В ту пору правил в Риме папа Александр VI — бесстыдный и развратный. Его восхождение на папский престол было позорнейшим. Он подкупил кардиналов. Виданное ли дело: за взятки стать наместником господа! Вступив в должность, принялся усердно добывать деньги для себя и высокие посты для своих родственников. Прежде от кардиналов требовалось немало умения, смекалки, политической мудрости или изворотливости, чтобы подняться на верхние ступени церковной иерархии. Теперь требовалось нечто совсем иное: родственные связи, беззастенчивость в средствах, тугая мошна.
Имея огромную власть над подданными, папа и его ближайшее окружение становились рабами своих собственных страстей, интриг, низких помыслов. Это очень быстро перестало быть секретом для многих и многих верующих.
Однако было бы нелепо считать, будто в монастырях скапливались одни лишь гуляки, забияки, лицемеры, бездельники и другие отбросы общества, «мирские захребетники». Сохранялись среди монахов и добродетельные старцы, и мудрые книжники, и любознательные юноши, и труженики. Среди этих искренне верующих людей и возникало недовольство церковными порядками.
Следует учесть одно важное обстоятельство. Когда мы говорим, что шла война за власть — явная и тайная — между владыками светскими и духовными, то упрощаем ситуацию. В позднем средневековье окрепли и расцвели города. Культура Возрождения была прежде всего городской. Поэтому немалое значение имели «третьи» силы — городское самоуправление, общественные организации, купцы и финансисты (предвестники буржуазии). Силы эти были, понятное дело, очень неоднородны, противоречивы, но их влияние на жизнь городов бывало подчас решающим.
Поначалу могущественные феодалы строили в городах и вокруг них свои высокие замки-крепости. Местные владыки возвышались над окружающими и в прямом, и в переносном смысле. Они разбойничали, взимали дань, совершали расправы… Папа, король, император заявляли свои притязания не столь постоянно и круто.
Однако со временем крепли не только феодалы, но и средние слои горожан. Среди феодалов постоянны междоусобицы. Среди горожан укреплялись церковные организации, росла сплоченность, взаимопомощь. Уже во времена Данте (с начала XII в.) граждане Флоренции начали борьбу с феодалами, разрушили некоторые замки в окрестностях города и ограничили высоту дворцов и башен частных лиц.
Возникли две великие итальянские республики: Флоренция и Венеция. Первая быстро стала центром культуры, вторая — торговли. Возвышение и процветание этих двух городов-республик показывает, что «третьи» силы были не только значительны, но и плодотворны; именно они и определили в последующие века бурный прогресс капиталистического способа производства: за ними было будущее. Этими силами и был вознесен и прославлен Джироламо Савонарола.
Его первые проповеди во Флоренции прошли незаметно. Тогда неофициальным, но самым влиятельным правителем города был Лоренцо Медичи — человек утонченной культуры, прожигатель жизни, талантливый поэт и знаток философии, для которого высокие идеалы были слишком высоки, чтобы следовать им или даже стремиться к ним. Называли его Великолепным. Для него церковные проповеди были как бы представлением, демонстрацией искусства риторики и артистической игры. Его любимым проповедником был Мариано да Дженнацциано, имевший благовидную внешность, музыкальный голос, изысканную речь, построенную по всем правилам ораторского искусства.
Вокруг Лоренцо Великолепного собирались не только праздные гуляки. Еще дед Лоренцо — Козимо Медичи — богатей и покровитель искусства и наук, поощрял изучение античных философов. При дворе Медичи появилась академия на манер платоновской. Главой ее был Марселино Фичино. Умом и знаниями выделялся молодой и талантливый Пико делла Мирандола. О его талантах ходили легенды (в частности, как о знатоке многих языков). Сам он достаточно сдержанно оценивал свои способности и был искренне увлечен познанием. Это помогло ему оценить по достоинству честные и умные проповеди Савонаролы. Пико упросил герцога Лоренцо Медичи предоставить возможность Савонароле читать проповеди во Флоренции.
В это время Савонарола находился в Ломбардии. Он пешком отправился во Флоренцию. Ему пришлось переходить заснеженные перевалы. В августе 1489 года Савонарола произнес новые проповеди в церкви св. Марка. Она была полна. На этот раз флорентийцев ошеломили речи молодого вдохновенного проповедника. Он клеймил распущенность, предрекал напасти, наступление гибельных времен.
