Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Пока же Иерусалимскому королевству ничего не угрожало, поскольку внутренние неурядицы столкнули мусульман лбами. Когда Бейбарс объявил себя султаном Египта, сирийская знать ринулась провозглашать собственную независимость, полагая воспользоваться моментом, пока в каирском дворе будут царить сумятица и неразбериха. Им было невдомек, что как раз Бейбарса сбить с толку нелегко. Когда мамелюкский эмир захватил Дамаск, а князь династии Саладина завладел Кераком и Иорданом, Бейбарс не мешкал с ответом, придя с войском в Дамаск и изгнав политических недругов. Еще легче далась ему вторая победа: внушив князю Керакскому, будто готов признать его суверенитет, Бейбарс залучил оного на пир, якобы намереваясь во всеуслышание объявить о решении на пиру. Однако, для утратившего бдительность князя пир обернулся тризной.

Но Бейбарс – неистовый рубака с пылающим взором – был далеко не так прост, как казалось; он мог бы претендовать и на роль лучшего дипломата своего времени. Так, он отправил послов к императору Михаилу в Константинополь, с распростертыми объятьями встречавшему всякого врага католиков, заодно создав благоприятную атмосферу позволением отстроить поруганную крестоносцами древнюю мечеть в Константинополе.

Послал султан эмиссаров с богатыми дарами и к хану в Золотую Орду, рассчитывая на благосклонный отклик. Хан Батый скончался за несколько лет до того, а нынешний владыка монголов хан Берке решил принять ислам. Главным соперником Берке был престарелый Хулагу, удостоенный Хубилай-ханом титула ильхана Персии, и все еще проявлявший благосклонность к христианам. Бейбарс не только добился союза с ханом Берке, но и скрепил его женитьбой на дочери хана. Берке чрезвычайно польстило, что Бейбарс повелел поминать имя хана в молитвах по пятницам, возглашаемых во всякой мечети Египетской империи.

Не забыл Бейбарс и о том, что христиане Армении и Антиохии охотно пособничали монгольскому нашествию в Сирию и регулярно совершал набеги из своей ставки в Халебе на территории обеих держав, а однажды зашел настолько далеко, что разграбил антиохийский город-порт Сен-Симеон. Католики же Святой Земли доселе не опасались египтян, памятуя о содействии султану Кутузу во время его экспедиции в Айн-Джелуд, но теперь забеспокоились и они.

В 1263 году граф Иоанн Яффский отправился ко двору Бейбарса для переговоров о мире, увенчавшихся соглашением о полном обмене христианскими и мусульманскими пленными, но военные ордена свели этот успех на нет. Тамплиеры отказались меняться пленными, полагая свои основания вполне вескими.

За годы тамплиеры выработали в отношении пленных мусульман особый подход: прежде чем убить их или продать работорговцам, у невольников вызнавали род их занятий и всех ремесленников отделяли от прочих, дабы сделать их пожизненными рабами ордена. Для поддержания фортификаций храмовникам постоянно требовались плотники и каменщики, а для удовлетворения неизменной нужды в боеприпасах, оружии и снаряжении – кузнецы и скорняки. Везти же все это из Европы было попросту неразумно. В распоряжении каждого тамплиера имелись мастерские, выпускавшие седла, уздечки, кольчуги и оружие. А нужно было еще сооружать повозки, кроить и шить шатры, печь хлеб – поэтому без мусульманских ремесленников военная машина тамплиеров попросту застопорилась бы, и они вовсе не желали лишаться всех этих благ из-за какого-то договора, заключенного без их одобрения. Так что они свято блюли решение Великого Магистра не выпускать никого из пленных мусульман.

Нарушение едва заключенного соглашения повергло Бейбарса в ярость. В отместку он отправил войско в Назарет, где христиан вырезали, город разграбили, а главный храм Богородицы разрушили. Потом настала очередь Акры; не пытаясь преодолеть высокие стены, султан попросту разграбил и сжег дотла окрестные деревни и пригороды.

Теперь во всем Иерусалимском королевстве было не сыскать спокойного пристанища. Тевтонцы и госпитальеры, вполне разделявшие точку зрения храмовников на обмен пленными, наконец-то решили действовать заодно, чтобы попытаться сдержать войско мамелюков. В начале 1264 года они выступили на юг, чтобы взять небольшую мусульманскую крепость, выстроенную на месте древнего города Меггидо, каковой многие полагали библейским Армагеддоном. Потом устроили стремительный набег в пригороды Аскалона, расположенного близ египетской границы.

