К счастью, он сам спас ее от колебаний, довольно скоро вновь показавшись на улице. Рядом шла девушка с гривой черных волос – дешевая потаскушка, подумала Мартина, как она и предполагала. Роланд обнял подругу за талию, а она потянулась к нему и двумя руками пригнула к себе его голову для поцелуя. Мартина быстро отвернулась, чтобы ее не увидели, однако они даже не глянули в ее сторону.
Мартина была потрясена доказательством измены, но быстро почувствовала удовлетворение. Она была права. Чутье не обмануло ее. Настало время отомстить.
В тот вечер, улучив момент, когда в кухне никого не было, она прокралась к буфету и вытащила из ящика длинный кухонный нож, которым в доме редко пользовались. Потом, пока дядя работал в конторе, вошла в комнату, где стоял большой дубовый стол, и провела там несколько минут, нагнувшись к столешнице, словно изучала рисунок древесины.
На следующее утро после завтрака дядя отправился на рынок на Гревскую площадь, а стряпуха и остальные слуги скрылись на кухне.
Мартина приблизилась к дубовому столу. Она точно знала, что нужно делать. Также она понимала, что будет больно. Но она все продумала, проверила и перепроверила, чтобы убедиться, что замысел пройдет как следует. Сделав глубокий вдох, она постаралась подготовиться к тому, что последует. Ее лицо наморщилось в ожидании боли. Она ни за что бы не пошла на такое, если бы не стремление отомстить Роланду.
Невольно перекрестившись, она тщательно примерилась, слегка повернула голову, чтобы не сломать нос, и повалилась, словно подкошенная, прямо на край стола, стоящего посреди комнаты.
Ей не пришлось изображать крик боли, он был настоящим. Из кухни в тот же миг примчались слуги.
– Я споткнулась! – завыла она.
На полу краснели капли крови. В планы Мартины не входило повреждать кожу. Ну что же, теперь оставалось только надеяться, что рана заживет без шрама. Но главное – уже сейчас она чувствовала горячую, пульсирующую боль вокруг левого глаза.
Пока младшая служанка бегала на рынок за дядей Мартины, дело в свои руки взяла стряпуха – невысокая энергичная женщина. Рана над глазом оказалась не страшной. Стряпуха промыла ее, прижала к ссадине тряпицу, чтобы остановить кровь, потом помазала жиром и сделала повязку. Чтобы уменьшить отек, приложила холодный компресс.
– А красивый черный синяк все равно у тебя будет! – радостно заявила она Мартине.
Когда домой прибежал дядя, Мартина уже пришла в себя и сидела на кухне, где ее кормили бульоном. Левая половина ее лица распухла. Убедившись, что племянница не слишком пострадала и не обезображена, дядя отправился обратно на рынок, а Мартина сказала слугам, что пойдет в свою комнату отдохнуть и спустится не раньше обеда.
Все шло согласно ее замыслу.
Она подождала в комнате, пока двор не опустеет. Затем, засунув украденный из кухни нож за пояс и прикрыв его складками платья, незаметно выскользнула через заднюю калитку на улицу – тем же путем, каким уходил от нее по утрам Роланд.
Мартина быстро зашагала на юг, обогнула Гревскую площадь и спустилась к реке. Как и вчера вечером, лицо она прикрывала платком – чтобы спрятать повязку.
До моста, который соединял правый берег с островом Сите, было не больше полукилометра. Еще не доходя до него, Мартина увидела впереди высокую крышу Шатле, где вершил правосудие парижский прево. Студенты университета, одним из которых был Роланд, подчинялись только церковному суду и не подпадали под суровую юрисдикцию прево. Мартина улыбнулась про себя: для молодого Роланда де Синя она припасла правосудие особого рода.
Она пересекла реку и оказалась на острове. Справа от нее над кровлями домов высились башни Сент-Шапель, серые на фоне неба. Возможно, спрятанные в ней святыни доставляют королю радость, однако Мартине в тот день королевский реликварий показался холодным сараем. А воспоминание о том, как пробудилась в ней страсть к юноше, с которым они вместе осматривали храм, было мертво, как пепел.
Она снова пересекла Сену, на этот раз по узкому мосту, и двинулась вверх по длинному прямому склону улицы Сен-Жак.
На левом берегу она бывала нечасто. В те дни его стали называть Латинским кварталом, ибо его заполонили студенты и ученые. Мартина чертыхнулась, чуть не ступив в кучу свежих фекалий, которые кто-то выбросил из окна сверху. «Вот именно, – мрачно подумала она, – эти ученые сколько угодно могут говорить по-латыни и проповедовать в церквях, но вонь на улицах никуда не исчезнет».
