Эмигрант. Испанская война - Калинин Даниил Сергеевич

Следующая тема – выбор укрытия для стрельбы и правильное расположение за этим укрытием. Тут всё относительно понятно.

Затем я учусь плавно нажимать на спусковой крючок. И наконец, переходим к главному: учимся (обучаем) брать ровную мушку и совмещать её с центром мишени. Затем я пробую правильно дышать (а точнее не дышать) при ведении огня. Оказывается, лучше всего произвести выстрел в паузу между выдохом и вдохом (при этом естественную 2-х секундную задержку легко можно растянуть и до 10 секунд).

Когда я осваиваю и эту дисциплину, поручик учит меня делать поправку на расстояние или сильный ветер.

– Во-первых, расстояние. Обычно стрелок определяет его визуально. Пока мы будем плыть вдоль берега, нам часто будут попадаться различные объекты, расстояние до которых можно визуально оценивать. Я обладаю неплохим глазомером и смогу тебя подкорректировать. Как только определил расстояние, выставляешь движок на соответствующее деление. При этом, когда твоя цель находится на расстоянии тех же 500 метров, целиться необходимо не в центр, а как бы под срез «мишени». То есть не в грудь, а ниже живота… Без оптики достать цель на расстоянии свыше 500 метров прицельно практически невозможно.

Боковой ветер. Величина бокового ветра в 2—3 м/с не вызовет значимого смещения полёта пули. От 4 до 6 м/с – вызовет. Такой ветер называется умеренным. Наконец сильный ветер – от 8 до 12 м/с. Вызовет сильное смещение. Сила ветра определяется по наклону кустарника, листвы, деревьев, дыма, развевающейся ткани. Например, кустарник, который в принципе произрастает везде. Если он только клониться, то ветер умеренный. Если его стелит к земле – ветер сильный. Соответственно, необходимо брать упреждение. Упреждение выставляется в условных фигурах, то есть тех очертаниях человека, что мы видим в прорезь прицела. При сильном ветре действует следующее правило: от единиц выставленного прицела (к примеру, на 500 метров – 5 единиц) вычитается 2. Остаток – 3 – это три фигуры упреждения. При среднем: тоже самое, только полученный результат делится на два. То есть при тех же условиях надо брать упреждение в 1,5 фигуры. И помнить, что упреждение необходимо брать в сторону именно противоположную направлению ветра.

При стрельбе по бегущим целям, если ты ведёшь огонь сбоку: до 500 метров упреждение – полфигуры (перед бегущим). От 600 до 700 метров: цифру прицела делишь на 2 (3—3,5 фигуры). До 1000 – цифру прицела пополам плюс одну фигуру…

…Он много чему ещё меня учил. Сборке-разборке и смазке оружия. Работе с оптическим прицелом – 5-ти кратный прицел Берлинской фирмы Р. Р. Фус был значительно сложнее в обращение и при наводке, чем австрийские («Райхерт»), и английские 3-х кратные прицелы. При стрельбе с оптикой иными были и значения упреждений. Я запомнил следующие слова «аристократа»:

– Наши винтовки – это сильное и эффективное оружие, которое, как правило, очень слабо осваивается личным составом. Вот почему сибирские стрелки в Русской армии были на привилегированном положении? Да потому что они все хорошо стреляли, привыкшие к владению охотничьим оружием с детства. Все хитрости и тонкости ведения ружейного огня они освоили ещё до службы. И потери противника на участках сибиряков традиционно были большими. А ведь многие в бою стреляют, не целясь. И противник несёт потери в основном от шальных пуль…

… – Лучшие винтовки? Да все хорошие, преимущество в бою давало не подавляющее превосходство вооружения, а умение им пользоваться. У нас, правда, были перебои с боеприпасами. Но если говорить о скорострельности, то английские Ли-Энфилд в этом плане не имели себе равных. Когда немцы впервые столкнулись в бою с англичанами, то предположили, что противник вооружён исключительно пулемётами…

Тренировки по огневой подготовке занимали не меньше 5 часов. Затем обед. После обеда занятия по тактике с Ильёй Михайловичем. У него богатый опыт ведения боя в нестандартных ситуациях, ведь первые два года войны он провёл на Кавказском фронте под началом генерала Юденича. К слову, боевые действия на Кавказе были не заслуженно преданы забвению.

Дело в том, что Турецкая армия изначально рассматривалась как армия слабая, «третьестепенная». Такое впечатление сложилось во всём мире после поражения Турции в войне с Италией и в первой Балканской компании. Но за два предвоенных года младотурецкое правительство приняло целый комплекс мер для усиления и организации вооружённых сил. Активно туркам помогали германские военные специалисты. Как итог, «слабая» турецкая армия в 1915 г. остановила в Дарданеллах полумиллионный десант союзников; в боях с турками в Месопотамии надолго завязли англичане.

Главные же свои силы турки сосредоточили против русских войск на Кавказе. Которых, к слову, итак было не слишком много, а ведь целые корпуса перебрасывались на западный фронт! В конечном итоге Юденич воевал при 1,5 – 2-х, а то и 3-х кратном превосходстве противника. И не просто воевал, а наступал, побеждал! Илья Михайлович был ветераном боёв под Сарыкамышем, спасал восставший Ван, участвовал в Алакшерской и Хамаданской операциях. После Кавказа он воевал в Румынии. И уже оттуда рядовым добровольцем начинал свой путь от Ясс с полковником Дроздовским…

Капитан учил меня тактическим приёмам ведения боя небольшими воинскими подразделениями: отделением, полуротой, ротой. Доходчиво объяснял, что необязательно создавать единую монолитную оборону. Достаточно системы сильных опорных пунктов, прикрывающих те же магистрали, перекрестки важных дорог и пр. В зависимости от выбранных условий (оборона высотки, засада на дороге (с выбором определённой численности подразделения)) он чертил мне схемы расположения «моего» подразделения. От Ильи Михайловича я узнал понятия огневой точки, фланкирующего огня, «кинжального» огня, «секрета» и пр. Особо капитан упирал на использование пулемётов и ручных гранат, целый день посвятил успешному применению немцами русского изобретения – миномёта. Где поставить «секрет», где расположить командный пункт и многое другое – всему этому учил меня Илья Михайлович.

В 18:00 ужин. Затем час личного времени. С 19:00 до 21:00 я занимался с Александром Ивановичем. Прозвище «студент» закрепилось за ним из-за того, что прапорщик присоединился к дроздовцам будучи именно студентом. Произошло это во время боёв за Ростов в 1918 г. Я любил с ним заниматься, ведь это был второй живой человек в моей жизни, кто знал и помнил моего отца. Он был его настоящим братом по оружию.

С Александром Ивановичем мы занимались сугубо практическими занятиями. Например, первое было посвящено исключительно гранатометанию. В конце занятия я по всем правилам отжал усики, выдернул чеку и зашвырнул гранату за борт. Грохнуло где-то на глубине, и вроде как всплыла какая-то рыба. На втором и третьем занятиях мы прорабатывали оказание первой медицинской помощи: перевязка ран и наложение жгута из подручных средств, сбор импровизированных носилок, наложение лубка и пр. Затем были теоретические занятия по хим. защите, правильному окапыванию, полевым способам травли вшей, шитью и подшиванию и т. д.

После 21:00 была вечерняя поверка, затем мы строевым шагом нарезали по палубе короткий квадрат с песней: