— Жалко, что я не знал. — Коффин уставился на камин.
— Не знал о чем? Обо мне и Мерите?
— Нет. Жалко, что я не знал, что случилось с тобой после Корорареки. Всего этого можно было бы избежать. Всей этой боли и обиды.
Киннегад кивал.
— Здесь ты прав. Многого можно было бы избежать. У тебя такой опыт по избеганию разных вещей, так ведь, отец? Скажи мне: что бы ты сделал, если бы мать была жива? Держал бы двух любовниц? Твоя маорийская женщина здесь и ирландская Мэри в Нэйпире, или, может быть, в Нью-Плимуте? Это не осложнило бы твои путешествия?
Голос Мериты теперь был смущенным.
— Роберт, в чем дело? О ком это он говорит? Коффину пришлось заставить себя отвечать.
— Мерита, у меня было не два сына, Кристофер и Эндрю.
У меня было три.
Она беспомощно уставилась на него, затем повернулась к Киннегаду.
— Моя мать, — объяснил Флинн с ледяным спокойствием, — была ирландской шлюхой. С добрейшей душой, но совершенно без здравого смысла. Твой «благодетель» спал с ней, используя ее несколько лет, а потом выбросил. Это случилось довольно давно.
— Я не выбросил ее! — крикнул Коффин.
— Да, да, так ты говоришь. — Киннегаду, как будто, было скучно. — Это все было по ее вине, а ты не несешь никакой ответственности. Ты невиновен и чист, как снег.
— Я так не говорил. — Коффин немного уступил. — Я не думаю, что кто-нибудь в этой истории мог остаться совершенно невинным. Но я не намеревался прекращать наши отношения, как ты думаешь. Я никогда не хотел, чтобы мы расстались, особенно так, как это произошло.
— Как ты можешь ожидать, что кто-нибудь, особенно я, поверит твоим словам? Ты был таким же неискренним в своих личных отношениях, как и в деловых. — Киннегад посмотрел направо. — Он умный малый, не так ли, милая Мерита? Тебе бы следовало знать это в первую очередь. Я надеюсь, ты находишь все это скорее захватывающим, познакомившись так близко с обоими поколениями. Если б я только мог сделать тебя беременной…
Роберт Коффин заревел, как раненый лев. Хотя и ослабевший с годами, он все еще был чрезвычайно сильным. Он ударил ошарашенного Киннегада, и они вдвоем повалились на кушетку. Коффин крепко сжал руки вокруг горла своего сына.
— Прекратите! — закричала Мерита. — Прекратите, вы оба!
Раздался громкий треск, когда двое мужчин упали на столик вишневого дерева, разбив на кусочки хрусталь и тонкий фарфор прежде, чем оказались на полу. Киннегад оказался сверху, на его красивом лице было выражение извращенного удовольствия, отражение кульминации долго вынашиваемых планов.
Старший Коффин нанес ему хороший удар, на который только был способен, разбив в кровь нос противника. Они боролись с целеустремленной настойчивостью и в пугающем молчании, было слышно лишь их тяжелое дыхание и удары тел о мебель или сжатых кулаков о плоть.
По щекам Мериты текли слезы.
— Не надо, пожалуйста, не надо! — двое мужчин не обратили внимание на ее мольбы, занятые своей схваткой.
Она побежала в библиотеку и выдвинула ящик. Схватив один из пистолетов, она крепко зажала его в обеих руках и наставила на них.
— Хватит! Перестаньте! Перестаньте, или я клянусь, что пристрелю вас обоих!
Когда они опять не ответили, она подняла дуло к потолку и спустила курок. Она сделала это, не закрывая глаз. Роберт научил ее пользоваться огнестрельным оружием. Кроме того, она была маорийкой и если бы испугалась чего, то не оружия.
Единственный выстрел справился с тем, чего не могли сделать мольбы и слезы. Мужчины остановились. Киннегад сидел наверху, кровь ручьем текла из его носа, один кулак поднят для удара. Он тупо уставился на женщину с револьвером.
— Слезь с него, — сказала она, ее голос был угрожающе низок.
— Дорогая Мерита, — он улыбнулся, шмыгнул носом и вытер кровь рукавом прежде чистого пиджака. — Ты же не выстрелишь в старину Флинна?
— Я пристрелю вас обоих, если вы дадите мне хотя бы малейший предлог. Ну, слезай с него.
— Хорошо. Разумеется. — Киннегад поднял обе руки, одарил Коффина последним взглядом откровенной ненависти и медленно поднялся на ноги. Коффин сел, тряся головой, его серебристо-седые волосы были совершенно растрепаны. Ко лбу прилипли мокрые от пота пряди. Он откинул их и усмехнулся, глядя на Мериту.
— Спасибо, Мерита. Я бы до этого не додумался.
