Конн Иггульден - Кости холмов

Когда пыль рассеялась, Чингис ушел от них навсегда, и братья были довольны. Он появился на свет в тени горы Делиун-Болдах и был погребен под ней. С зеленых склонов горы дух Чингиса будет вечно присматривать за своим народом.

Хачиун удовлетворенно кивнул и вздохнул с большим облегчением, сбросив тяжкий груз напряжения, о котором как будто и не подозревал. Вместе с братьями он развернул коня и отправился в обратный путь. Он обернулся назад единственный раз, когда братья проезжали между густыми деревьями, обильно растущими на склонах горы. Вырубленные в скалах раны скоро покроются лесом, и со временем Чингис сам станет частью горы. И никто больше не потревожит его покой.

В нескольких милях от улуса Хасар подъехал к командиру мингана и велел ему остановить свой отряд. Все те, кто прошлой ночью собрался в ханской юрте, выехали вперед. Тэмуге, Хасар, Хачиун, Субудай, Джебе, Угэдэй, Толуй, Джелме и Чагатай. Все они были семенами нового народа. Выехав вперед, они выстроились в одну линию.

Лидеров новой нации встречал тумен Угэдэя. Наследник остановил коня, и командиры поприветствовали его поклоном. Затем, получив приказ Угэдэя, его люди проехали дальше, чтобы убить всадников почетного эскорта. Чингису понадобятся надежные люди в его новом мире. Когда стрелы засвистели вновь, воины не оборачивались и не смотрели назад. Всадники приняли смерть, не издав ни звука.

На окраине улуса Угэдэй обратился к народу, которым ему предстояло править. Жестокие войны и невзгоды закалили людей Угэдэя, и они отвечали взгляду его желтоватых глаз уверенностью в своих силах и осознанием собственного достоинства. Наследник носил меч с головой волка на рукояти, который прежде принадлежал его отцу и его деду. Дольше всего взгляд Угэдэя задержался на Субудае. Полководец еще послужит новому хану, но Джучи погиб от его руки, и Угэдэй поклялся себе, что день расплаты настанет и убийце придется ответить за то, что он совершил. Но пока Угэдэй принял невозмутимо-холодный вид, которому его научил отец.

– Свершилось, – объявил Угэдэй. – Отец ушел, и я приму клятву верности от моего народа.

Описание земель, завоеванных Чингисханом, всегда требует некоторого уточнения значения этого слова. Когда римляне завоевали Испанию и Галлию, они стали развивать в этих странах торговлю, строить города и дороги, возводить мосты и акведуки – в общем, принесли туда все атрибуты цивилизации в том виде, в котором ее знали. Чингис не был ни строителем, ни созидателем. Быть завоеванным монгольской ордой означало потерю правителя, его войска и большинства богатых городов. Однако небольшая численность монгольской армии не позволяла им оставлять в тылу крупные контингенты войск. Где бы ни появлялись монгольские воины – будь то торговые китайские города или такие далекие друг от друга страны, как Корея и Афганистан, – в целом, как только сопротивление монголам заканчивалось, участие последних во внутреннем управлении страной едва ли ощущалось. По сути, монгольское завоевание означало прежде всего полное уничтожение местных вооруженных сил. Одного слова о том, что некто выводит вооруженный отряд, было достаточно, чтобы в скором времени на горизонте появились тумены монголов. Их племена брали дань и контролировали страну, но при жизни Чингиса они так и не отказались от кочевания.

Сегодня, по прошествии восьми сотен лет, это трудно понять, однако ужас, наводимый мобильными войсками Чингиса, был, пожалуй, не менее эффективным способом удержания под своей властью захваченных стран, чем постоянное присутствие римлян. В XVII веке мусульманский хронист Абуль-Гази писал:

«Под властию Чингисхана повсюду от Персии до владения турок было так мирно, что с рассвета до темноты путник мог свободно ходить с золотым подносом на голове, не опасаясь за свою жизнь».

Быстрота и сокрушительная мощь стали залогом успеха монголов. Только во время кампании против императора Цзинь армии Чингисхана за один год напали более чем на девяносто городов. В штурме двадцати восьми из них Чингис участвовал лично, получив отпор лишь в четырех городах. В историческом смысле Чингису здорово повезло: в Китае еще не началось эффективное использование пороха в военных целях. Только через шесть лет после падения Янь-цзина, в 1221 году, цзиньская армия применила против города Ци-Чжоу в империи Сун взрывчатые железные горшки с эффектом шрапнели (наподобие современных гранат). Лишь последователям Чингиса пришлось противостоять оружию новой эры.

