выяснить. – Он повернулся к маньчжуру и воскликнул: – А теперь Франция! – (Маньчжур со стуком двигал указку по карте вверх и вниз по береговой линии к юго-западу от границы с Китаем.) – Тонкин, Аннам, Вьетнам – называйте эти земли как хотите, – они либо были частью нашей империи, либо платили нам дань две тысячи лет. Но в прошлом году сюда вторглись французы и стали заправлять в регионе.
– Французы нас ни во что не ставят, – заявил Гао. – Сначала они строят огромные церкви, которые возвышаются над всеми остальными зданиями, и обращают наших людей в свою религию. А теперь спокойно захватывают подчиненные нам государства.
– И что вы предлагаете? – поинтересовался Шижун. – Вступить в войну с французами?
– Когда мы накопим достаточно сил, то да, – ответил Гао.
– Вот в чем дело, отец, – сказал Жухай. – Твое поколение недооценивало британский флот. Теперь мы пришли к соглашению с Британией, но наш собственный флот слаб, да и сухопутные силы тоже отстают. Теперь мы совершаем ту же ошибку с другими варварскими силами. Мы до сих пор не усвоили урок. И есть одна сила, гораздо более опасная, чем русские или французы, потому что она прямо у нашего порога.
– Япония! – вскричал Гао, а маньчжур несколько раз так яростно ткнул указкой в Японию, словно пытался сбросить гору Фудзи в океан.
– Двадцать пять лет назад, – продолжил Гао, – Япония была закрыта для мира. Затем американец коммодор Перри [77] приплыл на современных военных кораблях и разгромил японский флот, вынудил их открыть свои порты для торговли, но с неравноправными условиями в пользу Америки. То же самое, что англичане сделали с нами. Что произошло дальше? Японцы проснулись. У них новый император Мэйдзи, взявший власть в свои руки, и Япония меняется с невиданной доселе скоростью. Они перенимают все возможные знания западных варваров, создавая новую, современную армию. Мало того, японцы понимают: ради защиты своих интересов в будущем нужно расширить контроль над морскими путями.
– Вы имеете в виду острова Рюкю, – вмешался Шижун.
Острова Рюкю, может быть, и невелики по размерам, но простирались от берегов Японии до острова Формоза, как варвары именовали Тайвань. Три года назад японцы высадились на этих маленьких островах и захватили их. Он был совершенно потрясен. Но Китай ничего не предпринял по этому поводу.
– Конечно. Наши острова Рюкю, – ответил сын. – А мы, как глупые слабаки, попустительствуем. В следующий раз им приглянется Тайвань, который принадлежит нам уже двести лет.
– Полагаю, в Цзиндэчжэне я немного отстал от жизни, – сказал Шижун, – но, насколько мне известно, именно Цзунли ямынь – то есть вы! – позволили им это сделать.
– Не мы! – закричали трое молодых людей. – А старые идиоты, которые все еще у власти и даже не работают тут полный день.
– Ясно. – Шижун поморщился. – А князь Гун?
– Он бы такого никогда не допустил, – грустно произнес Жухай. – Но вдовствующая императрица к нему не прислушалась.
– И до сих пор не прислушивается. – Шижун вспомнил слова евнуха, сказанные вчера. – Насколько я знаю.
– В любом случае, – заметил Гао, – Япония основную ставку делает не на острова и даже не на Тайвань.
– Да? – Шижун нахмурился. – Тогда что им нужно?
Гао немного поколебался и взглянул на своих сослуживцев. Жухай кивнул.
– А вот на что, – ответил Гао, и маньчжур постучал указкой по большому Корейскому полуострову.
– Но Япония не приближалась к полуострову!
– Собирается, – произнес Жухай.
– Откуда вы знаете?
– Знаем. – Жухай серьезно посмотрел на отца. – Это может случиться в любой день. Они могут быть там прямо сейчас, пока мы тут беседуем.
– Мне трудно в это поверить. – Шижун помолчал немного. – Это наше самое важное вассальное государство.
– Более того, – сказал Гао, – веками этот большой полуостров был сродни заградительному сооружению, защищал наше северное побережье, в том числе доступ к Пекину со стороны Японского моря. Лояльность корейцев никогда не подвергалась сомнению.
– Но японцы хотели бы изменить ситуацию, – добавил Жухай.
– Думаешь, они вторгнутся?
– Не сейчас. Они не готовы. Это будет не вторжение, а проникновение. Японцы соблазнят их внешней торговлей, новыми идеями. Попытаются отделить от нас.
– И что же нам делать?
– Вернуться в игру, – заявил Гао. – Делать то, что решили делать японцы. Плотно общаться с западными варварами. Выведать все не только об их оружии, но и о кораблях, фабриках, обо всем, что делает их сильными, а нас слабыми, если у нас такого нет.
– Хорошо, что у нас нет варварских железных дорог, – сказал Шижун. – Чудовищное изобретение. Рядом с механизмами, от которых столько грязи, жить не стоит.
Он сказал это как бы в шутку, но на самом деле всерьез, и молодые люди понимали, что он именно это и имеет в виду. Они молча переглянулись, а затем вежливо пропустили его замечание мимо ушей.
– Отец, – очень серьезно начал Жухай, – мы все гордимся тем, что мы китайцы. Но просто быть китайцами уже недостаточно. Иными словами, если мы хотим, чтобы все оставалось по-прежнему, мы должны измениться. Мы направили посланника к британцам в Лондон, чтобы он узнал все, что сможет. Несколько студентов уже уехали в Америку поступать в тамошние университеты. Раньше мы были лучше всех, но теперь нам не хватает математики, техники и науки о деньгах, и они могут всему этому там научиться. Наши правители должны это понимать.
– Я хорошо осведомлен обо всех поездках, – заверил сына Шижун. – Но будьте осторожны. Нам по-прежнему нужны мандарины, которые обучались нравственным принципам и философии. Нельзя, чтобы империей заправляли стяжатели и механики. – Он сделал паузу. – Но меня беспокоит еще кое-что.
– Что именно? – спросил Жухай.
– Пусть мне все это не нравится, я восхищаюсь вами за то, что вы пытаетесь хоть так спасти Поднебесную. Ваша искренность и мужество очевидны. Но я вижу, что двор и ваше собственное начальство до конца не верят во все это, и – простите мне такие слова! – вы слишком молоды и неопытны, чтобы взвалить на себя такое бремя!
– Мы все понимаем, – ответил Жухай. – Вот почему мы пытаемся привлечь на свою сторону представителей старшего поколения, таких как ты, отец. Если ты и тебе подобные выскажетесь в нашу защиту, то двор проявит к этому вопросу больше внимания. Дело не терпит отлагательств, и двор должен это понимать.
– Я могу поговорить с господином Пэном, – сказал Шижун, – и с некоторыми другими своими знакомыми – префектами, губернаторами, влиятельными людьми.
– Спасибо, отец, – поблагодарил Жухай. – Полагаю, ты не знаешь никого из окружения Цыси, к кому бы она прислушивалась.
– Не знаю. – Шижуну жаль было разочаровывать сына. Он хотел бы выглядеть более важной фигурой в глазах его друзей, и ему пришла в голову одна идея. – Единственный мой знакомый, который утверждает, что вдовствующая императрица прислушивается к нему… – Шижун улыбнулся при этой мысли, – это евнух, который красит ей ногти. Не думаю, что от подобного знакомства вам может быть
