Дик задохнулся. «Терпеть», — дребезжало в голове, вторя биению крови в висках. Мальчик стиснул зубы и понял, что остался один. Тьма перед глазами истончилась, и он наконец сумел разглядеть высокую статную женщину в скромном тёмном платье. Наверное, красивую, но то, как она хмурила брови и кривила рот, выглядело отталкивающе. В первое мгновение она даже показалась сумасшедшей.
Протектор Англии! — произнесла женщина, точно выплюнула, и всплеснула руками. — Наследник безумного короля... Якобы безумного, — она поджала губы, недовольная собственной оговоркой.
Она обращалась к отцу, но его самого Ричард пока не видел — пелена перед глазами закрывала часть обзора. Дик наконец догадался, кто перед ним: Маргарита Анжуйская, жена впавшего в безумие Генриха VI. Пользуясь слабостью мужа, она фактически правила Англией. Отца она посчитала своим врагом первой. Герцог, по сути, лишь защищался.
— Ты возжелал трона, Плантагенет, — она рассмеялась и сделала знак кому-то стоящему за её спиной. — Так вот твоя корона!
Слуга поднёс подушечку, на которой возлежал шутовской колпак, но Дику стало уже не до него. И не до отвратительного глумления и унижения, которому подвергли лучшего человека на свете. Пелена окончательно спала с глаз, и он увидел. На столе перед французской волчицей, как часто именовали Маргариту сторонники отца, лежали головы — Ричарда герцога Йорка, его сына Эдмунда и графа Солсбери.
Это стало для Дика последней каплей. Он закричал и проснулся, судорожно хватая ртом воздух. В ушах всё ещё звучал торжествующий голос:
— Отвезите их в Лондон! Пусть все видят!!! Водрузите головы над Миклгейстскими воротами!..
Когда в дверь забарабанили, Ричард осознал, что кричит до сих пор. Ещё не хватало устроить переполох в замке! Дабы замолчать, пришлось укусить себя за запястье. Боль помогла очнуться от кошмара, и дозволение зайти он произнёс сорванным, но практически спокойным голосом.
— Дикон! — в дверь сунулась всклокоченная голова. — Что случилось? Ты так орал!..
— Джордж... — Ричард с облегчением перевёл дух.
— На тебе лица нет! — брат вошёл, плотно прикрыл за собой дверь и сел на край кровати.
— Ничего... — Дик откинулся на подушку. — Плохой сон.
— А... — Джордж успокоился мгновенно и махнул рукой. — Бывает. Когда я был в твоём возрасте, мне тоже многое виделось. Как с лошади падаю или поскальзываюсь на лестнице. Однажды даже утонул, представляешь? Но я никогда не кричал. Сохранял силу воли даже во сне, — брат усмехнулся и задрал нос. Наверное, он считал будто, принимая подобную позу, выглядит внушительнее.
Ричард хотел возразить: мол, увидеть во сне смерть отца вовсе не то же самое, как упасть с лошади, но вовремя прикусил язык.
— Ну, ничего, — рассмеялся Джордж. — Пока маленький, можно.
Дик разозлился:
— Всего на три года!
Эдуард, который был старше его почти вдвое, никогда не попрекал возрастом. Он мог подшучивать, но не больше. А Джордж выпячивал свою взрослость постоянно.
— Да не суть, — тот снова махнул рукой. — Я же к тебе шёл... Ой, забыл. Нет! Вспомнил. Я хотел рассказать потрясающую новость! Герцогу Филиппу пришло послание. Из Лондона!
Ричард мгновенно простил брату чванливость, заносчивость и некрасивое подслушивание под дверью:
— Там...
— Ну, я не всё понял, — замялся Джордж. — В общем, герцог говорил о... Ланкастеры не сумели захватить Лондон! — закричал он и стукнул Ричарда кулаком в плечо. — Их армия разбита при Тоутоне. Генрих-безумец заточен в Тауэр. Эдуард теперь король! — он выглядел так, словно самолично участвовал в сражении и, более того, именно благодаря нему йоркисты одержали победу.
— Да здравствует Его Величество Эдуард IV! — воскликнул Ричард и засмеялся.
* * *Погожим весенним утром 1461 года вооружённый эскорт телохранителей повёз младших братьев молодого короля в Кале. Нахождение в душной и тряской карете Ричарда искренне расстраивало, и он при каждом удобном случае пересаживался в седло. Джордж, наоборот, сидел смирно и смотрел в окно, провожая бурную зелень и деревеньки таким взглядом, словно являлся по меньшей мере коронованным герцогом и господином этих земель.
— Объяснись, — велел он. Брат снова готовился отдать приказ остановиться.