Сцена сражения с русским войском из первой главы происходит во времена V Крестового похода в Святую землю. Для справки: Большой кафедральный собор Святой Софии возвели в начале 1045 года на месте бывшей тринадцатикупольной деревянной церкви, построенной столетием раньше. Средневековая Русь, как и сама Европа, стояла на пороге длительного периода храмового строительства и распространения христианства, что приведет к столкновению с исламом на целых четыре столетия. Описание военного снаряжения и вооружения той эпохи я постарался дать как можно более точно.

В книге я использовал древнее название Кореи – Корё, которое означает «высокая и прекрасная страна». Дойдя до Кореи, монголы изгнали оттуда каракитаев (или каракиданей) – народ, состоявший в дальнем родстве с самими монголами. Покинув родину, каракитаи обосновались в корейских горах, и все попытки правящей корейской династии искоренить их не увенчались успехом.

Военачальники, такие как брат хана Хасар, Джебе и Субудай, вполне заслуженно получили прозвище «свирепых псов Чингиса». Остановить их было практически невозможно. И все же Чингис направил войска против мусульман Средней Азии, когда завоевание Китая, даже северного, еще не было завершено. Реальный Джебе, Стрела, появляется на страницах истории немного раньше, чем у меня, однако требования сюжета порой делают изменения неизбежными. Вместе с Субудаем он составляет пару самых известных полководцев своего времени – равных в своих способностях, одинаково безжалостных и абсолютно преданных хану.

Чингис завоевывал города не для того, чтобы править ими, это просто не входило в его планы. Цели его войн всегда имели личный характер; задачей хана всегда было уничтожение личных врагов, независимо от размеров армий и числа городов, стоявших на его пути. Чингис собирался вступить в переговоры с цзиньским императором о сдаче Яньцзина, но после бегства императора в Кайфын Чингис сжег столицу и послал войско следом за императором. Несмотря на значительные разрушения, война все же велась в рамках частной распри Чингиса с отдельной семьей.

Иные события побудили Чингиса изменить взгляд на войну как на личную распрю. Действительно, одна из монгольских дипломатических – точнее, разведывательных – миссий была уничтожена хорезмшахом. По разным источникам, Чингис отправил от ста до четырехсот пятидесяти человек, однако все были схвачены наместником Отрара, родственником хорезмшаха. Даже после этого Чингис объявил наместника негодяем и снова отправил троих послов с требованием выдачи наместника как преступника и начать переговоры о возвращении людей из торговой миссии. Но все пленники были убиты. Именно это событие и привело Чингиса в земли мусульман. В то самое время Чингис совершенно определенно намеревался довершить завоевание Китая. Хан не имел ни малейшего желания открывать второй фронт и начинать войну с многочисленной армией враждебного государства. Однако Чингис не принадлежал к числу людей, способных оставить без внимания брошенный вызов, открыто ставивший под сомнение его авторитет как правителя. Монгольская армия двинулась на врага, и миллионы погибли в этой войне. Рассказывают, что Чингис в одиночку взошел на вершину горы и обратился оттуда к Отцу-небу: «Не я виновник этих несчастий, но даруй мне сил, чтобы совершить возмездие».

Разозлив Чингиса, наместник Отрара совершил тем самым, возможно, одну из самых страшных военных ошибок в истории. Вероятно, он просто решил, что может безнаказанно оскорбить монгольского хана. Будучи двоюродным братом шаха, наместник рассчитывал на поддержку несметных армий, а потому, похоже, ни во что не ставил реальность монгольской угрозы.

Развалины Отрара ныне погребены под песками. Город так и не возродился после падения. Иналчук был казнен. Расплавленное серебро влили ему в глаза и уши. Хотя я изменил очередность взятия городов, шаху действительно пришлось спасаться бегством, как я это и описал. Субудай и Джебе шли по следам хорезмшаха, однако ему удавалось опережать преследователей на тысячу миль. Путь пролегал по территориям современного Узбекистана и Ирана к побережью Каспийского моря, где шах с сыновьями сели в лодку и отправились на маленький остров[5]. Измотанный преследованием, шах скончался на этом острове от воспаления легких, и место отца занял его старший сын Джелал ад-Дин, ставший впоследствии во главе мусульманского войска. В конце концов принц сошелся с Чингисом в сражении у реки Инд. Армия принца была разбита, однако ему самому удалось бежать. Малолетний внук Чингиса, будущий Хубилай-хан, на самом деле присутствовал при этой битве, и говорят, что Чингис счел необходимым отметить перед мальчиком мужественный поступок Джелал ад-Дина как пример того, каким образом мужчине следует жить и умереть.