– Мама, сегодня я не могу отдать тебе деньги. Я собираюсь поехать в Виндзор.
Эта новость не доставила удовольствия Полли. Вырвать из бюджета фунт стерлингов – не простое дело. Но по своей натуре она никогда не была скаредной и постаралась все обратить в шутку.
– Уж ты и впрямь не решил ли ехать к королю в гости? Но ведь король еще не переселился туда на лето. Разве какая принцесса тебя ждет там? – Мать лукаво улыбнулась.
Роберт положил на стол часть недельной получки и вышел из кухоньки. Полли посмотрела вслед сыну. Теперь она понимает, в чем дело. Все эти дни был он каким-то странным. Женщина грустно вздохнула. Вот и ее Боб становится мужчиной. Дай только бог, чтобы ему на пути встретилась хорошая девушка! А как он похож на отца! Такой же широкий, выпуклый лоб, светлые волосы и серые глаза. Ведь ее Джон был точно таким же. Правда, это было лет двадцать пять тому назад. Четверть века – как раз в первый год мировой войны… Полли задумалась о своей юности.
А Роберт и Кэт замечательно провели воскресенье. В назначенный час они встретились на пристани. Роберт приехал несколько раньше, успел купить билеты, и они сразу же прошли на катер. И места достались очень удобные – самая первая лавочка под парусиновым тентом. Отсюда все видно. Кэт радовалась, как семилетняя девочка.
Эти три часа, пока катер шел вверх по реке до Виндзора, они, не умолкая, болтали и не заметили, как прошло время.
– Да, – вспомнила Кэт, – оказывается, Джимми Пейдж ваш хороший товарищ! Как тесно в Лондоне! Где только не найдешь общих знакомых!
– Да, Джимми и рекомендовал меня мистеру Стейнбоку.
– Я его тоже знаю, он часто бывает у нас на складе. Придет в конторку и сидит. Смешной какой-то…
Роберту показалось, будто Кэт о чем-то задумалась.
– Почему же смешной?
– Не знаю. Зашел позавчера, пригласил в кино, а я сказала, что мы едем в Виндзор. Звала поехать вместе, он отказался.
– Вы об этом жалеете?
– Он веселый.
Роберт нахмурился. Как быстро может испортиться настроение! Но продолжалось это недолго. На Кэт просто невозможно сердиться. Катер подходил к Виндзору. Пассажиры поднялись со своих мест и столпились у трапа. Кэт тоже вскочила и потянула за собой Роберта, но их разъединили. Девушка оказалась впереди, и Роберт никак не мог к ней пробраться. Он видел только ее профиль и прядь каштановых волос, закрывавшую часть лица. Их разделяла какая-то пара – чопорный джентльмен и такая же дама с поджатыми губами. Кэт сама пришла на помощь Роберту. Она протиснулась назад и стала рядом. Женщина в сиреневой кофте еще больше поджала губы и уничтожающе взглянула на непоседливую девчонку. Роберт благодарно улыбнулся Кэт.
На берег они вышли чуть не последними и пошли вдоль реки. Роберт нес клетчатый плед и саквояж, которые захватила с собой Кэт на прогулку. Потом они любовались королевским замком с древними башнями, загорали на пляже, ели бутерброды, извлеченные Кэт из саквояжа. Перед тем она на несколько минут исчезла в ивовых зарослях и появилась в ярко-синем купальном костюме. На груди ее красовалась белая чайка, распластавшая крылья. Кэт во что бы то ни стало хотела искупаться, но вода в Темзе была еще холодна, и Роберт запротестовал. Девушка кокетливо надула губки, но уступила. Она снова исчезла в зарослях, чтобы надеть платье.
Потом пошли бродить по окрестностям Виндзора.
Миновав дубовую рощу, вышли на открытое место. В миле от них среди полей приютилась крохотная деревенька с черепичными кровлями.
– Смотрите, как красиво! – воскликнула Кэт. – Я уж не помню, когда бывала в деревне. Давайте пройдем туда.
Взявшись за руки, они медленно шли полевой дорогой. Весна только наступила, и зелень деревьев, благоухающие травы, облака в прозрачном небе казались такими нежными. Кэт подняла голову и подставила лицо солнцу. Она шла с закрытыми глазами. Роберт вел ее, стараясь, чтобы она не оступилась.
– Вы как подсолнечник, – засмеялся он, – все время поворачиваетесь к солнцу.
– Я очень люблю его, оно такое горячее. – Кэт открыла глаза. – Смотрите, как далеко я прошла! В детстве я очень любила ходить так, с закрытыми глазами. Идешь, идешь, на душе так тревожно, боязно, вся замираешь и едва сдерживаешься, чтобы не глянуть, а посмотришь – очутилась где-то уже далеко-далеко…
В деревне на фасаде крайнего двухэтажного домика она прочитала вывеску – сельская гостиница. Оба вдруг почувствовали голод. В обеденном зале почти не было посетителей. После яркого солнца здесь показалось темно и прохладно. Столик выбрали в самом углу, у окна, выходившего на улицу. Заказали обед и по стакану вина. Хозяин налил его из бочонка, стоявшего здесь же, в зале.
