Александр Казанков
По праву рождения
25 июня 1807 года выдался солнечный и ясный день. Этот день навеки вошел в историю. На середине реки Неман находился плот. По одну сторону реки расположились русские войска по другую французские. От обоих берегов отплыли лодки. Было около одиннадцати часов утра. Наполеон стоял впереди сопровождавших его лиц со скрещенными на груди руками, молча. На нем был мундир старой гвардии и лента Почетного легиона. На императоре Александре мундир Преображенского полка. Вся его свита также была в мундирах и орденах. Лодки одновременно причалили к плоту. После обоюдного приветствия начались ничего незначащие разговоры.
Вдруг в этот самый момент на русской стороне реки послышался неприлично громкий смех. Наполеон невольно посмотрел в ту сторону. Молодой офицер в мундире кавалергарда о чем-то оживленно разговаривал с другими офицерами и весело смеялся.
Человек, стоящий за спиной императора Александра невольно поморщился при резком звуке этого смеха. До этого он стоял молча и безразлично поглядывал по сторонам.
— Я вижу, мой дорогой брат, ваши офицеры в хорошем настроении, — произнес Наполеон явно недовольный этим вмешательством в это важное событие.
— Отчего же им быть недовольными, ваше величество? Они рады столь радостному событию как заключение перемирия между такими великими державами как Россия и Франция и дружбы между такими великими императорами как император Наполеон и император Александр — сказал все тот же человек, нарушая правила церемониала и вступая в разговор, не будучи, представленным императору.
Наполеон, кажется, был удовлетворен этим объяснениям или сделал вид. Но разговор продолжился в том же добром расположении духа, что и начался. Оба императора говорили на отвлеченные темы и не разу не коснулись тех причин, по которым они сегодня здесь собрались. Все присутствующие, внимательно ловили каждое слово обоих императоров и лишь один человек, как казалось, был безразличен ко всему происходящему. Но это только казалось. Сегодня был один из самых неприятных моментов в его жизни. Он отдал бы многое, чтобы находится сейчас, где будь в другом месте, а на месте этого он должен был стоять здесь и делать счастливый и радостный вид. Его плохое настроение усиливало то обстоятельство, что он должен был надеть мундир вместе со всеми орденами и медалями. В нем он ощущал себя ряженым в святочную ночь.
На берегу опять послышался смех кавалергарда, и французский император во второй раз невольно взглянул на него. Затем его взгляд переместился на человека из свиты императора и уловил несомненное сходство между ними. «Должно быть, сын» — мелькнуло у него в голове.
Человеком из свиты императора был князь Романов Роман Александрович дядя императора Александра. А молодой человек, позволивший себе так бесцеремонно нарушить торжественность момента, был его сын Романов Александр Романович поручик кавалергардского полка его императорского величества.
После окончания встречи, когда лодка российского императора причалила к берегу, император шел молча, ни с кем не разговаривая. В его свите слышался шепот. Приближенные обсуждали сегодняшнее событие. Но к императору обратиться ни кто не решался.
Поручик Романов приблизился к императорской свите и, приветствовав императора, обратился к нему.
— Ваше Величество, позвольте вас поздравить.
Император Александр добродушно взглянул на него и улыбнулся.
Только сказав это, поручик понял, что он сказал совсем не то, что надо. Но ему надо было срочно поговорить с отцом, и это был единственный способ, который он придумал, чтобы подойти к императору. Отец был в Тильзите уже пять дней, а Александр еще не разу не видел его. Князь постоянно находился с императором. Они надолго закрывались в кабинете и о чем — то беседовали. Александр знал, что его отцу было не до него.
— А Александр Романович, наш веселый кавалергард — Александр похлопал родственника по плечу. Улыбка не сходила с лица императора, но поручик еще раз понял, что он совсем не, кстати, со своими поздравлениями. Император последовал дальше со своей свитой, а князь задержался рядом с сыном.
— Батюшка мне надо поговорить с вами — со всей серьезностью, на какую он был способен, сказал Александр. — Это очень серьезно.
— Ну конечно это должно быть очень серьезно — иронично заметил отец, делая ударение на слово очень. — Иначе, ваше сиятельство, вы не стали бы лезть к императору со своими глупыми и неуместными поздравлениями. Кстати, что вас так рассмешило? Император Наполеон чего доброго мог решить, что вы смеялись над ним.
