и помогут, кто чем может, порадовать наших защитников своим вниманием…
Неужели мы допустим, чтобы русские солдаты вблизи нас были без всякого привета. Всех сочувствующих просят направлять подарки и пожертвования по следующему адресу: Политехникум-Набережная, склад кружка.
В декабре 1918 года в Архангельске в помещении Торгово-промышленных служащих на ул. Псковской, дом 39, должен был состояться бенефис актрисы Драматического театра Надежды Васильевны Дроздовой, в роли Ларисы, в драме Островского «Бесприданница».
Архангельские газеты, об этом театральном событии конца 1918 года, писали:
В Драматическом театре состоится бенефис артистки Н.В.Дроздовой. Местные театралы не могли не отметить молодую, талантливую артистку, то искренне смеющуюся, то кокетливо радостную, то тоскующую и страдающую. Таковы амплуа Н.В.Дроздовой… Г-жу Дроздову местные театралы знают как очаровательную Лизу («Горе от ума»), Олю Василькову («Светит, а не греет»), и в целом ряде других, созданных ею образов.
…Талантливая артистка выступает в роли Ларисы «Бесприданница», где артистка имеет возможность свободно развернуть свой талант и дать зрителю истинное наслаждение ее хорошо продуманной игрой.
16 декабря 1918 года газеты сообщили о завершении эвакуация германских войск из Финляндии.
19 декабря парижская газета «Матен» сообщала, что большевистские эксцессы опять возникают в России. Несколько русских офицеров бежавших из Петрограда и достигших Стокгольма, предъявили самые сильные обвинения против господства большевистского террора, который теперь возбуждает ненависть всех классов населения. 21 декабря 1918 года в Париже прозвучало заявление премьер-министра Франции Жоржа Клемансо:
План действий союзников состоит в том, чтобы осуществить одновременно экономическое окружение большевиков и организацию порядка русскими элементами.
Газеты Архангельска разместили обращение французского правительства к большевикам:
Французское правительство еще раз предостерегает большевистских бандитов, продолжающих попирать все законы и элементарные права, которыми пользуются иностранцы даже в самых отсталых и диких странах.
Это нарушение всех законов и обычаев, установленных цивилизацией, началось с самого начала большевистского режима по требованию германского правительства, имевшего право приказывать своим наймитам Ленину, Троцкому и Ко, еще до заключения позорного и «похабного» Брестского мира…
Так, еще в декабре 1917 г. немцы в Бресте своим большевистским наймитам приказали во время якобы переговоров о мире произвести обыск в румынском посольстве и арестовать румынского посланника в Петрограде г. Диаманди. Троцкий передал это приказание в Смольный…
Немцы и их наймиты, однако на этом не успокоились, и еще усилили свою наглость и цинизм по отношению к союзным дипломатам, которые в конце концов решили в феврале месяце покинуть Петроград…. В последний момент был насильственно задержат поезд итальянского посольства.
О характере и причине этого задержания дает определенные указания нижеследующий Документ. Этот документ с неопровержимой очевидностью устанавливает истинные отношения Ленина, Троцкого и Ко, к германскому штабу.
Вот этот красноречивый документ:
«G.G.S. (Г.Г. Штаб)
Section R. Nachrichten Bureau № 719
23 февраля 1918.
Господину народному комиссару по иностранным делам
Согласно личных переговоров моих с г. Председателем совета народных комиссаров, было решено задержать отъезд итальянского посольства из Петербурга, по возможности, произвести обыск посольского багажа. Об этом решении считаю долгом Вас.
Пом. начальника отделения
B. Bauer Адъютант Генрих»
Печать: Кругом — Nachrichten Bureau, а посредине — G.G.S.
На левой стороне сверху на документе имеется надпись Троцкого:
«Изв. Л.Т.».
Внизу слева же — подпись: «Вызвать Благонравова» (тогдашний петрогр. воен. комис.).
Документ вполне ясный и определенный. Так как произвести желаемый обыск не удалось, то германо-советские власти поступили проще. Они заслали трех своих агентов и они напали на итальянского посланника у самой европейской гостиницы, где он жил и ограбили его и донесли по начальству о том, что ничего на посланнике подозрительного не нашли.
С тех пор бандиты вошли во вкус и продолжали свое германское дело вплоть до нападения на великобританское посольство и убийство морского агента Кроми, и ареста союзных подданных, которых грабят и ввергают в тюрьмы, где их жизни грозит серьезная опасность.
Словно в подтверждение слов французского правительства о бандитских и террористических действиях большевиков не только по отношению к своему народу, но и к иностранным подданным, 25 декабря 1918 года в большевистской газете «Правда» было напечатана статья заместителя председателя ВЧК М.Лациса о политике «красного террора»:
Мы уничтожаем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы ему должны предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии.
Эти вопросы и должны решить судьбу обвиняемого и в этом смысл и сущность «красного террора».
«Красный террор» свирепствовал на всей территории России подконтрольной большевиками. Но эта территория становилась все меньше и меньше. Белые армии теснили большевиков по всем фронтам.
Заканчивался бурный 1918 год, и у людей, на Севере, появилась надежда на будущее, на возрождение России.
Прежде чем приступить к описанию событий, происходивших на Севере в 1919 году, не могу не сказать, что к написанию главы посвященной службе мичмана Б.-С.А. Садовинского на Флотилии Северного Ледовитого Океана я приступал с особым волнением, потому что на Севере прошли и мои первые офицерские годы.
Вырос я в семье флотского офицера и вопроса
«Кем быть?» для меня не существовало, а споры тех лет, между «физиками» и «лириками», я решил в пользу «физиков», поступив на факультет ядерных энергетических установок Севастопольского Высшего Военно-Морского Инженерного училища. Мое поколение, входившее во взрослую жизнь в конце 60-х годов прошлого века — тоже поколение «шестидесятников». Мерилом чести и совести для нас был хриплый голос Владимира Высоцкого:
«Север — воля, надежда, — страна без границ, Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья…» Служба на Краснознаменном Северном флоте с 1973 по 1980 год стала определяющей в моей судьбе… Как хорошо и емко высказался о том времени замечательный флотский поэт Марк Кабаков:
«Лукавства мелкого тщета Была не нашим стилем.
Я сам оплачивал счета, Не за меня платили.
С червонца сдачи не просил, А шел причалом скользким
Туда, где дождик моросил
Над побережьем Кольским…».
Судеб морских таинственная вязь… Можно ли проследить ее узоры и можно ли предвидеть их следующий поворот? Кто-то верит, что можно, кто-то говорит, что нельзя… Но именно в те годы мне довелось побывать в Архангельске, в старинном районе Соломбала, где за 55 лет до этого бывал офицер Российского императорского флота мичман Бруно Садовинский. Возможно, это случайность, а возможно и нет… Служба моя, в те годы, была связана с перезарядкой ядерных реакторов атомных подводных лодок. Отработанные радиоактивные стержни тепловыделяющих элементов (ТВЭЛов) активной зоны выгружались из ядерного реактора, а новые ТВЭЛы
