Прак опустил свой нож.
— Ты считаешь, что мы должны шпионить за ними?
— А ты как думаешь?
— Мы могли бы следить за ними издалека, — предложил Прак. — А потом сообщать об их действиях нашим кхмерским братьям.
— Да, — сказал Вибол, вставая. — А если мы вдруг встретим нескольких чамов, мы можем…
— Убивать их мы не будем, — перебил его Боран. — Любая смерть подвергнет нас риску быть раскрытыми. Лучше просто следить за ними и сообщать об увиденном своим. Это принесет больше пользы, чем смерть нескольких чамов. — Он ткнул своим шишковатым пальцем в сторону Вибола. — Согласен?
Сначала закивал Прак, а потом и Вибол.
— Итак, мы будем шпионить за ними, — подытожил Боран. — Мы знаем, как находить рыбу, мы изучили ее повадки. С людьми у нас должно получаться примерно так же. Только в этом случае мы предоставим другим ловить их.
Братья еще раз подтвердили свое согласие с планом отца, после чего вернулись к работе. Они сбросили скелет сома в реку — на корм крокодилам и каймановым черепахам. Когда течение унесло его, близнецы тщательно вымылись.
Сория кивком подозвала Борана к себе.
— Эта слежка за врагом беспокоит меня, — прошептала она мужу. — Я готова ко всему, но только не к тому, чтобы потерять кого-то из своих близких. Прошу тебя, пожалуйста, не веди нас туда, где я могу лишиться одного из вас.
Боран понимающе кивнул.
— Я тоже беспокоюсь об этом. Но если мы никуда не пойдем, если ничего не предпримем, Вибол просто покинет нас. А если нас не будет рядом с ним, мы не сможем направить его.
Должно быть, где-то наверху пробежала белка или обезьяна, потому что на голову им посыпались листья. Сория прикусила нижнюю губу.
— Если бы они не были такими взрослыми, я бы предложила всем нам убежать.
— Я знаю.
— И действовать противоположно тому, что мы сейчас делаем.
— И оставила бы свою родину врагам?
— Для меня лучше уж потерять родину, чем близких мне людей. — Она ткнула в него пальцем. — Прошу тебя, Боран, будьте осторожны. Один неверный шаг — и все, что нам удалось сберечь, рухнет. А то, что мы создали, не менее ценно, чем любой храм.
— Ничего не рухнет.
— Сердце подсказывает мне, что нужно бежать. Бежать без оглядки. Поэтому, Боран, поклянись мне, что, если опасность станет слишком велика, мы оставим эту затею. И убежим, вместо того чтобы драться.
Сверху посыпались новые листья. Боран снова кивнул, а затем потер болевшую шею. Эти боли постоянно беспокоили его, от восхода до заката. Он подумал о своих детях, жалея, что они уже не маленькие, — тогда бы Вибол и не помышлял бы о мести.
Боран продолжал растирать свою шею, чувствуя, что просто разрывается между желанием поддержать своих сыновей и защитить их.
— Если опасность станет слишком велика, — наконец ответил он, — мы побежим, как испуганный олень, не оглядываясь назад. А Вибол станет мужчиной в другой раз.
* * *
Схватка была короткой, но очень ожесточенной.
По Рейм обнаружил западнее Ангкора значительный отряд кхмеров, которые стояли лагерем на дальнем конце западного барая — огромного прямоугольного искусственного резервуара длиной в четыре мили, шириной в милю и глубиной до двадцати футов. Когда-то кхмеры вырыли его, чтобы собирать в нем дождевую воду. Во время засухи воду оттуда можно было подавать на соседние поля, и это позволяло крестьянам выращивать рис и другие культуры круглый год. Западный барай был самым большим из кхмерских резервуаров, помогавших королевству прокормить свой многочисленный народ.
Через сеть своих осведомителей По Рейм узнал, что на дальнем конце этого рукотворного водоема укрывается до трех тысяч кхмерских воинов. Убежденный, что они наконец нашли место, где прячется Джаявар, Индраварман отправил пять тысяч чамов в обход этого громадного водохранилища. Они зашли к кхмерам с тыла, прижав их к берегу. Хотя для кхмеров это не было полной неожиданностью, все же их застали врасплох. Нескольким удалось ускользнуть, других взяли в плен, но большинство приняли бой и были убиты.
После этого сражения Индраварман лично допросил пленных и был взбешен, выяснив, что никто из них не знает, где сейчас находится Джаявар. Кхмерами командовал старый военачальник, и когда его труп был брошен в воду, Индраварман позвал Асала. Сейчас, сидя на боевом слоне и глядя, как к нему на таком же животном приближается его молодой военачальник, король вспомнил, как Асал ворвался в самую гущу кхмеров, насаживая их на свое длинное копье, точно рыбу на вертел. Слон Асала растоптал нескольких кхмеров и причинил бы им еще больше вреда, но махут — маленький человек, который сидел на шее слона и направлял его, — был убит, и Асал был вынужден спрыгнуть с платформы на спине слона, чтобы самому управлять зверем. Его сразу же атаковали несколько кхмеров, одновременно загоняя слона на мелководье. Асалу каким-то образом удалось приземлиться на ноги и, отбиваясь от нападавших, убить двоих из них, прежде чем на помощь ему пришли другие чамы.
