Иван Сергеев - Тайна географических названий

Параллельно Моховой улице, вдоль стен Кремля, шла Неглинная улица, названная по реке Неглинке, протекавшей некогда через центр города в своих естественных берегах.

Сегодня многие из приезжих удивляются названиям улицы Кузнецкий мост, где нет никакого моста, и Трубной площади, или просто Трубы, где не видно никаких труб. Но в этих названиях сохраняется память о прошлой топографии столицы.

Полтора века назад река Неглинка открыто текла по территории нынешнего Цветного бульвара и входила в Москву сквозь широкую трубу в толстой стене укрепления Белого города. Поэтому в этом месте не было обычных ворот, а чтобы никакой злодей не мог проникнуть по трубе в город, ее перегораживала железная решетка.

Отсюда река текла по руслу, проходившему на месте нынешней улицы Неглинки, струилась под Кузнецким мостом, ведущим к Кузнецкой и Пушечной улицам, где стоял когда-то Пушечный двор — орудийный завод России, вокруг которого жили кузнецы.

Пространство между Моховой улицей и Кремлем занимали густонаселенные домишки, амбары и торговые склады, питейные заведения, чайные, трактиры, харчевни, в просторечии называемые обжорками. От Охотного ряда и Тверской улицы сюда вел узкий Обжорный переулок, соединявшийся с длинным Лоскутным тупиком, где продавали лоскут — обрезки ситца, бязи, полотна. На старом плане центра столицы (Московский квадрат в 1962 году) названия этого переулка, тупика и Воскресенских ворот не обозначены. Ведь их пришлось бы писать очень маленькими и потому неразборчивыми буковками. Найти же на плане местоположение всех этих объектов не так уж трудно.

Впрочем, все эти названия — «обжорные», «лоскутные», «Воскресенские», «иверские» — исчезли не только на современных планах Москвы, но и почти выветрились из памяти москвичей. О них помнят лишь любители старины. Напротив огромного здания гостиницы «Москва», выросшего на месте бывших лабазов Охотного ряда, расстилается обширная Манежная площадь, особенно шумная в дни праздничных гуляний. Рядом с Домом союзов (рисунок Бывший охотный ряд) поднялось величественное здание Совета Министров СССР, бывшая Воскресенская площадь стала площадью Революции, где стоит Музей В. И. Ленина, известный миллионам людей нашей родины и зарубежных стран. Широкая магистраль, начинающаяся от площади Дзержинского, идущая по Театральному спуску через площадь Свердлова и затем по Охотному ряду и Моховой улице, в конце 1961 года получила единое новое имя — проспект Маркса.

С Охотным рядом было связано небезызвестное выражение «охотнорядцы». Так называли «охотнорядских молодцов» — владельцев и приказчиков мясных и рыбных лавок, торговцев птицей, пером и пухом, жуликов и воров из Обжорного переулка. Вместе с городовыми, жандармами и полицейскими шпиками они были верными защитниками царского самодержавия, принимали участие в разгонах рабочих и студенческих демонстраций, избивая «социалистов» и «политиков». Охотнорядцы были всегда «наготове» еще и потому, что большая часть таких демонстраций проходила на Моховой улице, у старого и нового университетских зданий, как они назывались до недавнего времени. Оба эти здания стали «старыми» после того, как на Ленинских горах выросло одно из величайших сооружений нашей страны — Московский университет имени М. В. Ломоносова.

Ленинские горы (прежде их называли Воробьевыми) сегодня входят в состав нового района столицы — Юго-Запада. О том, какой была в недавнем прошлом юго-западная окраина столицы, рассказывает план-чертеж Воробьевы горы.

Отсюда, с Воробьевых гор, с высокого правого берега реки Москвы, склоны которого покрывал густой, кудрявый лес, весь город виден как на ладони, хотя «вершины» этих «гор» поднимаются над уровнем реки всего лишь на 80 метров.

