— Томас Траслоу — бунтарь и сорвиголова, и мой зять, который явно обделен здравым смыслом, хочет видеть его в рядах Легиона, потому что, как он говорит, Траслоу служил в Мексике. Он-то служил, конечно, но на самом деле, помяните мое слово, Старбак, он хочет, чтобы репутация Траслоу работала на благо его игрушечного Легиона. Короче говоря, Старбак, великий Вашингтон Фалконер ищет одобрения убийцы… нет, все-таки это странный мир… ну что, купим все-таки эти юбки?
— Траслоу — убийца?!
— Именно. Он выкрал жену у одного человека. Убил его, чтобы заполучить ее. Затем завербовался в армию, когда шла Мексиканская война, чтобы ускользнуть от констеблей. После войны, однако, он принялся за старое. Не тот человек Траслоу, чтобы не применять свои природные таланты, понимаете?
Он убил человека, оскорбившего его жену. Потом перерезал глотку еще одному, когда тот пытался украсть его лошадь. Ирония в том, видите ли, что Траслоу, наверное, украл больше лошадей по эту сторону Миссисипи, чем кто бы то ни было.
Бёрд вытянул из кармана темную тонкую сигару. Он откусил кончик и отправил его в полет через всю комнату, целясь в фарфоровую плевательницу.
— И он ненавидит янки. До дрожи! Если вы пересечетесь в Легионе, Старбак, он, скорее всего, захочет отточить свои смертоносные навыки, — Бёрд зажег сигару, выпустил облако дыма и удовлетворенно ухнул, качая головой вперед и назад.
— Я удовлетворил ваше любопытство, Старбак? Вдоволь ли мы посплетничали? Отлично. Тогда нам следует проверить, в самом ли деле готова полковничья форма, потом купить Анне её нижние юбки. По коням, Старбак, по коням!
Таддеус Бёрд первым делом прошел через весь город к большому складу «Бойл и Гэмблс», где он заказал снаряжение.
— Пули Минье. Формирующийся Легион расстреливает их быстрее, чем могут отливать заводы. Нам нужно всё больше и больше. Вы можете поставить пули Минье?
— Конечно, можем, мистер Бёрд.
— Я не мистер Бёрд! — величественно объявил тот, — а майор Бёрд из Легиона Фалконера, — он щелкнул каблуками и отвесил поклон пожилому торговцу.
Старбак изумленно уставился на Бёрда. Майор Бёрд? Этот потешный человек, который, как заявил Вашингтон Фалконер, никогда не будет назначен офицером. Человек, не способный быть даже капралом полевой кухни, по утверждению Фалконера.
Человек, если Старбак правильно помнил, которого назначат офицером только через труп Фалконера. И Бёрд хочет быть офицером, в то время как профессиональным европейским солдатам, ветеранам настоящих сражений, отказали в простом назначении лейтенантами.
— И нам нужно еще больше капсюлей, — Бёрд не обращал внимания на удивление Старбака, — тысячи дьяволят. Отправьте их в лагерь Легиона Фалконера в Фалконере, округ Фалконер.
Он витиевато подписал заказ: «Майор Таддеус Каратак Эвилар Бёрд».
— Предки, — коротко объяснил он значение этих помпезных имен Старбаку, — два валлийца, два француза, все мертвы, пойдемте отсюда. Он первым вышел из склада вниз по склону к Иксчейндж-элли.
Старбак нагнал размашисто шагавшего Бёрда и начал обсуждение проблематичного вопроса.
— Позволите мне поздравить вас с вашим назначением, майор Бёрд?
— Так вы не глухой, да? Это хорошие новости, Старбак. Молодой человек должен сохранять свои способности до самой старости, спиртное и глупость разрушают их. Да, в самом деле. Моя сестра заставила себя подняться с постели, чтобы уговорить полковника назначить меня майором в его Легион. Я не знаю, на основании каких определенных полномочий полковник-бригадир-капитан-лейтенант-адмирал-Господь Беспощадный Фалконер делает такое назначение, но, возможно, нам и не нужны никакие полномочия в эти мятежные дни. В конце концов, мы все Робинзоны Крузо, высаженные на остров безо всякого правительства, и поэтому должны приспособить все, что сможем там найти, и мой зять нашел в себе силы назначить меня майором, и вот я майор.
— Вы мечтали об этом назначении? — очень вежливо спросил Старбак, поскольку никак не мог представить себе, чтобы этот экстравагантный человек желал стать военным.
— Мечтал? — Дятел Бёрд неожиданно остановился на тротуаре, заставив женщину сделать сложный маневр, чтобы обойти препятствие, которое он неожиданно создал.
