Но фон Шликман был ягненком по сравнению с неким Абелем Эразмусом, впоследствии разоблаченным на одном из публичных банкетов сэром Гернетом Уолсли, который назвал его «дьяволом в человеческом обличий». Этот джентльмен в октябре месяце совершил нападение на мирное поселение кафров. В письме одного корреспондента данный инцидент описывается следующим образом:
«Туземцы, застигнутые врасплох, бросились бежать, когда увидели своих врагов; большинство из них спряталось в соседних зарослях. Было хорошо видно, как двое или трое мужчин спасались бегством, один из них был ранен. По словам моего информатора, из оставшихся там были только женщины и дети, которых загнали в заросли, а затем, дрожащих от страха и кричащих в отчаянии, умертвили; некоторых кафры, служащие у буров, застрелили, остальные были заколоты ассегаями. Когда закончилась кровавая резня, он насчитал там тринадцать женщин и тринадцать детей и сказал, что не обнаружил ни одного убитого мужчины. Другой кафр рассказал, указывая на придорожные валуны, что „тела женщин и детей были разбросаны, как вот эти камни“. Вышеупомянутый бур, находившийся на окраине поселка, рассказывал одному из своих друзей, которого он считал надежным, что крики были ужасными, их невозможно было слышать».
Ряд описаний, а также ссылок на этот акт жестокости можно встретить в «Синих книгах». Я могу добавить, что, наряду с другими подобного рода актами, об этом случае говорили в то время по всей стране.
Я описываю все эти ужасы не из-за желания ворошить прошлое с целью очернить буров, а из-за желания показать, в каком положении находилась страна накануне аннексии, поскольку они играли при этом не последнюю роль. Кроме того, англичанам было бы полезно узнать, в чьи руки они передают жизни туземцев, рассчитывающих на их покровительство. То, что произошло в 1876 году, по всей вероятности, происходит уже и сейчас и, конечно же, будет повторяться вновь и вновь.
Характер трансваальского бура и его чувства к туземцам за последние пять лет не претерпели изменений, напротив, с удвоенной энергией, накопившейся за годы британского правления, они готовы вновь обрушиться на преданные головы туземцев.
Что касается достоверности вышеупомянутых актов жестокости, то большая часть из них не подлежит ни малейшему сомнению; и насколько мне известно, ни одной серьезной попытки не было предпринято, чтобы опровергнуть те из них, которые дошли до широкой общественности, за исключением некоторых общих случаев, когда это было сделано в партийных интересах. Тем не менее, что бы рассеять сомнения, ниже я приведу выдержку из послания сэра X. Беркли лорду Карнарвону17 от 18 декабря 1876 года: «В связи с тем, что фон Шликман пал смертью храбрых, не без чувства сожаления я ставлю черное клеймо на его память, но истина заставляет меня познакомить вас с выдержкой из письма, полученного от одного человека, имя которого (о нем я сообщу вашему высочеству лично) достаточно авторитетно, чтобы ставить под сомнение то, о чем он рассказал: „Теперь уже точно известно, что две женщины с ребенком были убиты в Стилпурте по приказу Шликмана, он же дал приказ своим людям перерезать всех раненых во время нападения на деревню, близ которой были схвачены эти женщины. И это не выдумка; так было на самом деле“. Он заканчивает письмо, выражая надежду, что правительство ее величества, учитывая ход событий, предпримет меры по „прекращению этого ненужного и бессмысленного кровопролития и сделает все возможное, чтобы не допустить повторения актов несправедливости, жестокости и насилия, многочисленные свидетельства которых ежедневно бросают тень на республики, лежащие за рекой Вааль, с первого дня их образования“.
Сильно сказано, но справедливо, если учесть те факты, о которых упоминалось выше. Несправедливость, жестокость и насилие всегда были лозунгом трансваальских буров. Существует очень много фактов массового истребления людей в первые дни становления республики.
Вот один из самых известных, которых имел место в 1865 году во время зюйдпансбергской войны. В то время многие кафры скрывались в пещерах, откуда их дымом выкуривали буры. Спустя несколько лет д-р Вангеман, чье свидетельство, как мне кажется, вполне достоверно, описывает место действия, где происходили эти злодеяния, так:
«Свод первой пещеры был черным от копоти; остатки обгоревших бревен лежали у входа. Земля под ногами была усеяна сотнями черепов и скелетов. В беспорядке валялось оружие туземцев, горшки, ложки, табакерки и кости людей: все это напоминало огромную общую могилу. В одной зале пещеры было обнаружено около двух-трех сотен скелетов; в другие я не заходил».