Но как ни странно, оставаясь религиозным фанатиком, Савонарола был по складу ума человеком Возрождения. Многие его мысли были созвучны идеям Пико делла Мирандолы. Савонарола критиковал Аристотеля. Выступал против ссылок на авторитеты. По его словам, высшие авторитеты — разум, опыт, совесть. (Вера в науку со временем исключила из этого перечня «совесть», хотя поныне и для научных работ, выполненных хорошо, сохранилась высокая похвала — «сделано на совесть».)
Проповедник Савонарола постоянно ссылался на высочайший авторитет и могущество бога, поясняя: надо искать бога не на небе и не на земле, а в собственном сердце; постигать божество — значит стремиться к наивысшему; любовь соединяет смертное творение с бесконечным творцом. (Сходные идеи позже провозгласит и Бруно.)
Савонарола выступал против излишней пышности церковных обрядов, роскоши, лицемерия, падения нравов. Он пытался восстановить простоту и строгость прежней средневековой жизни.
До папского двора было далеко, а двор Лоренцо Медичи — рядом. Герцог принял — и вполне справедливо — упреки Савонаролы на свой счет. Решил отомстить.
В один из праздников по его указанию Мариано да Дженнацциано в обширной церкви своего монастыря читал проповедь о лжепророках. Здесь присутствовал весь цвет флорентийского общества. Ожидали полного посрамления Савонаролы. Однако наемный проповедник переусердствовал. Он перешел на брань, злобно обвинил Савонаролу в лжепророчествах, в призывах к беспорядкам. А все, глядя на этого «судью неправедного», ясно представляли себе искренность, возвышенность и вдохновенность речей Савонаролы.
Вскоре Лоренцо тяжело заболел. Предчувствуя скорую кончину, попросил исповедника. И неожиданно назвал имя Савонаролы. Герцогу было в чем покаяться. Не только в прегрешениях, но и в преступлениях.
Суровый монах не был всепрощенцем. Он потребовал, кроме покаяния, завещать детям загладить причиненное зло. А еще: «вернуть флорентийскому народу свободу». Ведь семья Медичи фактически правила республикой! Умирающий отказался это сделать. Савонарола ушел во гневе, так и не отпустив грехи герцогу.
Смерть Лоренцо Великолепного потрясла флорентийцев: ведь эту смерть давно уже предрекал Савонарола! Вскоре сбылось еще одно его предсказание: смерть многогрешного папы Александра VI.
Популярность проповедника грозила пошатнуть авторитет и власть семьи Медичи. От него постарались избавиться. Он был отослан в Болонью. Там правил местный тиран Бентивольо. Савонарола остерегался выступать с резким осуждением властителя. Однако он был не из тех, кто умеет приспосабливаться к обстоятельствам. Его проповеди пользовались успехом. На них непременно присутствовала жена Бентивольо с большой свитой. Они шумно входили в церковь посреди проповеди, привлекая всеобщее внимание. Несколько дней Савонарола терпел эти демонстрации. Но в очередной раз воскликнул: «Вот идет дьявол, чтобы прервать слово божье!» В ярости жена тирана приказала свите тотчас заколоть оскорбителя. Офицеры не решились выполнить приказ. Они задумали убить или изувечить Савонаролу в монастыре. Но, войдя в келью и встретив сверкающий взгляд Савонаролы, они отступили в смущении.
И все последующие покушения на жизнь проповедника не удавались. Он был бесстрашен. Верил, что его смертный час еще не настал, и продолжал проповедовать. Он предрекал грядущие события, нашествие на Италию великого войска, изгнание Медичи, покорение Флоренции, великие перемены («Церковь будет обновлена, но сперва она потерпит бедствия»), а также и свою насильственную смерть.
Савонарола стал переиначивать порядки в своем монастыре. Боролся против стяжательства и накопления имущества (ведь нищенствующий орден!), за упрощение быта и повседневный труд. Он открыл классы, где изучались живопись, графика, скульптура, архитектура, каллиграфия. И все-таки главным его призванием были проповеди.
Однажды он говорил о грозящем новом потопе, который привиделся ему, и о голосах свыше. Собор был полон. Слушали проповедь затаив дыхание. Савонарола был сильно взволнован, голос его звенел, глаза сверкали. Окинув толпу взглядом, он воздел руки и грозно провозгласил:
— Се наведу воды на землю!
Трепет пробежал по рядам. Люди замерли от ужаса. Пико делла Мирандола, по его признанию, похолодел, и волосы на его голове зашевелились. (В подобных случаях писец прерывал свои записи, делая пометку: «Здесь меня одолели слезы, и я не смог продолжать».)
