сбежать с ней. Если задать им жару, то есть шанс, что они пойдут дальше и попытают счастья в другом месте. Если повезет, мы сможем удержать их подальше от покоев императора.
И я был всего в пятидесяти ярдах от храбрецов, защищавших вход, когда я увидел то, от чего у меня едва не остановилось сердце: из другого павильона выбежал варвар, сжимая в одной руке платье насыщенного сливового цвета, в другой – великолепный гребень, инкрустированный драгоценными камнями. Даже на расстоянии я не мог не узнать их. Они принадлежали Драгоценной Наложнице. Это платье было на ней в тот день, когда я впервые ее увидел.
Я забыл обо всем. Вообще не думал. Просто бежал так быстро, что казалось, будто я лечу. Слепая ярость и любовь несли меня вперед, и когда я добрался до варвара, то всадил меч ему в живот. Он издал крик. Я вытащил меч и со всей силы снова вонзил, и тогда он упал. Я сделал это ради Драгоценной Наложницы и Поднебесной.
Затем я вырвал у него из рук ее платье и гребень, снова схватил меч и оставил варвара бьющимся в предсмертной агонии, а сам бежал к покоям Драгоценной Наложницы. Я почти ожидал, что кто-нибудь из варваров погонится за мной. Но даже если кто-то и погнался, они оставили эту затею, прежде чем я добрался до ее покоев.
Там я обнаружил лишь Дрожащего Листа.
Я думаю, что он только что вошел туда. Я не уверен, что он вообще понял, что происходит. Поэтому, когда Дрожащий Лист увидел, как я ворвался туда с окровавленным мечом, то, должно быть, испытал настоящий шок.
Он моргнул, разинул рот и, смертельно побледнев, в ужасе уставился на меня. Неужели он считал, что я собираюсь напасть?
– Прости, Лаковый Ноготь! – воскликнул он. – Прости за все, что мы тебе сделали. Это не моя вина. Это все господин Лю. – Я молчал и просто пристально смотрел на него, но тут Дрожащий Лист завопил: – Чжун Куй, защити меня!
Я все понял. Поскольку Чжун Куй – это демон, отгоняющий злых духов, то стало ясно, что Дрожащий Лист решил, что перед ним призрак. Голодный дух, ведь только они могут принимать человеческое обличье.
– Единственные голодные духи – это варвары, которые грабят дворцы! – воскликнул я, но он не воспринял мои слова. Что ж, пусть думает, что я дух. – Хватай все ценности, принадлежащие Драгоценной Наложнице, и прячь! – велел я. – Быстрее, быстрее!
– Немедленно! – отозвался он и начал собирать вещи.
– Прячь хорошенько! – заорал я.
Удивительно, как лихо я командовал старшим евнухом, но я чувствовал, что имею на это право, ведь только что убил человека за то, что тот украл одеяние Драгоценной Наложницы.
Я оставил Дрожащего Листа прятать имущество госпожи и вернулся на улицу. Французские мародеры рассредоточились по всей территории. Очевидно, сразиться сразу со всеми мне не по силам. Я не хотел возвращаться к Дрожащему Листу, который в какой-то момент поймет, что я не призрак. Я подумал о старом господине Ма. Трудно представить, что варвары захотят украсть его миниатюрные деревца. Лучше всего оставаться на месте, решил я, и охранять путь в покои Драгоценной Наложницы. Итак, я стоял там с окровавленным мечом и угрожающе озирался. Некоторые французские солдаты косились в мою сторону, но никто не рискнул приблизиться.
Я простоял там несколько минут и тут заметил, что небольшая группа варваров направилась к павильонам, где размещались пожилые придворные дамы. Я не обращал на них особого внимания, пока из глубины галереи не появилась одинокая фигура. Женщина была слишком далеко, чтобы я мог разглядеть ее лицо, двигалась нерешительно, выглядывала из-за угла здания, потом отшатывалась и явно размышляла, куда ей бежать.
Обидят ли ее варвары? Даже придворная дама могла подвергнуться нападению в такой день. Я выругался себе под нос. Мне очень не хотелось покидать пост, но я не мог бросить даму на произвол судьбы. Поэтому я прокрался за кустами, низко пригнувшись, чтобы мародеры меня не увидели, и побежал в ее направлении.
Я был уже близко, когда дама увидела меня и при взгляде на окровавленный меч вздрогнула от страха. Однако по моему платью она поняла, что я дворцовый служитель, поэтому быстро собралась с духом и стала ждать. Дама была одета совсем просто, но шею украшало восхитительное ожерелье из жемчуга и драгоценных камней Я был уверен, что видел ее раньше.
Потом я понял: это та самая придворная дама, которую князь Гун зовет тетушкой. Я низко поклонился:
– Госпожа, я Лаковый Ноготь, служу Драгоценной Наложнице.
– Да-да. Теперь я тебя узнала. Ты сражался с варварами?
– Да, ваш покорный раб сражался.
– Князь Гун должен был быть здесь сегодня днем. Я послала служанку, чтобы найти его, но не знаю, где она сейчас.
– Мне кажется, здесь оставаться не стоит. Есть ли внутри другие придворные дамы?
– Только я, – ответила она.
– Возможно, мы могли бы спрятаться на одном из дальних островов, – предложил я.
Похоже, ей понравилась моя идея.
– Ты знаешь Весеннюю Резиденцию Абрикосового Цветения? – спросила она. – Павильоны в основном расположены внизу, у кромки воды. Но холм позади порос довольно глухим лесом. Думаю, мы могли бы спрятаться там.
– Подъем крутой, госпожа, – предупредил я ее.
– Я маньчжурка, Лаковый Ноготь, – напомнила она с улыбкой. – Мне не бинтовали ноги. Как и Драгоценной Наложнице. Но ступни такие изящные, что кажется, будто это ножки-лотосы.
Мы шли по тропинке вдоль края озера так быстро, как только могли. Французские варвары все еще были заняты разграблением павильонов возле покоев императора, так что сюда пока не добрались. Мы миновали два необитаемых острова. Когда мы очутились перед нужным островом, вокруг не было ни души.
Впереди виднелся симпатичный горбатый каменный мостик, по которому можно было перейти на остров. На середине мостика придворная дама, шедшая за мной следом, спокойно, но тоном, не терпящим возражений, сказала:
– Остановись, Лаковый Ноготь, и спрячь меч.
Я остановился и спрятал меч за спину. Мгновение я не понимал, что происходит. Потом я заметил то, что видела моя спутница. Ее глаза были острее моих.
Из кустов шагах в двадцати от нас, прямо на нашем пути, появился варвар с ружьем в руках. Похоже, он был один. Заметив нас, он ухмыльнулся.
Я видел много варваров в своей жизни, но никогда не встречал такого уродливого, как этот. Огромный, косматый, с густой черной бородой и носом, который, казалось, свисал к подбородку. Один из свирепых глаз косил вправо, а другой вперился в меня. Он направил на нас ружье, но не прицелился. А если бы увидел мой меч, то, вероятно, застрелил бы меня.
– Как ты думаешь, чего он хочет? – тихо спросила придворная дама; она была удивительно спокойна.
– Полагаю, добычи, – ответил я, а потом