— Сам объясняйся, — фыркнул Ричард. — Неужели тебе не надоело ещё?
— Пока братец Эдуард не женится, его наследником являюсь я, — заявил Джордж.
— И как твой нынешний статус соотносится с подобным, — Дик обвёл взглядом внутреннее убранство кареты, без ложной скромности заявляющее о богатстве бургундского двора, — времяпрепровождением?
— Подданные должны видеть своего будущего повелителя, — заявил Джордж со значением.
Ричард пожал плечами:
— Джордж! Мы на континенте. В Бургундии. Под покровительством герцога Филиппа Доброго. Эти люди никогда не станут твоими подданными!
Он рассмеялся и приказал остановиться. Один из воинов подвёл коня. Дик чуть замешкался, взбираясь в седло, и это спасло ему жизнь. Над головой просвистело и, не задев, стукнуло о борт кареты. Ричард оглянулся и с недоумением увидел кончик оперения стрелы. Ничего большего он разглядеть не успел. Кто-то налетел на него сзади и сшиб с ног.
От удара о землю зазвенело в ушах. Видимо, из-за этого Дик не сумел расслышать, какая команда прозвучала: «К бою!» или всё-таки «Измена!» Он тщетно пытался выбраться из-под навалившегося на него тела. Понять, что происходит вокруг, было решительно невозможно.
Наконец крики прекратились.
Недовольно храпели кони, и лязгала сталь — вовсе не гак, как мгновение назад, почти мирно.
— Ваша светлость!
Дышать стало легче. Тяжесть, прижимающая к земле, отпустила. Дика ухватили за плечи и подняли на ноги. Колени немедленно подогнулись, но упасть Ричарду не позволили.
— Кто?.. — единственное удавшееся произнести. Голос не слушался, и очень хотелось пить.
— Разбойники, ваша светлость. Они обычно не нападают на хорошо вооружённые отряды. Но кто ж знает, какая блажь стукает в головы подобного сброда, — воин с окровавленной рукой и шрамом во всю щёку ощерился, показав редкие жёлтые зубы.
— Вам лучше пройти в карету, ваша светлость, — распорядился тот, кто всё ещё поддерживал Ричарда под локоть.
Мальчик кивнул и полез в приоткрытую дверцу. Взгляд внезапно зацепился за что-то знакомое и до боли неправильное. Он не сразу понял. У заднего колеса лежал Фердинанд. Голова ветерана свесилась набок. Череп был проломлен в нескольких местах.
— Дикон! — Джордж ухватил брата за плечи и притянул к себе.
— Это всего лишь разбойники, — повторял Ричард, словно молитву, и не мог замолчать. — Разбойники... Разбойники... не ланкастерцы...
* * *Происшествие не заставило отряд ехать быстрее, не притушило свет солнца и не превратило весну в осень, но будто бы убило радость от поездки. Младший Йорк теперь сидел в карете безвылазно и читал. Дик и не заметил, когда путешествие окончилось и они достигли Кале.
Сам город произвёл на братьев сильное впечатление. Крупная прибрежная крепость. Серые стены, воздвигнутые некогда графом Болонским на месте неприметной рыбацкой деревушки, гордо подпирали небосклон и грозили волнам. Эдуард III Английский не мог взять его в течение целого года.
— Мы в Англии, Дикон! — воскликнул Джордж.
Ричард кивнул. Скоро они будут дома.
Улочки пестрели самым разнообразным народом. Люди громко переговаривались. Часто на нескольких языках одновременно или вставляя в привычную английскую речь французские выражения. Все куда-то спешили, ругались, толкали друг друга.
— Чего же ты хочешь? — усмехнулся Джордж. — В портовых городах всегда так.
Брат отвернулся от окна и сморщил нос. Рыбный запах забивал все остальные. Казалось, он начал преследовать их карету, как только миновали ворота, а на рыночной площади стал вовсе невыносим. Но, как только Ричард увидел корабли, все неприятные проявления жизни потеряли для него значение.
Они переплыли Ла-Манш и отправились в замок Ричмонд, где ждал их Эдуард. Король восседал в зале Сколлэнд-Холл. Вокруг стояли приближённые.
Дик улыбнулся. Легендарного Артура он представлял себе именно таким. Солнечный луч, протиснувшийся из-за пелены облаков, окружал золотым ореолом голову молодого монарха. Лицо казалось задумчивым. Взгляд тёмно-карих глаз — устремлённым в неведомые дали. Рука придерживала меч.
Эдуард посмотрел на младших братьев и рассмеялся.
— С возвращением! — воскликнул он и, сорвавшись со своего места, обнял и расцеловал обоих.