— Ну что вы батюшка. Просто поручик Меньшиков заметил, какой своеобразный головной убор у маршала Мюрата. Он всегда так красочно одевается?
— Должно быть. — Князь взял сына под руку и отвел к реке. Александр видел, что отец очень устал и хотел, было уже отказаться от разговора. Но Роман Александрович, словно сбросив неприятные мысли, улыбнулся сыну той самой доброй искренней улыбкой, какой он улыбался только своим детям. — Ну и какое у нас срочное дело? Сколько вам надо на этот раз? — все тем же насмешливым тоном спросил отец.
Александр на секунду замешкался, как всегда с ним бывало при разговоре с отцом, который всегда как-то угадывал, что нужно Александру. Наверное, это было совсем не трудно, так как все просьбы Александра сводились постоянно к одним и тем же вещам.
— Ну, много.
— Женщины, лошади или карты? Что на этот раз отнимает у вас столько времени и денег? — Александр собирался ответить, но отец не дал ему такой возможности — Впрочем, не важно. В твоем возрасте всему этому должно уделяться особое внимание. Но ты всегда должен помнить три вещи.
— Да — да, я помню. Не вмешиваться в чужие дела, не проигрывать больше чем у тебя есть и не ухаживать за девушками из хорошей семьи, если не имеешь намерения жениться.
— И тогда все будет хорошо, — закончил за него отец. — Зайди ко мне сегодня вечером. Тогда все и уладим с деньгами. А сейчас у меня дела.
Император Александр в задумчивости расхаживал по комнате. Сегодня он заключил мир. Не будет больше войны, не будет крови, не будет смертей, не будет этих огромных финансовых затрат. Так почему же это перемирие не радовало его. Почему это перемирие носило привкус унижения и поражения. Перемирие или мир? Мир или война? Наполеон хотел мира, Александр хотел перемирия. Слова, которые одновременно были так похожи и такие разные. Что выбрать? Что решить?
В дверь послышался решительный и резкий стук. Александр был так погружен в свои мысли, что не сразу услышал его.
— Войдите, — сказал он, не оборачиваясь.
Князь Роман Александрович вошел в комнату и слегка поклонился государю.
— Вы? Быстро. Что-нибудь случилось?
— Нет, ваше величество.
Александр, взволновано подошел к князю. — Мир или перемирие? Что же выбрать. Вы ведь знаете, князь, что я не желал ни того, ни другого. Вы убедили меня, что это необходимо. Но я что-то не заметил у вас особой радости.
— А кто вам, ваше величество, сказал, что эти события радуют меня. Наоборот, я полностью разделяю ваше мнение. Но на данный момент это лучшее что мы можем сделать, лучшее для России. Или вы желаете войны один на один с Францией без союзников, без денег?
— Но Россия ничего не выиграла от этого соглашения.
— Но ведь ничего и не проиграла. В конце концов, что требуется от России? Пойти на уступку и дипломатически оформить то, что фактически Франция завоевала оружием.
Французские армии оккупировала все германские княжества, и заняли Далмацию, отрезав Ионические острова от материка. Отказ признать эти совершившиеся факты мог привести к новой войне практически без союзников: Пруссия и Австрия были разбиты, Швеция занимала колеблющуюся позицию, Турция объявила России войну. Оставалась Англия, мало, чем способная помочь России при военных действиях на суше. Да еще внутреннее положение оставляло желать лучшего, — рост недовольства войной в России, тяжелое финансовое положение, страх правящих классов за свои привилегии в случае поражения. Политические деятели Российской Империи разделились на две группировки — сторонников войны и сторонников мира (нейтралитета). Что же хотела добиться наполеоновская дипломатия в Тильзите? Значение соглашения состояло не в признании Россией французского господства в Западной Европе — это было уже свершившимся фактом. Главное заключалось в том, чтобы заставить Россию воевать в союзе с Францией против Англии. Мир означал присоединение России к континентальной блокаде. А Россия хоть и отказалась продлить торговый договор с Англией, который был заключен еще в 1797 году, так как он наносил ущерб русской внешней торговли, но была не в состоянии отказаться от торговли с Англией вообще. Англия была основным торговым партнером Российской Империи.