— Не благодари меня. Не смей благодарить меня! — она по-прежнему плакала. — Почему ты никогда не рассказывал мне об этой женщине? Я бы поняла. Но ты скрыл это от меня, Роберт. Почему? Были еще и другие? Я бы простила тебе женщин, но не тайны и ложь.
Его улыбка исчезла.
— Нет. Других не было.
Он поднялся на ноги и сделал шаг в ее сторону.
— Стой! — она направила на него револьвер. Коффин подчинился, лицо его исказилось болью.
— Мерита, что с тобой?
Он сердито посмотрел направо, когда Киннегад непроизвольно расхохотался.
— Это чудесно! Лучше, чем я планировал, лучше, чем я мог себе представить.
— И ты! — Мерита повернула дуло, направив его на Киннегада. — Столько лет ты был для меня желанным гостем. И все это только для того, чтобы сохранить твой гнев и обиду. Ты никогда не намекал, ни словом не обмолвился, что не меня ты по-настоящему хотел. Все это время ты просто меня использовал. Вы оба меня использовали, — слезы продолжали течь ручьем, но не достаточно, чтобы помешать ей видеть цель.
— Вы оба использовали меня, а я вам позволяла. А хуже всего то, что я до сих пор люблю вас обоих, — она прибавила еще что-то жалобное на маорийском языке.
Киннегад сел на стул и прижал носовой платок к носу.
— Конечно, мы тебя использовали. Не так ли, отец? — он без юмора улыбнулся пожилому человеку. — Так уж у нас, Коффинов, выходит. Мы всегда честны и благородны и справедливы — за исключением тех случаев, когда не удобнее действовать наоборот. Тогда мы устанавливаем свои собственные правила и шкалу ценностей.
— Нет, — Коффин свирепо посмотрел на него. — Это не так. Я бы никогда не мог сделать того, что ты сделал с Меритой, а еще меньше то, что ты сделал с собой.
— Как мудро! — Киннегад повернулся на стуле. — Я полагаю, пришло время, милая Мерита. Теперь тебе придется сделать выбор между двумя любовниками. Ну же, который из нас? Или ты пристрелишь нас обоих?
— Я… я не знаю, что мне делать.
— Мерита… — Коффин шагнул к ней. Немедленно пистолет направился на него. Он увидел, как дрожит ее палец на курке.
— Не надо, Роберт. Не подталкивай меня. Не сейчас, не сейчас.
— Отлично, — она готова была сорваться, он видел. За гневом в ее глазах и мукой в голосе угадывалась начинавшаяся истерика. Он осторожно отступил и проговорил тоном, который казался ему успокаивающим. — Но что ты собираешься делать?
— Да, что ты собираешься делать? — Киннегад от души наслаждался. — Оставайся со мной. Выбрось эту фальшивку, которую он дает тебе вместо жизни. Я сразу же женюсь на тебе, дам тебе свое имя. Гордое имя, Киннегад. Мы ровесники, Мерита. Как ты можешь думать о том, чтобы остаться с этим лживым стариком, который обманывал тебя всю жизнь?
— Слушай, маленький ублюдок, когда все это кончится, я…
— Что ты сделаешь, отец? — вызывающе осведомился Киннегад. — Не думай, что так просто меня испугаешь. Я знаю, кто я такой, благодаря тебе. — Он снова посмотрел на Мериту. — Выбирай. Кто из нас?
— Я не могу выбирать. Я люблю вас обоих. И всегда любила.
— Тогда я должен сказать, — вздохнул Киннегад, — что ты плохо разбираешься в мужчинах. Может быть, ты никого из нас не выберешь, — он посмотрел на отца. — Что ты тогда сделаешь, Коффин? Сам по себе будешь жить в этом большом пустом доме? Нет, я думаю, тебе скоро удастся найти еще одну половину. У тебя к этому способности, я полагаю. Ты знаешь, она выберет меня.
— У нас… у нас есть семья, — пробормотал Коффин.
— Ах да, очаровательный метис Эндрю. Я встречал его, хотя он представления не имеет, кто я такой. Похоже, он славный парень, совсем не Коффин. Не такой, как ты и я.. Я понимаю, что через несколько дней он собирается жениться. Какая жалость, что свадьбы не будет.
Коффин думал, что он совсем без сил. Но понял, что ошибся.
— Еще одно слово об этом, и ты — покойник, Флинн. Покойник, ты понял? Никто не узнает, кто это сделал, и не найдет твоего тела.
Киннегад пожал плечами.
— Кажется, меня пристрелят в любом случае. Он поднялся со стула и подошел к кушетке. Он не отрывал глаз от отца, пока говорил с Меритой.
— Конечно, ты не могла знать. Вот как это должно произойти. В то самое время, когда мы разговариваем, бандиты, которых нанял твой замечательный, милый Роберт, готовятся к тому, чтобы похитить невесту твоего сына и увезти ее в Батавию. Ненадолго, конечно. Пока они не забудут друг друга.
