Водитель фуры в ужасе бросился бежать. Но милиционер, направив ему вслед ствол пистолета – нажал на курок. Грянули еще два выстрела. Горячие гильзы, упав в снег – зашипели. Водитель фуры упал – как подкошенный, словно дикий олень на королевской охоте.
Инспектор, подошел к нему и посмотрев, выстрелил в голову. Брызги крови разлетелись по снегу.
Один из инспекторов, который был с погонами старшего лейтенанта – злобно крикнул:
– На зачистку три минуты. Через три минуты – пройдет рейсовый, из Абакана. Нужно все успеть убрать!
Гаишники засуетились. Трупы, подхватив за ноги – стаскивали волоком к обочине дороги. Затем перекидывали их за снежный бруствер. На укатанном снегу оставались кровавые дорожки. Через пару минут следов бойни почти не было видно. Один из милиционеров старательно засыпал краповые полоски снегом. Еще один сев в «Ленд Крузер» завел внедорожник и нажав на газ, и проехав метров сто – свернул с дороги. Туша автомобиля скрылась в густом заснеженном лесу.
Еще один развернул фуру и погнал ее в противоположенную сторону. Через несколько метров грузовик тоже скрылся в кустах. Остальные гаишники попрыгали в пятерку. «Жигуленок» завелся и, зарычав, как бродячий пес – поехал вслед за «Ленд Крузером».
Еще через пару минут по заснеженной трассе пролетел рейсовый междугородний автобус. Он поднял поземку, которая превратилась в небольшой буран.
Затем наступила тишина. Дорога словно притаилась, ожидая чего-то страшного.
– Значит, вы говорите – не знаете Свирского? – Поляков внимательно разглядывал лицо женщины.
Но Людмила Кубарова была невозмутима. Она равнодушно смотрела на него карими глазами. Затягиваясь сигаретой – то и дело сбрасывала пепел, щелкая длинными накрашенными ногтями. Их темно-алый цвет, напоминал застывшую кровь.
– А как вы тогда объясните, что с его сотового телефона несколько раз звонили вам домой. На ваш номер домашнего телефона! Как это объясните?
– Не знаю. Не могу знать. Мало ли кто звонит моему мужу. Вернее, теперь уже звонил. Я в его дела не вмешиваюсь!
– А вы сами лично никогда со Свирским не разговаривали? И не знаете – кто это такой?
– Нет. Я же уже вам это сказала. Сколько можно повторять!
– Повторять будете столько – сколько я вас буду спрашивать!
– Эй! Майор! Не забывайтесь! Вы находитесь у меня дома! А я не у вас на допросе! И если вы хотите меня допросить – то вызовите официальной повесткой! Я приду к вам с адвокатом! Только тогда – я вряд ли вообще буду вам, что-то говорить! За меня будет говорить адвокат! А он – поверьте, мало, что вам скажет! – голос Кубаровой стал грубым.
Поляков понял, что просто так, нахрапом – эту женщину не возьмешь. Это, еще та – стреляная птичка и с ней надо осторожнее. А то замкнется, и тогда вообще никакой информации не вытащишь!
– Хорошо Людмила! Хорошо! Давайте поговорим более корректно! Значит, вы никакого Свирского – не знали, и видать не видали, и муж вам его фамилии не называл и не говорил про него? Так?
– Так.
– Жаль. Очень жаль. А помните, вы тогда говорили, при прошлой, нашей встречи, так вот вы говорили, что вам кто-то звонил и угрожал. Мол – вашего мужа, мол, посадят? Так ведь вы говорили?
– Нет, тот человек не угрожал, он просто спросил – твой не в ментовке, а потом сказал, чтобы я сушила сухари. Вот и все. Угрозы не было.
– И, что интонация у него была не угрожающая?
– Нет. Обычная. Я тогда даже удивилась.
Поляков задумался. Казалось, что Кубарова говорит искренне.
– А почему вы так интересуетесь этим как его Свирским? – спросила женщина.
– Да вот интересуюсь. Он, тоже теперь проходит, судя по всему, по делу об убийстве вашего мужа.
– Неужели? – в глазах Кубаровой мелькнул огонек любопытства.
– Да. Так просто, ради праздного интереса я бы интересоваться не стал.
– И в каком качестве, если не секрет?
– В качестве теперь уже вещ дока.
– Как это?
– Так. Просто. Он теперь не больше чем вещественное доказательство.
– Позвольте – как человек может быть вещественным доказательством?
– А он уже не человек. Он труп. Он просто большой замороженный кусок мяса в морге. Его убили вчера.
– Что? – Кубарова вздрогнула.
Поляков напрягся. Ему показалось, что эта новость может вывести ее из равновесия и женщина начнет откровенничать. Но он ошибся. Людмила лишь на мгновение показалась растерянной. Затем все та же маска равнодушия наползла на ее красивое лицо.