В том же году Папа Урбан IV скончался. Пока христиане Святой Земли воевали с мусульманами, новый французский Папа Климент IV продолжал всячески помогать Карлу д'Анжу, менее чем через год выступившему с войском в Италию. Встретившись с сицилийской армией у Беневенто к востоку от Неаполя, он разгромил ее, а короля Манфреда нашли среди павших на поле боя. Сию грандиозную победу Папа увенчал тем, что лично возложил корону Сицилии и Неаполя на чело Карла дАнжу. На отрока же Конрадина, свергнутого собственным дядей Манфредом, никто не обращал ни малейшего внимания. Может, он и звался королем Иерусалимским, но фактически сей юноша остался совсем не у дел.

Тем временем на Ближнем Востоке в феврале 1265 года скончался ильхан Персии Хулагу. Не прошло и трех недель, как Бейбарс привел рать к стенам христианского города Кесария, расположенного на побережье между Хайфой и Яффой. После недельной бомбардировки валунами из египетских катапульт стены рухнули, и христиане сдались. Женщин и детей скопом угнали работорговцы, пришедшие вместе с войском, а мужчин оставили для тяжелых работ. Затем Бейбарс послал войско на север под командованием эмира-мамелюка Калауна, приказав напасть на Хайфу. Как только в городе уразумели замысел египтян, и горожане, и солдаты начали буквально сражаться за места на имевшихся судах, чтобы бежать из Хайфы. Город пал очень скоро, и все, не сумевшие бежать морем, погибли.

В то же самое время Бейбарс повел свои главные силы южнее Хайфы на Атлит и Замок Паломников – величайшую твердыню ордена тамплиеров. Штурм продолжался не один день, но оборона у тамплиеров была поставлена на совесть, и со снабжением они проблем не испытывали. Отступать Бейбарс не любил, но в конечном итоге понял, что заявления храмовников о неприступности этой могучей крепости соответствуют истине, и в конце марта прекратил атаки на Замок Паломников, переключившись на замок госпитальеров Арзуф, находившийся куда южнее, близ Яффы. Осада заняла больше двух недель, но египетские катапульты упорно осыпали крепость валунами, и в конце концов стена не выдержала. К исходу апреля командир госпитальеров согласился капитулировать под честное слово Бейбарса, что гарнизону позволят беспрепятственно уйти. Впрочем, слово Бейбарса стоило недорого: как только госпитальеры оказались у него в руках, он тут же велел заковать их в цепи.

Далее он нацелился на столичный город Акру, но еще не успел туда дойти, как прибыло подкрепление, присланное на материк королем Гуго Кипрским. Решив, что и так достиг в этом походе немалого, Бейбарс повел свою армию обратно в Египет, по пути забрав пленных христиан из Кесарии и Арзуфа, после поражения гнувших спину на разборке стен городов и цитаделей, отваливая камень за камнем под бдительным присмотром мусульманских надсмотрщиков, вооруженных кнутами.

Бейбарс заготовил пленным христианам еще одну роль. После своих изнурительных трудов они вынуждены были дойти до самого Каира, где во время триумфального марша прошли по городу со сломанными крестами и распятьями на шеях, а впереди несли христианские хоругви, только вверх ногами. И пока пленники, волоча цепи, плелись по улицам, зеваки забрасывали их чем под руку подвернется – и чем омерзительней, тем лучше.

На следующий год Бейбарс снова пришел в Святую Землю – на сей раз с двумя отдельными армиями. Одну он возглавил самолично, а вторую доверил своему надежному другу, эмиру Калауну. Со своей армией Бейбарс двинулся прямиком на Акру, где обнаружил, что город готов к его приходу и надежно защищен. Тогда султан сделал ложный выпад на ставку тевтонских рыцарей – замок Монфор (Штаркенбург), а затем поспешно устремился к могучему замку Сафед, каковой тамплиеры получили в награду за успех в переговорах с Дамаском за четверть века до того. Эта выстроенная на совесть крепость с высокими стенами господствовала над холмами северной Галилеи, располагаясь в стратегически выгодном пункте в тридцати пяти километрах восточнее Акры и примерно на таком же расстоянии севернее Тибериаса. В ней имелся сильный гарнизон из двухсот с лишним рыцарей Храма и куда большего числа тамплиеров-туркополов – легких кавалеристов-метисов смешанных европейских и сирийских кровей. В достатке обеспеченный провизией, гарнизон был готов к долгой осаде.

Первый штурм крепости окончился неудачей, второй тоже. Когда же и третий штурм не увенчался успехом, султан решил испробовать другой подход, передав в замок весточку, что туркополы, пожелавшие покинуть твердыню, могут сделать это, ничего не опасаясь. Туркополы вознамерились принять предложение, но рыцари держали их в строгой узде, дошло даже до побоев. В ответ на такое обращение туркополы начали перебираться через стены по ночам, встречая у Бейбарса теплый прием. Перебежчиков становилось все больше и больше, так что в конце концов тамплиеры остались почти в полном одиночестве, и для обороны замка их было явно недостаточно.