Служанка принесла румяные, поджаренные ломтики хлеба. Кэт не вытерпела и отщипнула кусочек. Запила вином.
– Давайте за что-нибудь выпьем, – предложил Роберт.
– За что?
– За счастье. Давайте за свое счастье, – он сделал ударение на слове «свое».
– Хорошо, – Кэт отпила несколько глотков и поставила стакан. – Мне нравится это вино.
Бульон пили из грубых фаянсовых чашек. Бульон тоже казался очень вкусным, как и жареная курица, которую принес хозяин на большом блюде.
Из гостиницы вышли поздно. Близился вечер. Пора было собираться обратно в Лондон. Назад возвращались той же дорогой, лишь ближе к Темзе свернули влево и пошли вдоль ограды виндзорских владений. Появлялось все больше гуляющих, но Роберт и Кэт, поглощенные друг другом, ни на кого не обращали внимания. Оба уступали дорогу встречным и продолжали идти по неширокой дорожке парка. Они не заметили, что кто-то торопливо обогнал их и, удаляясь, шел впереди.
– Да ведь это Джимми! – воскликнула вдруг Кэт. – Джимми! Джимми, подождите!..
Шедший впереди не оглянулся, он только ускорил шаг.
Роберт тоже узнал Джимми Пейджа. Конечно, это он! Чему так обрадовалась Кэт? На Роберта снова, как там, на катере, нахлынуло чувство настороженной неприязни. Он упрямо высвободил руку Кэт и свернул на боковую дорожку. Некоторое время шли молча.
– Роберт, что с вами? – спросила Кэт.
Он остановился, отвернулся в сторону.
– Я не заводная игрушка, Кэт. Вам нужно было поехать с Джимми.
– Боб, какой же вы глупый! Боб…
В голосе девушки почудились мольба, обида. Роберт посмотрел на Кэт. Она стояла перед ним, совсем близко, касаясь его своей одеждой. Зачем он обидел ее? В сердце вспыхнула такая нежность, что, не удержавшись, он обнял девушку. Роберт почувствовал, как всем телом Кэт прильнула к нему, как губы ее ответили на поцелуй…
На палубе катера было прохладно, и Роберт предложил спуститься в общую каюту. Сидели рядом. Утомившись за день, Кэт начала дремать и под конец заснула, склонившись на плечо Роберта. А он сидел всю дорогу, боясь пошевельнуть затекшей рукой, чтобы не потревожить сон девушки.
С тех пор они вместе проводили каждый уик-энд, как-то раз ездили на побережье, а среди недели тоже выбирали время погулять в парке или сходить в кино на вечерний сеанс. Их чувства, родившиеся так внезапно, продолжали крепнуть, и теперь оба начинали тосковать сразу же после свидания и нетерпеливо считали время до следующей встречи.
Он никак не мог и представить, что ему придется надолго расстаться с Кэт, но тем не менее в один из понедельников он все же побывал в правлении фирмы Липтон. Действительно, Роберт нашел там человека, фамилию которого назвал ему Стейнбок, но это не был даже однофамилец директора. Крошоу попал в какой-то отдел к старшему клерку, ведавшему приемом посетителей. Он и слыхать не слыхал о мистере Стейнбоке. Кто он такой, чтобы рекомендовать этого молодого просителя? Но, может быть, потому, что клерк был тщеславен, а Боб по ошибке назвал его господином директором, чиновник любезно принял Роберта Крошоу, записал его адрес и пообещал сделать все, что будет возможно.
Через несколько недель – это было в июле – Роберт получил письмо на бланке фирмы, извещавшее, что просьба его удовлетворена и Роберт Д. Крошоу, проживающий там-то, может подписать контракт для работы на чайных плантациях Липтона. Вот здесь и начались его треволнения! Покинуть Кэт на пять лет – Роберт не мог этого и представить, не мог он и оставаться в Лондоне у скряги Стоуна. Нищенская заработная плата никак не удовлетворяла его, тем более если он женится. А к этой мысли Боб возвращался все чаще. Парню приходилось выбирать между счастьем и обеспеченной жизнью. В споре с самим собой Боб чувствовал, что решает не он, а события, обстановка, что кто-то неведомый покушается на его свободу, заставляет делать то, чего он не хочет.
Терзания продолжались два дня, как раз те дни, когда он не видел Кэт. При встрече Боб считал себя обязанным сказать ей об окончательном решении – так или этак.
До конца рабочего дня оставалось около часа. И вдруг Боб пришел к окончательному выводу. Он не едет в Коломбо! Опасаясь, как бы не передумать, Крошоу попросил у мисс Стоун конверт и бумагу, тут же написал письмо, заклеил конверт и бросил его в почтовый ящик. Теперь все!
