался, словно вместе с одному ему ведомыми знаниями, к нему пришло что-то, что в одночасье сделало его взрослым. Мы только гладили густую, жесткую шерсть Руслана, перепачканную в крови. Пес уже почти не шевелился, а дыхание его становилось все тише. В конце он с трудом повернул голову к Максу, лизнул его ладонь и затих. Когда глаза пса закрылись, мы еще какое то время сидели вокруг него в полном молчании. Тишину прервал Артем, вернувшийся с улицы с автоматом незнакомой нам конструкции и сумкой одного из врагов.
— Ребята, — тихо сказал он, поднимаясь на ноги. — Мне надо уходить. Скоро здесь будут люди. Уверен, эту пальбу в деревне прекрасно слышали, — после этих слов он замолчал, потом продолжил, с трудом выдавливая из себя слова. — Простите. Это из-за меня…
