Вооз остановился на краю поля и оглянулся на молодую женщину, собиравшую колосья. Она подбирала их со всего поля, аккуратно укладывая на руках. По ее одежде было видно, что она городская женщина. Однако здесь, на его поле, в жару, она выполняла тяжелую работу и была благодарна за эту возможность трудиться. Почему она так усердно работает? Чтобы прокормить свою свекровь. Найдется ли среди его народа такая же молодая женщина, которая сделала бы столько же для того, кто был не из рода Авраама?
Что-то зашевелилось в душе Вооза, боль и радость одновременно. Сколько лет он не чувствовал этого томления? Вооз посмеялся над собой и отвернулся.
К сожалению, Руфь была так молода, а он так стар.
* * *
Руфь услышала, как какой-то мужчина зовет ее по имени. Подняв голову, она увидела Вооза, стоявшего перед хижиной и жестом подзывающего ее к себе.
— Подойди сюда и возьми себе что-нибудь из нашей еды. Если хочешь, обмакивай свой хлеб в вино.
Ее сердце глухо и тяжело билось, когда она, сложив свои колосья в аккуратные снопы и оставив их на том месте, где работала, шла к хижине. Руфь удивлялась тому, что человек его положения обратил внимание на чужеземку, чья одежда покрылась пылью от работы и дурно пахла, и более того, что пригласил ее разделить трапезу со своими жнецами. Прежде чем войти в хижину, она вымыла руки. Руфь была смущена любопытными взглядами жнецов. Они внимательно рассматривали ее с ног до головы, в то время как женщины перешептывались между собою.
— Можно я сяду здесь? — спросила Руфь, указывая на свободное место между служанками.
Девушка, сидящая ближе всех, потеснилась.
— Неужели я скажу «нет», если сам господин пригласил тебя?
Руфь покраснела. Когда она села, то заметила, что девушка, сидящая рядом, отодвинулась подальше от нее. Сложив руки на коленях, она склонила голову и закрыла глаза, Вооз благословил пищу. После молитвы все вокруг снова заговорили. Они не пытались вовлечь Руфь в свой разговор, да она и не ждала от них этого. Она была удивлена, увидев, что господин сам подает пищу своим работникам. Подойдя к Руфи, Вооз дал ей двойную порцию. Она с изумлением взглянула на него и увидела, как он, нахмурившись, смотрел на ее руки. Девушка быстро убрала их под стол и крепко сцепила. Может быть, она нарушила правила? Когда она осмелилась поднять глаза, никто не смотрел на нее, все были заняты разговорами. Она была так голодна, что в животе громко урчало, и это приводило ее в еще большее смущение. Вооз дал ей более чем достаточно, чтобы утолить голод. Половину порции Руфь спрятала в платок для Ноемини, а уже потом отломила кусочек хлеба и обмакнула его в вино.
Постепенно любопытный шепот стих, молодые женщины разговаривали и смеялись так же, как и мужчины, сидевшие за перегородкой.
Руфь украдкой наблюдала за Воозом, сидевшим рядом со своим надсмотрщиком. Несмотря на различие их положений, мужчины разговаривали с непринужденностью двух друзей. Надсмотрщик был молод и годился Воозу в сыновья. Это был красивый сильный мужчина с черными волосами и глазами. Вооз же не был привлекательным. Его волосы и борода были тронуты сединой, а виски были совсем белые. В нем не было ничего, что могло бы заинтересовать женщину. Однако его доброта расположила к нему Руфь. Его нежная забота тронула ее до глубины души. Когда он, немного повернув голову, посмотрел в ее сторону, Руфь снова опустила глаза. Не пристало ей разглядывать мужчину, тем более такого, который был несравненно выше ее по своему положению. Руфь посмотрела в другую сторону и столкнулась с открытыми и пристальными взглядами юношей. Один из них широко улыбнулся девушке. Она быстро отвела взгляд, желая показать ему, что ей неприятно его внимание.
Руфь не стала долго засиживаться за столом, а поторопилась вернуться в поле, на дальний его конец, где она не вызывала бы раздражение служанок и не привлекала бы нежелательное для нее внимание жнецов.
* * *
Прежде чем жнецы вернулись в поле, Вооз отвел Шемеша в сторону.
— Молодые мужчины обращают внимание на моавитянку.
Тот усмехнулся.
— Любой мужчина, который может дышать, обратит на нее внимание.
— Смотри, чтобы никто не обидел ее.
Ухмылка исчезла с лица надсмотрщика.
— Конечно, — сказал он, кивнув.
Вооз положил руки ему на плечи.
— Я знаю: ты никому не позволишь плохо обращаться с ней, но есть люди, даже среди моих работников, которые явно обеспокоены присутствием моавитянки.
— Молодые женщины, — проговорил Шемеш и плотно сжал губы.