Воробьевы горы считались московской достопримечательностью. Еще в XV веке одна из великих княгинь приобрела небольшое сельцо у местного попа Воробья, от фамилии которого и пошли названия гор, села, парка, железнодорожной станции, шоссе. В XVI веке здесь стоял загородный деревянный дворец Василия III, и, когда на Москву внезапно напали татары под водительством хана Менгли-Гирея, великому князю пришлось спрятаться в стоге сена и сидеть там, пока завоеватели грабили дворец и дворцовые погреба. В этом же дворце отсиживался Иван Грозный во время одного из пожаров Москвы. В XVII веке на месте подгнившего деревянного здания царь Федор приказал построить хоромы на каменном основании, но уже через сорок лет они «пришли в ветхость», а в конце XVIII века на оставшийся в целости подклет (цокольный этаж) перенесли деревянный дворец Екатерины II, до того стоявший на Волхонке. Итак, село Воробьеве на протяжении почти пятисот лет было дворцовым селом, а после перевода столицы в Петербург высокий берег Москвы-реки стал традиционным местом народных гуляний.

Сюда стекались тысячи москвичей по воскресным и праздничным дням отдохнуть и полюбоваться на родной город: зеленый склон правого берега Москвы-реки, тенистые рощи, чистый белый мелкозернистый песок у воды, лодки, карусели, балаганы и чайные на открытом воздухе привлекали множество народа.

С начала нашего века здесь устраивались маевки и собрания рабочих, готовившихся к забастовкам. В дни Великого Октября «горы» стали одной из важнейших высот, откуда тяжелая артиллерия Красной гвардии громила белогвардейцев, засевших в Кремле.

Но почти до половины нашего века мало что менялось на Воробьевых горах, хотя, когда в 1935 году их переименовали в Ленинские, судьба этой городской окраины была уже предрешена планом реконструкции Москвы. По этому плану Юго-Запад должен был стать самым благоустроенным районом столицы.

Здесь после победоносного окончания Великой Отечественной войны на огородах и пустошах началось строительство грандиозного здания Московского университета. Его золотой шпиль виден сегодня за десятки километров от Москвы. А на огромной территории стал быстро расти к юго-западу новый город — город многоэтажных жилых корпусов, широких проспектов, парков, садов.

Вот как сегодня выглядит чертеж этого района.

Проектировщики и строители Юго-Запада старались использовать при планировке естественный рисунок местности.

Старый путь к горам — через Замоскворечье — был слишком длинен, и строители решили проложить новую прямую дорогу — через Лужники и по новому двухэтажному мосту через реку. Почти правильная циркульная полуокружность реки и пустыря Лужников подсказали проектировщикам идею развернуть здесь сооружение колоссального стадиона им. В. И. Ленина.

Новая восьмикилометровая трасса дороги, ведущая на Юго-Запад, пересекла и преобразила одну из самых неблагоустроенных окраин Москвы — район Хамовников, в который входили Лужники и Чудовка.

Название «Лужники», пожалуй, не требует объяснения: на месте Лужников совсем еще недавно можно было видеть обширные заливные луга, а местные жители, интересующиеся прошлым своего района, могли рассказать вам о том, что на этих лугах, или лужниках, паслись когда-то царские кони.

Хамовники считались черной, работной слободой, принадлежавшей царскому двору. Имя свое слобода получила от хамовников, как в старину называли ткачей — полотнянщиков и скатертников. А Чудовка была работной слободой кремлевского Чудова монастыря. Обе эти слободы располагались на берегу реки Москвы, у Крымского брода и Крымского вала, сразу же за земляной его насыпью.

Названия Крымская набережная, Крымская площадь и Крымская улица, Крымский переулок и Крымский мост связаны с далеким Крымским полуостровом. В XVII веке в этом отдаленном районе Москвы помещался Крымский двор, в котором жили представители крымского хана. П. В. Сытин в своей книге «Из истории московских улиц» сообщает, что именно через этот район врывались в русскую столицу крымские татары. Конные орды татар переходили реку вброд на том месте, где сейчас стоит Крымский мост. Вот почему подходы к Москве с юга после крымского набега в 1591 году стали защищать особенно тщательно и вокруг всего города насыпали высокий земляной вал. Память об этом сохранилась в названиях Земляных и Валовых улиц.

А память о вчерашнем облике Хамовников, Чудовки и Лужников еще свежа у москвичей, потому что всего лишь пятнадцать — двадцать лет назад набережная Москвы-реки рядом с Крымским мостом представляла унылое скопище хибарок и лачуг, складов и сараев, тянувшихся вдоль сырого низменного берега вперемежку со свалками мусора.