В бешенстве Екатерина посылает одного за другим нескольких человек, поручая им убить или отравить адмирала – но он неуязвим. Тогда она прибегает к своей старой тактике и отправляет Бирона и Маласи для переговоров. Они встретились с Колиньи в Монреале, под Каркассоном. Ему предлагают свободу вероисповедания – адмирал требует свободу отправления протестантских культов; переговоры прерываются.
Бирон не может скрыть своего восхищения: прошло всего лишь пять месяцев после сражения, в котором протестанты были разбиты наголову, а их партия практически уничтожена, и вот теперь Колиньи ведет себя как победитель. Слава его все растет, а сам он становится фигурой почти легендарной.
А тем временем Генрих, не имея денег на военную кампанию, томился от безделья. Помыслы его снова устремились к Марго, он раздражался и жаловался матери. Увы! Денег в казне не было даже на одного наемника. И надо было снова унижаться и умолять адмирала уступить, а Колиньи тем временем быстро продвигался вперед; ко двору он отправил своего зятя Телиньи.
Тот получил королевскую аудиенцию, затем предстал перед Королевским советом. Дело почти дошло до заключения договора, но тут представитель гугенотов потребовал в качестве гарантий безопасности для протестантов отдать им Кале и Бордо, другими словами, возможность в любой момент открыть англичанам ворота во Францию. Все вскрикнули, а Карл IX в приступе бешенства едва не заколол Телиньи кинжалом – все пошло по-прежнему.
Колиньи продолжал завоевывать область за областью, оставляя на пути лишь развалины. Подорвав свои силы, он вынужден слечь в постель в Сент-Этьене. Екатерина спешит воспользоваться этой передышкой и предлагает ему договор, который гарантирует бракосочетание принцессы Маргариты и сына Жанны д’Альбре Генриха Бурбонского.
Но королева-мать не предвидела, что этот последний пункт превратит кардинала Лотарингского в ярого противника перемирия. Достойный служитель Божий лишь ждал случая, чтобы узаконить связь своего племянника и Маргариты. На Королевском совете он дал волю своему возмущению и пригрозил восстанием католиков.
Захватив Арнэ-ле-Дюс и Пью-Гайар, протестанты, выйдя к Луаре, заняли Ла-Шарите. Екатерина поспешно подписывает перемирие.
Генрих принял это известие равнодушно: он был целиком поглощен своими любовными волнениями. Дю Гаст не переставал настраивать Генриха против сестры; он даже вступил в любовную связь с одной из фрейлин принцессы. И как-то ночью эта вероломная дама выкрала бумаги своей госпожи. Среди них находилось письмо, которое Фюльви Пик де Лямирандоль, приближенная королевы-матери, написала Гизу; в письме был собственноручный постскриптум Маргариты.
Фаворит передает письмо герцогу Анжуйскому, а тот, в свою очередь, Екатерине, которая показывает его королю. Карл IX, сильно ревновавший свою сестру, пришел в полное бешенство.
И вот посреди ночи в замке Гейон Карл IX в ночной рубашке и босиком вызывает в галерею свою мать, своего брата, Маргариту и кардинала Лотарингского. Происходит ужасная сцена, не выдержав которой, монсеньор и кардинал Лотарингский удаляются. Маргарита хотела было последовать их примеру, но ей это не удалось: король и королева-мать бросились на нее и избили так сильно, что Екатерине потребовался потом не один час, дабы привести дочь в порядок и придать ей достойный вид, чтобы можно было появиться на людях.
Однако Карл IX не успокоился. На рассвете он посылает за приором Ангулемским, внебрачным сыном Генриха II, большим знатоком всего, что связано с тайными убийствами, и приказывает ему убить Гиза на завтрашней охоте. Узнав об этом, герцог Анжуйский не пошевелил пальцем, чтобы спасти того, кто был его лучшим другом в детские годы. Все было подготовлено к убийству, но в последний момент Маргарита разгадала ловушку и сумела предупредить Гиза.
Однако эта любовная связь становилась слишком опасной. Пылкая принцесса покорилась: она написала своей сестре Клод, герцогине Лотарингской, прося ее устроить так, чтобы Гиз уехал. Затем долго обсуждалась возможность женить Гиза на уже немолодой даме из окружения герцогини Лотарингской, на Екатерине Клевской; необходимость подобного брака становилась все очевидней.
Герцогиня Лотарингская сумела убедить Гиза, и тот, вздохнув, согласился стать супругом Екатерины Клевской, которую он звал «богатой чернушкой»; отец ее был протестантом.
Потерпев поражение, кардинал Лотарингский отправился в почетное изгнание в Рим. Так было устранено основное препятствие к заключению мира и браку Маргариты с Генрихом Бурбонским.
Для такой красивой, утонченной и образованной принцессы это была жалкая партия. Герцога Анжуйского она устраивала: подобный родственник не даст ему повода для терзаний.
Договор был подписан очень быстро.
Екатерина не могла долго проводить политику насилия, противную ее характеру. Считая необходимым покончить с разрушительной войной, она принимает требования протестантов: полная свобода вероисповедания, полная свобода протестантского богослужения в точном соответствии с Амбуазским эдиктом; в качестве гарантий их безопасности протестантам отходили Ла-Рошель, Монтобан, Ла-Шарите, Коньяк. Договор был подписан 8 августа 1570 года в Сен-Жермене.
Собрав совет, король просит всех торжественно поклясться, что они будут соблюдать договор. В тот же день Колиньи написал Екатерине: «Умоляю Вас поверить, мадам, что в моем лице Вы имеете самого преданного слугу, какой у Вас когда-либо был».
Генрих возвращается в Лувр. Последняя кампания нисколько не омрачила его ореола самого знаменитого из всех христианских принцев.
В ноябре Карл IX сочетается браком с эрцгерцогиней Елизаветой, младшей дочерью императора; это был живой и нежный ребенок, относившийся с трогательной привязанностью к своему ужасному супругу.
Плачевное состояние казны никогда не мешало Екатерине устраивать пышные празднества, особенно когда речь шла о свадьбе. Герцог Анжуйский щеголял в камзолах, расшитых золотом и жемчугами, увешанный богато отделанным оружием, распространяя резкий запах духов. Он был в центре внимания; Виллекье, Дю Гаст и другие фавориты не отходили от Генриха, женщины не могли перед ним устоять.
Монсеньор посвящал мадемуазель де Шатонёф элегии, восхваляя ее красоту. И когда, вознесясь в мечтах слишком высоко, она осмелилась заговорить о браке, Генрих сделал вид, что не возражает, тем временем исподтишка наблюдая за реакцией своей униженной и несчастной сестры.
Однако развлечения не мешали молодому принцу выполнять обязанности генерал-интенданта короля – так называлась его новая должность, которая, как считали многие, была совершенно никому не нужна. Но Генрих очень серьезно относился к своей репутации и ролью «государственного мужа» дорожил больше, чем жизнью.
Иностранные посланники обвиняют герцога Анжуйского в том, что он в ту пору чрезмерно увлекался женщинами, но по-настоящему влияли на него только герцог Неверский, Виллекье и Дю Гаст. У генерал-интенданта были обширные полномочия, контролировать которые могла лишь королева-мать, чья комната находилась рядом с комнатой сына.
Увы! Ни работа, ни развлечения, ни слава не могли удовлетворить Генриха – он постоянно ощущал в душе какую-то пустоту и тоску. Было ли это результатом его разочарования в сестре? Но Маргарита как таковая лишь отчасти соответствовала его идеалу – в той же степени, что и прекрасная Шатонёф, да и многие другие придворные дамы, чье расположение было несложно завоевать. Этот герой, как и Дон Жуан, гонялся за мечтой, у которой не было имени.
Екатерина по-прежнему пыталась найти для него королевство. Когда в Авиньоне разразились неприятности, она умоляет папу римского доверить княжество попечительству монсеньора. Получив отказ Пия V, она вступает в переговоры с неверными, предлагая султану заключить союз против Испании – в обмен на алжирский трон для герцога Анжуйского. Она также не оставляет мысли о браке монсеньора с протестанткой, дочерью герцога Саксонского.
И в этот момент перед честолюбивой матерью открылась ошеломляющая перспектива: Генриху предлагалась рука самой могущественной королевы Европы, которая заставляла называть себя королевой-девственницей или весталкой Запада, хотя людская молва приписывала ей немало непристойных похождений. Речь шла о самой Елизавете Английской.
Идея исходила от двух протестантских руководителей, кардинала Шатильонского и видама12 Шартрского; оба они жили в изгнании в Лондоне и искали королевской благосклонности.
Английская королева, несмотря на постоянную отсрочку платежей и поразительную нерешительность, которые сослужили ей лучшую службу, чем ум или храбрость, находилась в ту пору в очень плохих отношениях с королем Испании. В первые годы своего правления Елизавета дорожила дружбой с Филиппом II – отчасти из тактических соображений, отчасти из благодарности: она не забывала, что обязана своему шурину жизнью. Но скандал, вызванный в католическом мире злоключениями Марии Стюарт, изменил положение вещей.