Вооз снял руки с его плеч.
— Ты заметил, что ее пальцы в ссадинах?
Нахмурившись, надсмотрщик посмотрел туда, где работала Руфь.
— У нее нет никакого инструмента.
— Совершенно верно. Когда я уйду, подойди к ней и скажи, чтобы она собирала колосья позади работников. Дай этой молодой женщине время и позволь ей обеспечить себя хлебом.
Затем Вооз подозвал к себе молодых мужчин. Когда они собрались вокруг него, он заглянул в глаза каждому.
— Вы все заметили девушку, собирающую колосья. Ее зовут Руфь, она заботится о своей свекрови, Ноемини, жене нашего брата Елимелеха. Пусть она собирает колосья прямо между снопами, не останавливайте ее. И вытаскивайте колоски ячменя из связки и оставляйте их для нее. Пусть она собирает их, и не обижайте ее! Все, что вы делаете для нее, вы делаете для меня.
Получив наставление, жнецы вернулись в поле. Вооз вскочил на коня.
— Не беспокойся о молодой моавитянке, Вооз, — сказал Шемеш. — Все будет сделано, как ты повелел.
Вооз оглядел свое поле, жнецов и женщин, собирающих снопы. Он любил всех, кто работал у него, и хотел, чтобы они вели себя достойно с теми, кто был менее удачлив. Руфь работала одна.
— Может быть, Бог осияет ее светом лица Своего и даст ей молодого мужа из нашего народа, — Вооз посмотрел на Шемеша и улыбнулся. — Да пребудет с тобой Господь, мой друг.
Шемеш в ответ тоже улыбнулся:
— И с тобой, мой господин.
Вооз скакал, не спуская глаз с дороги, ведущей к Вифлеему, отказывая себе в удовольствии оглянуться назад на молодую моавитянку, работающую на его поле. Вместо этого он благодарил Бога, давшего ему возможность помочь ей и таким образом той другой, которая так много значила для него.
Милая, полная жизни Ноеминь, девушка, которую он когда-то так хотел видеть своей женой.
* * *
Руфь выпрямилась и посмотрела на удалявшегося Вооза. «Господи, благослови этого человека за его доброту ко мне и моей свекрови. Пошли ему радость в его преклонном возрасте».
Улыбаясь, она снова склонилась к колосьям.
К ней подошел надсмотрщик. Руфь прервала работу и с почтением поклонилась ему.
— Я должен передать тебе распоряжение Вооза, — сказал он. — Собирай колосья рядом со жнецами. Они не тронут тебя.
Руфь оглянулась на дорогу, по которой верхом на лошади скакал Вооз.
— Я никогда не встречала такого доброго человека.
— Таких, как Вооз, немного, — губы надсмотрщика печально сжались. — Господь привел тебя на это поле. Да хранит Он тебя и в дальнейшем, — он кивнул в сторону других работников:
— Иди к ним.
Женщины работали и пели. «Господь крепость моя, моя твердыня, спасение мое. Он Бог мой, и я восхваляю Его. Он Бог отцов моих, и я превознесу Его. Он Бог воитель, да, Иегова имя Его…» Руфь быстро выучила слова и начала петь вместе с ними. Они с удивлением смотрели на нее. Некоторые из них заулыбались. Одна женщина посчитала нужным оторвать колосья ячменя и бросить ей. Руфь с благодарностью низко поклонилась ей.
Она работала до вечера, а потом выбила из колосьев зерно. Набралось половина бушеля[5] зерна! «Это Ты, Господь, дал мне так много». Радостная и довольная, она завязала углы платка, забросила узел с зерном на спину и направилась к Вифлеему, в пещеру, где ее ждала Ноеминь.
* * *
И мужчины говорили между собой…
«Впервые вижу, чтобы Вооз проявлял такой интерес к сборщице колосьев».
«Он всегда был добр к ним».
«Ей потребовалось мужество, чтобы прийти сюда».
«Мне кажется, ей пришлось плохо на других полях. Ты видел синяк на ее лице?»
«А ты знаешь, что она собирает колосья для одной из наших вдов?»
«Нет».
«Наверное, многие не знают, почему она здесь».
«Разве это оправдывает тех, кто швырнул в нее камень: Закон ясно говорит о тех, кто собирает колосья».
«И так же ясно об иноземных женщинах».
«Мать Вооза тоже была чужеземкой».
«Советую вам заняться своей работой и сосредоточиться на своем деле».
* * *
И женщины говорили между собой…
«Ты видишь, мужчины срезают колосья и бросают ей?»
«Когда девушка хорошенькая, мужчины становятся услужливыми».
«Вооз разговаривал с ними, прежде чем уехать с поля. Наверное, это он велел им оставлять ей побольше зерна».
