что вы так говорите, тетушка, я не бросил его в тюрьму. Но теперь он идет в Летний дворец за вашей нефритовой подвеской и возвращается с историей, как ее забрал британский офицер. Видите закономерность? Он сочиняет все новые и новые истории, одна невероятнее другой. Готов поклясться, он сам где-то спрятал подвеску.
– А я ему верю, – возразила госпожа.
Затем я услышал звук приближающихся к двери шагов и убежал.
На следующее утро князь Гун отправился в Юаньминъюань, чтобы оценить ущерб. К моему удивлению, он приказал мне идти с ним. Я полагаю, он хотел не спускать с меня глаз. Мы выдвинулись туда с двадцатью охранниками. Князя несли в паланкине. Пришлось бежать следом.
Часовых у входа по-прежнему не было. Когда мы подошли к питомнику старого господина Ма, то остановились, и князь Гун выбрался из паланкина.
Труп старика раздулся и начал гнить. Князь повернулся ко мне:
– Это он? – Увидев, что я киваю, он спросил: – Ты хорошо его знал?
– Он был очень добр ко мне, ваше высочество, – ответил я.
– Нельзя его так оставлять, – буркнул князь Гун.
Но мы пошли дальше.
Казалось, весь Летний дворец принадлежит нам. Это было удивительно. Ни трупов у входа в резиденцию императора, ни следов Дрожащего Листа в покоях Драгоценной Наложницы. Поэтому я предположил, что бо́льшая часть обитателей дворца покинула Юаньминъюань.
Мы переходили из одного павильона в другой, с острова на остров. Если бы я не видел своими глазами то, что видел в тот день, то не поверил бы этому.
Они взяли не все, а только золото и серебро, драгоценности и жемчуг, а еще забрали сотни картин, религиозных статуй и шелковых одеяний. Я слышал, что некоторые солдаты надели шелковые халаты: то ли их легче было носить, чем форму, то ли они прониклись духом какого-то собственного праздника, я не могу сказать. Но они взяли не все по той простой причине, что все не смогла бы унести и многотысячная армия.
Но более всего меня потрясли не потери, а разрушения.
Шелковые одеяния разорваны, бесценные свитки развернуты только для того, чтобы посмотреть, сколько они составляют в длину, брошены на землю и растоптаны. Лакированные шкатулки разбиты, перламутр расколот, височные украшения сорваны. И все это не из мести или гнева. Ничуть. Британцы просто наслаждались своим «праздником». Они не испытывали никакого уважения к Поднебесной, ее правителям, ученым и художникам или ко всем этим красивым вещам.
На несколько мгновений я задержался и остался один, стоя на коленях в одном из храмов на дальнем берегу озера и собирая осколки шкатулки из перегородчатой эмали, которая была раздавлена каблуком какого-то варвара. Я молча плакал и вдруг понял, что за мной следят. Это был один из солдат? Смахнув слезы, я повернулся и увидел, что это князь Гун. Я с трудом поднялся на ноги и поклонился. Но щеки были мокрыми от слез.
– Что думаешь, Лаковый Ноготь? – тихо спросил он.
– Если честно, ваше высочество, ваш покорный раб думает, что эти варвары – животные! – выпалил я. – Даже не животные, а существа низшего порядка. Я бы казнил их всех до единого!
Я говорил серьезно, вкладывая в слова всю душу. Князь ничего не ответил, просто повернулся и вышел, а я последовал за ним.
Но когда мы приблизились к питомнику, где все еще лежал раздувшийся труп господина Ма, князь Гун остановил паланкин и позвал меня:
– Лаковый Ноготь, как только мы вернемся в Пекин, отправляйся во дворец и попробуй найти Дрожащего Листа.
Я отметил про себя, что он использовал дворцовое прозвище господина Юаня.
– Если не найдешь, то с моего разрешения действуй сам. Узнай, была ли у господина Ма семья. Это не должно быть слишком сложно. Во дворце все записывается. Я хочу, чтобы его тело предали земле, как он и желал. Все сделать по высшему разряду. Я оплачу любые счета. А пока возьми это. – Он вручил мне лист бумаги со своей печатью. – Показывай везде, где нужно. Он несет мою власть. Докладывай о своих успехах.
Дрожащего Листа я нашел во дворце Запретного города. Он был очень удивлен, когда я предъявил печать князя Гуна, и слегка смущался при воспоминании о нашей последней встрече.
– Я думал, ты призрак, – сказал он.
– Мог им стать, господин Юань, – ответил я со всем почтением. – Я чуть не умер.
– И теперь у тебя печать князя Гуна.
– Я спас жизнь его тете, – объяснил я, и он изумленно покачал головой. – Мы искали вас в Летнем дворце. Беспокоились о вас и других дворцовых служителях.
– Большинство спаслось, – ответил он. – Но пришлось бежать.
– Господин Ма погиб, – сообщил я. – Князь Гун послал меня спросить, есть ли у него семья.
– Мне кажется, племянник, который хранит его органы для похорон.
– Не могли бы вы отправить людей в Летний дворец, чтобы забрать тело господина Ма, а я извещу о случившемся племянника. Князь Гун хочет, чтобы все было сделано как надо. Даже предложил оплатить похороны.
– Я рад, – произнес Дрожащий Лист. – Ты даже не представляешь, как напуганы дворцовые служители. То, что князь Гун позаботился о старом господине Ма, вдохнет в них силы.
Вскоре он нашел адрес племянника, и я отправился в путь.
В тот вечер я обо всем доложил князю Гуну. Он выглядел озабоченным. Потом я пошел к его тетушке. Она скучала одна и явно хотела с кем-нибудь поговорить.
– Ну и времена настали, Лаковый Ноготь. Бедный князь Гун. Ты уже слышал о разграблении Летнего дворца? Они унесли оттуда целую кучу ценностей и устроили аукцион. Не знаю подробностей, но в итоге каждый солдат и офицер получил свою долю в зависимости от ранга. – Она помолчала. – Думаю, ты заметил, что князь выглядит усталым.
– Наверняка его мучают тяжелые раздумья, – осмелился сказать я.
– Сегодня от императора прибыл гонец. Изгнаны ли варвары? Если нет, то почему. Хорошо им говорить. Что они там знают? Они же не тут.
– Не тут, – согласился я.
– Я не виню императора, – грустно заметила госпожа. – Знаешь, ведь после смерти матери его воспитывала я. Он был чудесным мальчиком, всегда пытался всем угодить. А потом отец избрал его в качестве наследника. От него ждут, что он будет идеален, но никто не идеален.
– Наверное, сложно быть императором.
– Невозможно! По крайней мере, сейчас. Я не верю, что такие тупые вопросы посылает император. Это все князь Сушунь и его шайка. Они держат императора цепко, хотят пошатнуть доверие к князю Гуну.
– А император знает, что Летний дворец разграбили? – спросил я.
– Скоро узнает. И снова во всем обвинят князя Гуна. Не знаю, что тогда будет с нами! – воскликнула госпожа.
И что будет со мной, подумал я. Если князь Гун впадет в немилость, то у меня не останется защитников.
– Надо выставить варваров вон! – внезапно заявила госпожа. – Не важно, какой