В 1868 году в Почефструме проходило народное собрание, на котором рассматривался вопрос, связанный с военными действиями против зюйдпансбергских туземцев. Согласно протоколам собрания, в речи преподобного м-ра Лудорфа прозвучали следующие слова: «В отдельных случаях детей туземцев, которые были слишком малы, чтобы их можно было увести, собирали в кучу, накрывали длинной травой и сжигали заживо. Совершались и другие злодейства, о которых язык не поворачивается рассказывать».
Когда его попросили объяснить, кто давал ему полномочия для подобного заявления, м-р Лудорф ответил, что полномочия ему предоставил государственный прокурор. На том же собрании м-р Штейн, ландрост из Почефструма, заявил: «Наши руки запятнаны кровью невинных, которая до сих пор не отомщена, и да проклянет наконец Господь эту землю». М-р Розальт отметил следующее: «Необычным является то обстоятельство, что во время колониальных войн с кафрами или басуто никто никогда и ничего не слышал о беспризорных детях, которых подбирают воины из отрядов „коммандос“, но почему-то получается так, что когда такой воин берет земельный надел у государства, у него неизбежно появляются работающие на нем беспризорные дети». Он высказал мнение о том, что нынешняя система обучения ремеслам является существенной причиной частных конфликтов с туземцами. М-р Ян Тальярд заявил, что «детей насильно забирают у родителей, а затем выдают их за беспризорных и подмастерьев».
Фельд-корнет Фурстенбург сообщил, что «когда он находился в Зюйдпансберге со своими соотечественниками, вождя одного из туземных племен Катсекатца попросили спуститься с гор; в знак дружбы он направил одного из своих приближенных, и хотя комендантом города Полем Крюгером была дана гарантия в течение пяти дней не предпринимать каких-либо враждебных действий, в то же время поступила команда на рассвете напасть на туземцев, что и было сделано, правда безуспешно».
Такие вот вопросы были заслушаны в ходе этого собрания.
Прежде чем закончить разговор на данную тему, мне бы хотелось в нескольких словах коснуться проблемы рабства. В интересах трансваальских буров сам факт существования рабства в республике категорически отрицался. Допустим, что это так — если строго формально подходить к данному факту, то рабство в стране не существовало, но ведь существовала соответствующая система обучения, т.е. одну вывеску заменили другой, только и всего. Несчастные беспризорные дети, которых подбирали «сердобольные» буры, истребившие их родителей, обучались фермерству, пока не становились совершеннолетними. Примечателен тот факт, что эти дети никогда не достигали совершеннолетия. В Трансваале можно было встретить престарелых людей, которым, по подсчетам их хозяев, не было и двадцати лет. Утверждение о том, что рабство никогда не существовало в Трансваале, рассчитано на обман английской общественности. Я лично знал людей, которые являлись рабовладельцами, а также тех, кто видел целые фуры, нагруженные так называемые «черной слоновой костью», предназначенной на продажу примерно по пятнадцати фунтов за штуку. В то время, когда я жил в Натале, у меня снимал комнату жилец по имени Карол, весьма состоятельный человек; в течение многих лет — наверное, около двадцати, если мне не изменяет память, — он был рабом у буров. Он мне рассказывал, как все те годы работал с утра и до зари, а в награду за свой каторжный труд получил всего лишь двух телят. В конце концов он бежал в Наталь.
Если нужны другие факты, их нетрудно представить, поэтому я немного процитирую. 22 августа 1876 года мы встретились с Кхамой, предводителем племени бамангвато, одним из выдающихся вождей Африки, которой передавал послание «Виктории, великой королеве английского народа»: «Пишу тебе, сэр Генри, в надежде на то, что твоя королева поможет сохранить мне мою страну, ведь это в ее власти. Буры идут сюда, а мне они не нравятся. Их действия жестоки по отношению к нам, чернокожим. Мы для них все равно что разменная монета — они продают нас и наших детей. Я умоляю ее величество сжалиться надо мной и понять то, о чем прошу. Я бы хотел услышать, на каких условиях ее величество примет меня, мою страну и моих людей под свою защиту. Я устал от войны. Я не люблю воевать и прошу ее величество дать мне мир. Мне очень горько, что война уничтожает моих людей, и я хочу, чтобы они жили мирно. Я прошу ее величество защитить меня, как она защищает всех своих граждан. Три зла беспокоят меня более всего: война, торговля людьми и пьянство. Все это я вижу в бурах, и все это приведет к гибели моих людей. Буры всегда способствовали торговле людьми и сегодня они по-прежнему продают их. В прошлом году я видел, как они проезжали на двух фурах, нагруженных людьми, которых они купили у реки в Танане». (Озеро Нгейт).