Она приближалась к вершине холма. Ее пальцы то и дело ощупывали рукоятку длинного ножа под одеждой. Наконец перед ней возникли ворота в городской стене, через которые проходили паломники, направляющиеся в Компостелу. Она знала, что Роланд обитает где-то неподалеку. Увидев на дороге студента, Мартина решилась обратиться к нему с вопросом, но этого не потребовалось: из соседнего дома вышел сам Роланд. Увидев ее, он замер от неожиданности.
– Нам нужно срочно поговорить, – выпалила Мартина, метнувшись к нему. – Наедине.
Он нахмурился, но провел ее по улице до церквушки и завернул во двор. Там было пусто, их никто не видел.
– В чем дело? Я собирался к тебе сегодня вечером.
– Нельзя! – сказала Мартина и откинула покровы с лица. – Смотри.
– Бог мой, что случилось? – Роланд ошеломленно уставился на багровый синяк.
– Это сделал дядя. Он избил меня. Потому что узнал о нас. – Она заметила, как лицо Роланда побледнело. – Я сбежала потихоньку из дому, чтобы предупредить тебя.
– Откуда ему стало известно? Он спал, когда я уходил вчера. Я слышал его храп.
– Тебя видела стряпуха и все ему рассказала.
– Он знает, кто я такой?
– Еще нет. Я не назвала ему твое имя. Но он уже отправил людей на розыски.
– Здесь никто ничего не знает. – Роланд задумался. – Эта стряпуха хорошо разглядела меня?
– Она смогла описать твою внешность.
– Проклятье!
– О, Роланд. – Мартина жалобно протянула к нему руки. – Он ведь будет бить меня, пока я не признаюсь и не открою ему, кто ты.
Он на мгновение отвел взгляд. Наверняка клянет свое невезение, подумала Мартина. Она опять нащупала нож за поясом, но пока не стала его вытаскивать. Роланд вновь посмотрел на нее.
– Но ты же не думаешь… – заговорил он.
– Мой Роланд, – запричитала Мартина, – тебе придется покинуть Париж. Беги немедленно!
– Я не могу…
– Ты не понимаешь. Ты не знаешь, что он за человек. Если он что-то решил… И у него есть средства и связи.
– Он и вправду оскопит меня? – Роланд в ужасе смотрел на Мартину.
– Его ничто не остановит. Даже король не смог бы ему помешать.
Мартина видела, что у Роланда от страха затряслись поджилки. Все шло идеально!
– Я не могу сейчас покинуть Париж, – пролепетал он. – Да и некуда мне идти.
– Давай убежим вместе, – предложила она. – У меня есть немного денег. Можно отправиться в Нормандию. Или в Англию.
– Нет, это не подойдет, – ответил он, глядя себе под ноги.
Мартина знала, что он так скажет.
– Я тебе не нужна, – заныла она. – Ты хочешь бросить меня…
– Нет, нет, – возразил он. – Ты мне нравишься.
Повисла долгая пауза.
– Дядя не собирается убивать тебя, – уточнила Мартина. – Это уже кое-что. Говорят, Абеляр после того, что с ним случилось, стал еще лучше разбираться в философии.
По выражению лица Роланда было понятно, что успехи в области философии его не привлекали.
– Что же мне делать? – воскликнул он.
И вот момент настал. Мартина достала из-под складок платья кухонный нож. Роланд съежился и отступил.
– Вот, – сказала она, – это тебе.
– Мне?
– Если на тебя нападут, воспользуйся им. Действуй решительно. У тебя не будет времени на раздумья. Дядины головорезы не будут ждать. Но если ты сумеешь первым убить или ранить кого-нибудь, может, тогда они испугаются и оставят тебя в покое. Это твоя единственная надежда.
Он взял нож, взвесил его в руке и сжал губы. Мартина отметила, что студент украдкой оглянулся.
И вдруг она поняла, что Роланду могла прийти в голову одна простая мысль. Та, которую она не предугадала. Возможно ли такое? Неужели он сейчас прикидывает, сумеет ли избавиться от нее, Мартины, с помощью принесенного ею же ножа? Вместе их сегодня не видели. Без Мартины дядя не сумеет узнать, кто был ее любовником.
Какой глупый просчет! Она принесла нож, чтобы придать своей истории правдоподобия. План отмщения так увлек ее, что она не заметила его слабого места. Мартина застыла.
Но Роланд только покачал головой и вернул ей нож:
– У меня есть оружие.
Мартина так и не узнает, то ли она напрасно приписывала ему злодейские мысли, то ли он просчитал шансы и не решился на убийство, а может, в нем заговорила совесть.
– Мне нужно возвращаться, пока не обнаружили, что я сбежала, – сказала она. – Береги себя, мой Роланд. Боюсь, мы больше никогда не увидимся. Да хранит тебя Бог.