Александр Мелентьевич Волков
Два брата
У него были веселые глаза, которые он умел по-особенному, по-своему ласково прищуривать. В его взгляде была удивительная доброта, которая располагала к доверию и откровенности.
Мне довелось познакомиться с Александром Мелентьевичем Волковым, когда он был уже немолод. По годам. По облику. Белоснежная, пушистая седина, морщинки жизненных утрат и печалей. Но души его старость не коснулась до последних дней. Он любил жизнь, любил работу, любил людей, смотрел на них с широтой и благожелательностью.
Мое знакомство с ним произошло при обстоятельствах почти что курьезных.
В писательском доме творчества в Коктебеле строго запрещалось держать собак. То есть бродячие псы, как это часто бывает, попрошайничали возле столовой, и небезуспешно. И числом их было не так уж мало. Но собственных собак, привитых от чумки и бешенства, вымытых и чесаных, — ни-ни, и подумать было нельзя показывать.
Нашего старого доброго эрделя Бальдура в Москве было решительно не на кого оставить. И, рискуя путевками, мы взяли его с собой. Прибыли в Коктебель. Незаметно шмыгнули в отведенную нам комнату. Умолили пса хранить достойное молчание и не лаять. Теперь все зависело от того, как к нему отнесется наш пока еще неведомый сосед по коттеджу. Ведь мог и скандал получиться!
Сосед вернулся с прогулки, и мы тут же пошли к нему каяться и просить, чтобы было признано наше право на существование.
Добрая, ласковая улыбка во все лицо — улыбались и губы, и глаза, и морщинки — встретила нас от самого порога. Нашим соседом оказался Александр Мелентьевич Волков. Давно известный по книгам всем членам нашей семьи и любимый всеми писатель!
Как же! Ведь это тот самый, который сделал такую чудесную детскую книжку, оттолкнувшись от «Мудреца из страны Оз» Франка Баума! Его «Волшебник Изумрудного города» — это книга нашего детства!
А «Чудесный шар»? Это тоже он написал. Необычайно интересная книга о первом русском воздухоплавателе. В далекие пятидесятые годы XVIII столетия купеческий сын Дмитрий Ракитин по обвинению в участии в политическом заговоре попадает в крепость и по приговору должен провести там всю жизнь. И тогда он создает летающий снаряд, подъемную силу которому дает горячий воздух. С отвагой и дерзостью осуществляет он свой замысел — улетает из крепости.
А роман «Зодчие»? Его же произведение! Это опять — глубокая история нашей страны. Строительство знаменитого храма Василия Блаженного в честь победы над Казанским ханством. Рассказ о талантливых русских архитекторах.
А «Скитания»? Он автор и этого романа, посвященного жизни и бессмертию великого итальянского философа и астронома Джордано Бруно.
И как оказалось потом, Александр Мелентьевич — автор еще очень многих книг.
Так вот он какой — Александр Мелентьевич Волков! С тех летних, солнечных коктебельских дней и до последних дней его жизни мы оставались друзьями.
Постепенно из неторопливых его рассказов о жизни своей и о труде вырисовывалась вся его нелегкая и достойная биография.
Родился А. М. Волков еще в прошлом веке — в 1891 году в маленьком городке Усть-Каменогорске, в семье крестьянина, отбывавшего солдатскую службу. Его отец был человеком грамотным, но до больших чинов не дослужился — гордость и прямота его характера не были угодны начальству. Семья жила скудно, однако способный юноша рвался к образованию. Окончив городское училище, он решается поехать в Томск для поступления в учительский институт.
В те времена добраться до Томска было ох как нелегко! Однако шестнадцатилетний Саша отваживается на путешествие. Но на какие деньги учиться? Тогда ведь надо было платить за учение, снимать угол, оплатить форменную одежду. Выручили прилежание и способности. За отлично сданные экзамены студенту Волкову было предоставлено право на бесплатное обучение, место в общежитии и даже небольшая стипендия.
Учиться будущий писатель начал на математическом факультете. Как ни удивительно, не литература, а математика была его любимым предметом! Математике он и посвятил почти полвека своей жизни, пройдя долгий путь от учителя начальной школы в провинции до доцента кафедры высшей математики в столичном вузе.
Я нередко бывала у него 14 июня — в день его рождения. Среди поздравительных телеграмм, которых набиралась изрядная кипа, всегда находились и ласковые поздравления от его давно окончивших курс учеников. Подобная верность благодарной памяти достается на долю не всех педагогов. Тут мало быть хорошим специалистом. Тут надо быть правдивым и искренним воспитателем души.
Постепенно увлечение математикой полностью перешло в любовь к литературе, а воспитателем юной души он так и остался до своего последнего дня на земле.
Я не знаю у Александра Мелентьевича неинтересной книги. Ни среди детских сказок, полных фантазии и самых различных приключений, ни среди его исторических романов, ни среди его научно-художественных трудов.
Но в искусстве нельзя обойтись без личных пристрастий. Я прочла все, что написал мой старший друг и коллега — Александр Мелентьевич Волков. Он щедро дарил свои книги, — щедрость вообще была одним из его человеческих качеств. Все, что им написано, — основательно и добротно. Каждая его книга — плод и труда и вдохновения.
Но больше всего я люблю его роман «Два брата». Многоплановость этого полотна, широкий охват жизни, четкий сюжет, глубина характеров — все это несомненные жанровые признаки романа.
Это произведение написано прежде всего отважно. Разве не нужны были писателю решимость и отвага, чтобы затеять писать роман не просто о времени Петра Первого, но и включить в ткань повествования самого Петра, и царевича Алексея, и массу окружавших их действительных исторических лиц со всею сложностью этой эпохи и личных человеческих взаимоотношений. Ведь о Петре столько писали! И какие романисты! Какие таланты!
Александр Мелентьевич сумел выписать своего Петра, сочинить и домыслить свои убедительные детали. Хотя вовсе и не Петр главное действующее лицо.
Главные герои романа — братья Илья и Егор Марковы, дети бедной стрелецкой вдовы. У них разные характеры, разные судьбы. Но и та и другая судьба — это разные стороны судеб самой России. На долю Ильи выпадает тюрьма, скитания, солдатчина, участие в двух народных восстаниях. И это — один из аспектов жизни самого народа, угнетенного, страждущего, борющегося.
Младший брат Егор попадает в «Навигацкую школу», жадно учится, становится прекрасным мастером-токарем, редкостным изобретателем. И это тоже характерно для России петровских времен. Страна пробуждалась от оцепенения, обучалась, строилась.
Помещая Егора и Илью в обстоятельства, соответствующие их характерам и судьбам, сталкивая их с персонажами конкретно-историческими и вымышленными, А. М. Волков добивается многоплановости и объемности своей живописи словом.
Нет задачи неблагодарнее, чем пересказывать талантливое литературное произведение, да еще в предисловии к нему же самому.
Я уверена, что читатель проведет много увлекательных часов за этой книгой. Книгой, написанной человеком широкой и щедрой души, человеком труда и таланта. Человеком, который умел ласково с прищуром улыбаться, бесхитростно и бескорыстно раздаривать людям сердечное тепло.
Ирина Токмакова
Илья Марков мчался по лесу, делая петли, как заяц, спасающийся от собаки. Парень обливался потом: июльский день был зноен, ни облачка на небе, ни дыхания ветерка.
Илья сбросил на ходу шапку, скинул кафтан, чтобы легче бежать: всё напрасно. Преследователь не отставал. Кто бы мог ожидать такой прыти от пожилого неповоротливого солдата? Но, видно, того подгонял страх жестокого наказания за нерадивое исполнение службы.
Беглец задыхался, сердце его сильно билось, ноги подкашивались. Он уже собирался остановиться и вступить в схватку с преследователем, но в этот момент сзади послышался шум. Солдат запнулся и, упав с размаху, расшиб голову о березовый пень.
Не веря своему счастью, Илья постоял, прислушиваясь, а потом побрел в глубь леса. Он шел и почему-то не думал о будущем, грозившем ему многими опасностями, а в памяти его вставало прошлое…
Илье было семь лет, когда отец его, Константин Марков, ушел в поход на крымцев. Мальчику хорошо запомнились прощальные слова отца, обращенные к жене и матери.
— Ох, чует мое сердце, не кончится добром для нас война… Коли уж в запрошлом году ушли мы из степей с уроном, ныне поганые и вовсе настороже будут… — Константин поклонился в ноги матери и в пояс жене. — Ежели не позволит бог возвернуться, сироток берегите, Илюшу да Егорку…