Индраварман на своем слоне также вступил в бой с противником и был легко ранен стрелой, оцарапавшей ему плечо. Он был доволен: теперь по его руке струилась кровь, и каждый мог видеть это. Многие его люди стали свидетелями того, как ранее он один на один сражался с каким-то кхмером, сидевшим на громадном слоне. Они с ним долго обменивались ударами, пока Индраварману наконец не удалось достать соперника за его щитом своим копьем.
Теперь этот громадный боевой слон принадлежал ему. Индраварман приказал махуту искупать его на мелководье. Худой погонщик уперся коленом в основание правого уха слона и зацокал языком. Зверь, пошатываясь, двинулся вперед и продолжал идти, пока вода не начала доходить ему до бивней.
Новый махут Асала вел их слона рядом со слоном Индравармана. Король взмахом руки прогнал обоих погонщиков, и те, поклонившись, тут же вброд побрели к берегу. Как обычно, Асал не делал попыток нарушить молчание первым, а Индраварман, окидывая его взглядом, заметил, что у того разбиты в кровь костяшки пальцев.
— Тебе пришлось бить их кулаком? — спросил король.
Асал кивнул.
— Терять свое оружие в бою непростительно. — Индраварман согнал муху, севшую на его рану. — Когда ты теряешь свой клинок, ты даришь противнику надежду.
— Этот противник уже мертв, мой король. Какую бы надежду я ему ни подарил, я же ее у него быстро отнял.
Индраварман рассмеялся:
— Лев среди щенков, вот на кого ты был там похож.
— Как и вы, мой король.
— Это все потому, что там не было Джаявара. Без Джаявара кхмеры всегда будут выглядеть щенками.
В каких-то двадцати шагах от слона Асала по мутной воде проплыла змея. Он почувствовал, как громадный зверь под ним напрягся, и, наклонившись вперед, провел рукой по жесткой толстой щетине у него на спине, которая говорила о зрелом возрасте животного.
— Сведения По Рейма оказались достоверными, — сказал Индраварман. — В очередной раз я в долгу перед ним.
Асалу пришло на память, как этот мясник когда-то убил чамского старшего командира и всю его семью. Человек этот был противником Индравармана, но другом Асала. Яд был любимым оружием По Рейма, и Асал нашел детей друга корчившимися от боли — их животы были раздутыми и горячими. Он попытался спасти их, но лишь стал свидетелем их смерти в страшных мучениях; их предсмертные крики напомнили ему крики его умирающих братьев и сестер. Через несколько дней, когда Асал узнал, кто убил друга и его семью, он пришел в ярость. Он разыскал По Рейма и обозвал его трусом, однако, опасаясь гнева Индравармана, не посмел обнажить свою саблю. Не решился ответить ему и По Рейм — видимо, из тех же соображений.
— Что мне делать с пленными? — спросил Индраварман, указывая большим пальцем в сторону группы кхмеров, стоявших по шею в воде.
Асал знал, что король собирался убить их, но не хотел подталкивать Индравармана к тому, чтобы попробовать стать менее предсказуемым.
— Заставьте их работать, мой король, — ответил он. — На полях или кузнецами. Нам необходимо кормить и вооружать тысячи наших воинов. А сытые и с острыми саблями они будут лучше воевать.
Индраварман нахмурился.
— Это верно. Но этих кхмеров не так просто сломить. Они поднимутся вновь. И можешь мне поверить: лучше на пустой желудок воевать с одним человеком, чем на полный с двумя.
— Как вам будет угодно, мой король.
— Ты слишком великодушный, Асал. И в этом твоя слабость. На поле битвы тебе практически нет равных. Но вне его ты не опаснее, чем малое дитя.
— Я…
— Враги повсюду. Зачастую в руках у них не сабли, а пергамент, мотыга или шелк. Каждый кхмер для нас — враг, и я буду обращаться с ними соответственно. Это не доставляет мне особой радости, но именно так и можно сломить врага, именно так и можно управлять покоренным королевством. Нужно отнять у них гордость, покой, притязания. Нужно показать им, что смерть может настичь их в любой момент, — только в этом случае они будут благодарны за то, что просто продолжают жить. — Индраварман вытер кровь, которая продолжала сочиться из раны на его плече. — Я вижу сомнение на твоем лице, Асал. Да, кхмеры — тоже индуисты и поклоняются тем же богам, что и мы. Я восхищаюсь их храмами и считаю, что нас с ними многое связывает. Но наш народ живет у моря. Мы торгуем, пиратствуем. Мы выживаем, но не благоденствуем. К северу от нас с каждым днем крепнет Вьетнам, а здесь, на юге, кхмеры строят города, которые превосходят все, что построили мы. А с запада на наши территории вторгаются сиамцы. Мы зажаты со всех сторон. И если мы не вырвемся, как сделали это сейчас, наш народ просто прекратит свое существование.