— Мечтал? Это весьма уместный вопрос, Старбак, вполне ожидаемый от бостонского юноши. Мечтал ли я? — Бёрд ворошил пальцами бороду, размышляя над ответом.
— Моя сестра желала этого, так как она достаточно глупа, чтобы верить в то, что воинское звание автоматически придает респектабельность, качество, как она считает, мне недостающее, но желал ли я этого назначения? Да, я хотел. Должен признаться, хотел, и почему, спросите вы меня? В первую очередь, потому, Старбак, что войны в основном ведутся дураками, и таким образом мне надлежит предложить свои услуги как противоядие от этой печальной действительности.
Учитель произнес свою вызывающе нескромную речь настолько искренне и таким тоном, что привлек к себе внимание изумленных пешеходов.
— А во-вторых, я окажусь вдали от школьного кабинета. Вы хоть знаеете, как я не выношу детей? Как ненавижу их? Как мне хочется негодовать от одних только их голосов! Их проказы жестоки, их присутствие оскорбительно, а их болтовня утомительна. Вот мой главный довод.
Неожиданно и так же резко, как остановилось это стремительное продвижение, майор Таддеус Каратак Эвилар Бёрд снова начал спускаться с холма размашистым и судорожным шагом.
— Были доводы против этого назначения, — продолжил Бёрд, когда Старбак догнал его.
— Во-первых, необходимость тесного общения с моим зятем, но по зрелом размышлении это предпочтительнее возни с детьми, и, во-вторых, пожелание моей милой, которая боится, что я паду на поле битвы. Это было бы трагично, Старбак, трагично!
Бёрд выразил невероятный размах этой трагедии, яростно жестикулируя правой рукой и чуть не сбив шляпу с головы проходившего мимо джентльмена.
Но моя дорогая Присцилла понимает, что в такую минуту мужчина не должен медлить с выполнением своего патриотического долга, и поэтому она согласилась, несмотря на свои сентиментальные опасения, чтобы я стал военным.
— Вы помолвлены, сэр?
— Вы, наверно, считаете это обстоятельство странным? — негодующе поинтересовался Бёрд.
— Я считаю его поводом для поздравлений, сэр.
— Ваша тактичность превосходит вашу честность, — фыркнул Бёрд, затем свернул к швейной мастерской Шаффера, где уже лежали наготове, как и было обещано, три одинаковых мундира для полковника Фалконера, так же как и дешевенькая униформа, которую Фалконер заказал для Старбака.
Дятел Бёрд настоял на том, чтобы проверить униформу полковника, затем заказал себе точно такую же, за той лишь разницей, что на воротнике его мундира, по позволению Бёрда, должна быть только одна майорская звезда, а не три золотые звезды, которые украшали мундир полковника.
— Занесите мундир на счет моего зятя, — величественно произнес Бёрд, когда двое портных снимали мерки с его неуклюжей костлявой фигуры. Он тщательно отобрал для униформы всевозможные украшения, какие только можно было вообразить: кисточки, перья, отделку тесьмой.
— Отправлюсь на войну франтом, — заявил Бёрд, затем обернулся, так как висевший на двери колокольчик возвестил о появлении нового посетителя.
— Дилейни!
Бёрд радостно поприветствовал невысокого дородного человека с большими, как у совы, глазами, который близоруко искал источник столь оживлённого приветствия.
— Бёрд? Неужто это вы? Вас выпустили на волю? Бёрд! Это вы!
Двое мужчин: один долговязый и неопрятный, другой — весь гладкий, круглый и аккуратный, — поприветствовали друг друга с неподдельной радостью.
Хоть они и не виделись несколько месяцев, было вполне очевидно, что они продолжали разговор, состоящий из оскорблений, нацеленных на их общих знакомых. Лучших из них пренебрежительно называли простофилями, а худших — круглыми дураками.
Позабытый Старбак стоял и перебирал пакеты с униформой полковника, пока Таддеус Бёрд, вдруг вспомнивший про него, не подозвал его кивком головы.
— Вы должны познакомиться с Бельведером Дилейни, Старбак. Мистер Дилейни — сводный брат Итана, однако не позволяйте этому досадному обстоятельству повлиять на ваше мнение.
— Старбак, — произнес Дилейни, слегка поклонившись. Он был по меньшей мере на двенадцать дюймов ниже высокорослого Старбака и выглядел гораздо элегантнее.
Черный сюртук, бриджи и цилиндр Дилейни были сшиты из шелка, сапоги с отворотами блестели, рубашка с жабо на груди сияла ослепительной белизной, а на галстуке красовалась булавка с оправленной в золото жемчужиной.
У него было круглое близорукое лицо, говорившее о пронырливости и веселом нраве.
