и я не стану тебя убивать. Но, только если…
Теодеберт незаметно выдохнул. Кажется, у него появилась возможность остаться в живых.
— Я готов поклясться на Евангелии, что никогда не подниму на тебя оружие первым, — заявил он, глядя дяде в глаза.
— Я приму твою клятву, племянник, — серьезно посмотрел ему в глаза Сигиберт. — Но у меня будет одно условие. Если ты нарушишь свое слово и нападешь на мои земли, то я казню тебя, как изменника. Ты готов пойти на это?
— Да, дядя, — кивнул мальчишка, которой чувствовал, как по спине течет предательская струйка пота. — Ты будешь в своем праве.
— Тогда будь моим гостем, Теодеберт. Ты поживешь на одной из моих вилл, пока мы с твоим отцом не разберемся до конца. Не пытайся бежать. Если ты это сделаешь, я буду считать себя свободным от обещания не убивать тебя. Так и знай.
— Да, дядя, — кивнул мальчик. — Я буду делать все, что ты скажешь.
— Тогда расскажи мне, что происходит в доме отца, как поживает твоя почтенная мать?
— Все здоровы, слава богу, дядя. Но мой отец сейчас не уделяет матери должного внимания. Он живет со своей наложницей, служанкой королевы.
— Да? — поморщился Сигиберт. — Ну, это его дело.
Король восточных земель никогда не мог понять, как его братья и дяди выбирали себе женщин. Хариберт, помимо законной супруги, жил с двумя сестрами, одна из которых, вдобавок, была монашкой. У Гунтрамна, которого называли «добрым королем», было два сына от двух жен, которые ненавидели друг друга. Сигиберт решил, что он не будет продолжать эту семейную традицию, и его супругой станет дочь короля, получившая римское воспитание. Собственно, его требованиям соответствовали только принцессы из Испании, и правитель Франконии уже начал острожные переговоры с королем Атанагильдом. Его дочери как раз скоро войдут в брачный возраст, тем более что их земли граничили на дальнем юге.
Сигиберт вышел из дворца Хильперика, в котором и проходил разговор с племянником. Воины гнали скот и тащили награбленное добро. Где-то неподалеку истошно орал горожанин, которому жгли пятки, чтобы узнать, где он зарыл свои деньги. Тюринги и алеманы увлеченно насиловали галльских матрон и их дочерей, насмехаясь над их воплями. Король равнодушно отвернулся. Ему было плевать на этих орущих баб, с них не убудет. Главное, чтобы город не сожгли, наемников из-за Рейна нужно срочно вывести за стены. К ночи они все перепьются, тогда жди беды.
— Бертахар, — позвал он герцога рейнких франков. — Надо выводить воинов из города.
— Да, король, эти дикари из леса совсем дурные. Если их отсюда не убрать, они до утра всех тут перережут. Я полусотню из старых воинов тут оставлю, они не подведут.
— Делай, — кивнул Сигиберт. — Это столица отца, не хватало еще, чтобы мне епископы потом за это пеняли. Разведчики вернулись?
— Да, мой король, — кивнул Бертахар. — Войско Хильперика стоит в дне пути на север. Он собирает бойцов со всего королевства.
— Ну, что же, — хищно улыбнулся Сигиберт. — Пусть собирает. Выходим завтра же. В городе оставь раненых и три десятка для охраны. Никого тут больше не трогать, все, что надо, мы уже взяли.
— Воины рассчитывают на свою долю, король, — испытующе посмотрел на него герцог. — Прошлый поход был почти пустой, считай, зазря кровь пролили. Пленных вендов мы продали, но это не слишком много. Воины пришли со своим оружием и припасами, и им пришлось изрядно потратиться.
— Передай воинам, что мой братец заплатит за свое вероломство, и они получат все, что полагается.
— Передам, мой король, — кивнул Бертахар. — А с этой голозадой швалью что будем делать? — Зажиточные франки не сильно жаловали алеманов и тюрингов.
— Как бой будет, в первых рядах пойдут, — сказал, подумав Сигиберт. — Кто выживет, тоже долю получит. А своих бойцов побережем, пригодятся еще.
Год 6069 от Сотворения Мира (561 год от Р.Х.), степи Паннонии
Отряд аваров, потерпевший поражение от франков, спокойно шел в свои земли. Воины гнали скот и рабов-германцев, по большей части женщин и подростков. В седельных сумках они везли добро, взятое в их землях. Кочевники ничуть не тяготились тем, что были разбиты, ведь ни один всадник в том бою не погиб. У них не было глупых предрассудков на тему воинской чести, они шли в поход, чтобы привезти назад добычу, а не для того, чтобы об их героической смерти сложили хвалебную песнь. Авары были крайне прагматичными ребятами, и именно поэтому смогли выжить, подгоняемые в своем пути на запад застарелой ненавистью тюрок. Отряд легкой конницы был разведкой, и поэтому его задачей было узнать о противнике как можно больше, и вернуться назад. Караван растянулся почти на милю, ведь каждый воин шел на двух, а то и на трех конях. Боевого коня берегли, он вез лишь припасы в притороченных сумках и колчаны со стрелами.
Глухие леса давили на всадников, привыкших к огромным просторам, им хотелось покинуть поскорее эти негостеприимные земли, населенные суровым народом. Вскоре конники вышли в родную степь, покрытую сочной травой. Авары видели убогие деревушки, жители которых испуганно смотрели на проходящий мимо отряд. Но их не трогали, они уже платили дань великом кагану. Каких-то три недели, и воины будут в родном кочевье.
* * *
Главный хринг показался на горизонте, удивляя длиной валов всякого, кто видел его впервые. Земляная насыпь уходила за горизонт в обе стороны, оставляя несколько выходов, перекрытых башнями и воротами. Отряд вошел за первый вал и послал гонца, который сообщил о прибытии. Оказывается, их уже ждали, вождь того кочевья, где они ночевали, отрядил шустрого парнишку на резвом коне. В котлах у ханской ставки кипел наваристый бульон, а на углях жарили баранину и конину.
Каган давал пир в честь воинов, вернувшихся из похода, и после положенных славословий, начал беседу с вождем всадников, который приходился ему племянником. Плоское лицо и раскосые глаза выдавали знатность его рода, который прошел весь тернистый путь от Китая до Дакии. Его племянник был похож на него, и он почтительно ожидал вопросов от брата своей матери.
— Расскажи, Артак, что за народ, с которым ты воевал, и что ты видел в тех землях?
— Мой хан, — почтительно сказал племянник. — Те земли не подходят для наших коней, слишком много лесов. Народ там небогат, не сравнить с Империей. Говорят, если идти дальше на запад, то там будет много больших городов, защищенных стенами. Но те люди, что живут на окраине их королевств, не сильно отличаются от гепидов и лангобардов,