Она затянулась сигаретой и спросила:
– А почему вы считаете, если его убили этого человека, то он непосредственно связан с моим мужем? Вернее, с его смертью?
– Ну, во-первых, они были конкурентами. И могли пересекаться. И могли враждовать. И могли знать друг друга. А во-вторых, есть данные, которые позволяют нам сделать такие выводы.
– Какие, если не секрет.
– Нет. Секрет. На этот раз это информация сугубо закрытая. Для вас, по крайней мере. В дальнейшем я думаю – вы узнаете о ней. Но уже в качестве полноправного расследования уголовного дела об убийстве вашего мужа.
– Ой. Вы, кажется, начинаете меня пугать майор?
– Ни в коем случае.
– Но вы так говорите официально, что я пугаюсь!
– Не видно. Если бы вы пугались – то рассказали бы мне кое-что о Свирском. Но, я вижу, вы не хотите этого. А зря. Потом поздно будет.
Кубарова задумалась. Она, затушила в пепельнице сигарету. Внимательно посмотрев на Полякова, неожиданно спросила:
– А хотите выпить майор?
Поляков удивился резкой перемене настроения. Но поддаваться на провокацию Кубаровой он не хотел. Он не хотел, чтобы она сбила тем и тему разговора.
– Нет спасибо.
– А, зря. Я бы вас настоящим коньяком французским угостила. А почему майор вы решили. Что я, что-то знаю о Свирском?
– Хм, да это мои догадки. Но они имеют основания. И я думаю, не беспочвенны.
– Какие основания?
– Элементарные, Людмила. Элементарные. Я думаю, вернее, я уверен, что когда я начну опрашивать работников его фирмы то выясниться, что наверняка его видели в момент, когда поступали звонки на ваш номер домашнего телефона – с сотового Свирского. А это значит, что дома его не было. И разговаривать с ним, он не мог. Поэтому Свирский разговаривал с кем-то, кто в тот момент находился в вашей квартире. Это может быть только два человека, вы и ваша домработница. У вас есть домработница?
Кубарова немного растерялась. Но затем, вновь взяла себя в руки. Ухмыльнувшись, она равнодушно ответила:
– Есть. Ее зовут Клава. Клавдия милая девушка. Приходит два раза в неделю. Или три – убираться, ну им так заходит кое-какие поручения выполнить. Вы, что же ее подозреваете? – как ни в чем не бывало, спросила Людмила.
– Нет. Честно сказать – я подозреваю вас. Я думаю, это вы говорили по телефону со Свирским.
Людмила встала с дивана. Было видно, что она обдумывает, все то, что ей сказал Поляков. Ничего, не говоря, Кубарова подошла к бару и налив себе в бокал немного коньяка – выпила. Поляков внимательно смотрел за ее движениями. Он непроизвольно любовался ее идеальной фигурой. Обтягивающие джинсы подчеркивали красоту бедер и ягодиц. На плечах у Людмилы, был, накинут шерстяной платок. Женщина, укуталась в него и, повернувшись, грустно улыбнулась. Она посмотрела на Виктора.
– Вы я вижу настоящий сыщик господин майор.
– Хм, зовите меня просто Виктор.
– Нет. Мне нравиться звать больше вас по званию. Я вообще люблю такие обращения. Господин майор! По-моему, звучит очень почтенно. Отдает, каким-то благородством – не правда ли?
Виктор ухмыльнулся. Такие отвлечения в разговоре ему не нравились. Он чувствовал Кубарова, что-то хочет сказать, но не решается. Но как сделать так, чтобы ее расположить к себе он не знал. Поляков понял, что придется вызывать Людмилу к себе и беседовать уже в присутствии адвоката.
– Хорошо Людмила Ивановна. Я вижу – наш разговор ни к чему не приводит. У меня просто, нет времени – на светскую беседу. Поэтому, разрешите я пойду. Но сразу предупреждаю – сам придет повестка, и я вас хочу видеть у себя в кабинете, как можно быстрее. Поэтому свидетель со своим адвокатом и приходите. Можете даже без предварительного звонка, – Виктор встал с дивана и застегнул пиджак.
Кубарова молчала и кивала головой. Ему показалась, что она довольна – его уходом. Она больше не хотела с ним разговаривать. Но в следующую секунду он понял, что ошибся. Когда Виктор повернулся что бы уйти, за спиной он услышал слегка хрипловатый и тихий голос Людмилы:
– Погодите.
Поляков обернулся. Кубарова кивнула на диван:
– Не торопитесь. Я вам, все-таки, что-то расскажу. Думаю, вам это будет интересно.
Виктор сел. Людмила подошла и присела, напротив, в кресло. Она вновь налила себе коньяка в бокал и держала его в руке. Сделав маленький глоток – женщина загадочно посмотрела в окно, и словно собираясь силами – заговорила:
