– Гребут как бешеные, – произнес он.
Они вошли в узкий пролив, и ван Дейк разрешил гребцам передохнуть. Лодка плыла вдоль западного берега. Полуденное солнце бросало лучи на серые скалы, образовавшие каменный Палисад. Вода подернулась рябью. Ван Дейк оглянулся, но лодку, которая, по его мнению, должна была последовать за ними в пролив, не стало видно за поворотом.
И вдруг она появилась. Лодка летела стрелой, и теперь он видел ее во всех подробностях: большая, вытянутая, обшитая внакрой, крытая в середине, где высилась мачта. На четырех парах весел сидело восемь гребцов. Осадка была малой, что означало отсутствие груза. Зачем пустой посудине так гнаться? На корме стоял человек, но ван Дейк не мог его рассмотреть.
Лодка приблизилась. Она отставала всего на несколько длин, потом на одну. И вот поравнялась. Он озадаченно взглянул на стоявшую фигуру.
Лишь с тем, чтобы узреть отлично знакомое лицо. Инстинкт подсказал, что лучше бы им не встречаться. И человек ответил ему немигающим взглядом.
Стайвесант.
Ван Дейк быстро отвернулся, но было поздно.
– Дирк ван Дейк! – разнесся над водой каркающий голос.
– Добрый день, губернатор! – откликнулся он. Что тут скажешь?
– Живее! Почему не спешим? – Теперь Стайвесант поравнялся с ним. Не дожидаясь ответа, он обратился к гребцам ван Дейка: – А ну, приналягте! Быстрее! – Гребцы, узнавшие грозного губернатора, немедленно подчинились, и лодка пошла полным ходом. – Вот так! – крикнул тот. – Молодцы! Не отставайте. Мы поплывем вместе, Дирк ван Дейк.
– Но почему? – прокричал ван Дейк.
Губернатор уже чуть поотстал, но его люди держали скорость, и они могли продолжать перекрикиваться.
– Не знаете, что ли? Англичане в Манхэттенской бухте. Весь флот!
Значит, английский флот все же прибыл. Ван Дейк ничего не слышал об этом, но не удивился. Должно быть, жители Нового Амстердама послали в форт Оранж гонца, и губернатор мчался обратно, воспользовавшись отливом. Индейцы, конечно, скоро проведают, но на это уйдет какое-то время.
Понятно, что англичане лгали. Он подумал о парне из Бостона. Знал ли Том об их прибытии? Наверняка. Вот почему он замешкался при вопросе об английском флоте.
– Что будем делать? – крикнул ван Дейк Стайвесанту.
– Сражаться, ван Дейк! Нам понадобятся все до единого!
Губернаторский лик превратился в кремень. Он твердо и прямо стоял на своей деревяшке, несокрушимый, как никогда. Нельзя было не восхищаться им. Но если английский флот прибыл из Бостона в полном составе, то это грозная сила. На кораблях будут пушки. Несмотря на все последние старания Стайвесанта, ван Дейк не мог представить, что береговые укрепления Нового Амстердама продержатся долго. Если Стайвесант рвался в бой, тот станет кровавым и неблагодарным делом.
Как будто в тон его мыслям, набежала туча, и каменные Палисады вдруг потемнели, приобретя вид мрачный и угрожающий.
Что бы ни говорил Стайвесант, ван Дейк мгновенно смекнул и другое. Если опасность такого курса очевидна ему, то ее осознаю́т и все остальные купцы. Поддержат ли жители Нового Амстердама своего губернатора в борьбе с англичанами? Наверное, нет, если те прибыли во всеоружии. Грозила ли опасность его семье? Вряд ли. Хотят ли англичане сровнять город с землей и насмерть поссориться с голландскими торговцами? Ван Дейк сомневался в этом. Англичанам был нужен богатый порт, а не озлобленные руины. У них были все основания выдвинуть щедрые условия. Ван Дейк считал, что только политика и религия делают людей опасными. Торговля наделяет их мудростью. Он решил, что вопреки Стайвесанту все завершится сделкой.
А если так, то нужно ли мчаться на Манхэттен со Стайвесантом, уподобившись ангелу мщения?
Он посмотрел вперед, на реку. С такой скоростью они через час достигнут северной оконечности острова. Ван Дейк перевел взгляд на своих гребцов. Удержат темп? Скорее всего, нет. И хорошо. Если удастся слегка сбавить ход, то он отстанет от Колченогого, не достигая Нового Амстердама.
Ван Дейк выжидал. Лодка губернатора уже оказалась впереди.
– Поднажмите! – крикнул Стайвесант, повернувшись к ним.
– Я с вами, мой генерал! – отозвался ван Дейк.
Его люди услышали, чуть налегли и какое-то время следовали впритык. Тем лучше. Пусть вымотаются. Лишь бы ненадолго успокоить губернатора.
Нос лодки поймал небольшую волну, взлетел и шлепнулся на воду, так что ван Дейка шатнуло вперед. Он выпрямился, и поясной кошель слегка ударил по бедру. Ван Дейк глянул вниз, подумал о надежно спрятанном серебряном долларе и потрясенно осознал: они почти достигли деревни Бледного Пера. Неожиданная история со Стайвесантом заставила его забыть о дочери. Шлепок по ноге явился напоминанием.
Бледное Перо. Что делать?
Стайвесант продолжал сверлить его взглядом. Ван Дейк не посмел повернуть к деревне. Он знал, что с губернатора станется догнать его и силой вернуть на реку.
Минуты летели. Две лодки, удерживаемые незримой силой воли Стайвесанта, неслись по течению. И вот на восточном берегу показалась деревня. На мелководье виднелись индейцы с рыболовецкими сетями. Еще дальше, сверху, за ними наблюдали другие – наверное, женщины. Была ли среди них Бледное Перо? Он не мог разглядеть. Знала ли она, что он проплывает мимо и не задерживается даже на секунду, несмотря на обещание? Решит ли, что отец от нее отвернулся?
Он пристально смотрел через реку, потом отвел глаза. Если дочь была там, он не хотел видеть ее лица. Глупый поступок. Его не разглядеть даже с ее зоркостью. Он склонил голову, уставился на шкурки в ногах и устыдился. Индейская деревушка уплывала прочь. Ван Дейк оглянулся. Он все еще видел женщин, стоявших в ряд, но они расплылись и стали неразличимы.
Лодка покрыла очередную сотню ярдов. Затем еще.
– Разворачивайтесь к берегу! – приказал ван Дейк.
Гребцы пришли в удивление.
– Но, босс… – начал было один.
– Поворачивайте! – Он указал на восточный берег. В конце концов, он и был боссом.
Гребцы нехотя подчинились.
Стоило лодке развернуться, как Стайвесант сразу заметил.
– Что, черт возьми, вы делаете?! – закричал он.
Ван Дейк заколебался. Ответить? Он лихорадочно соображал.
– Я догоню! – крикнул он, надеясь выразить тоном, что его единственное желание – быть с губернатором. – Мы скоро подтянемся!
– Держите курс! – проорал Стайвесант. Через секунду его голос снова разнесся над водой. – Забудь о своем индейском отродье, ван Дейк! Подумай о родине!
Откуда он узнал о Бледном Пере? Ван Дейк про себя обругал губернатора. Привозить девочку в Новый Амстердам было ошибкой. Не следовало этого делать.
– Следуй за мной, Дирк ван Дейк! – вновь заорал Стайвесант. – Оставь свою метиску и ступай за мной! Иначе, клянусь, я все расскажу твоей жене!
Ван Дейк снова выругался. Неужели его жена обсуждала девочку с губернатором? И вообще, что у нее за отношения со Стайвесантом? Кто ее знает. Но угроза рассказать Маргарете была серьезной. Одно дело – оставить ее в сомнении насчет того, где он был. Но если она узнает, что он пренебрег губернатором, не защитил семью – а так она и скажет – и все ради дочери-полукровки… Это будет тяжким обвинением. Такого Маргарета не потерпит. Бог знает, во что она превратит его торговлю и семейную жизнь. Проклятый Колченогий! Черт бы его побрал! Ван Дейк кивнул гребцам.
– Ладно, – сказал он покорно.
Лодочный нос развернулся и снова нацелился по течению.
Ван Дейк смотрел перед собой. Что за тщетные метания! Неужто он отныне обречен повсюду следовать за Колченогим? Делать то самое, чего он всячески избегал?
Промедление создало немалый разрыв между его лодкой и губернаторской. Он подумал об английском флоте, о полном решимости, недалеком губернаторе и гневном, уязвленном лице жены. Подумал о ждавшей его невинной, беззащитной дочурке. Серый скальный Палисад как будто вторил ему беззвучными стенаниями под шорох воды. Ван Дейк снова оглянулся. Деревня скрылась за деревьями. Он собирался к дочери, а потом прошел стороной.
– Поворачивайте!
– Босс?
– Мы возвращаемся. Поворачивайте! – велел он.
Мужчины неуверенно переглядывались.
– Или вам хочется сцепиться с англичанами?! – заорал ван Дейк.
Те снова переглянулись. И подчинились. Нос лодки развернулся к восточному берегу.
Стайвесант все смотрел. Он увидел и понял. И голос его разнесся над потоком с неслыханной силой:
– Предатель! – Это слово достигло ван Дейка как громовой раскат. Как знать, быть может, оно долетело до самых истоков реки на дальнем севере. – Изменник!
Ван Дейк следил за губернаторской лодкой, но та не изменила курса. Их пути разошлись, и оба это знали, покуда течение великой реки несло Стайвесанта на юг, а ван Дейк, свободный хоть ненадолго, плыл обратно, чтобы вручить своей дочке сверкающий доллар.
Меня зовут Квош, и это значит, что я родился в воскресенье. Я знаю, потому что в Африке, откуда вышел мой народ, ребенка часто называют по дню недели, в который он появился на свет. Мне сказали, что в Африке я звался бы Квази. Родись я в пятницу, был бы Кофи, а по-английски – Каффи. Дитя понедельника носит имя Коджо, у англичан – Куджо, и есть другие похожие имена.
