и в международной ассоциации, Николай Александрович Никифоров-Денисов, – сходили на приём к директору завода.
Они похлопотали за вдову о предоставлении ей отдельной жилплощади, обратив внимание руководства на то, что её муж, будучи настоящим партийцем – человеком скромным и принципиальным – при жизни никогда и ничего у государства не просил. И Галине Борисовне вскоре выделили отдельную комнату в небольшой коммунальной квартире дома на Рабочей улице.
Пришедший как-то в сентябре 1959 года гости к вдове Николай Александрович пошутил про возраст её внука, гостившего у бабушки:
– «Ну, что, четвертинка с половинкой, как вырастишь, приходи ко мне учиться боксу!».
До этого её очень волновал вопрос, сколько же надо будет потратить денег на строительство дома на садовом участке и его освоение.
Но Алексей Фёдорович Мерекалов успокоил Галину Борисовну:
– «Галь! В нашем садоводстве состоят такие тузы и видные люди, что они обязательно что-нибудь придумают и снизят расходы свои и всех членов!».
И он оказался прав, а Галина Борисовна успокоилась – всё обошлось ей в умеренную цену.
А когда в 1960 году дом на её участке № 61 был полностью готов для проживания, семья Костылиных-Котовых на грузовике перевезла туда из Москвы старую мебель и прочие вещи.
Пока шла их разгрузка, пятилетний Лёша забрался на пограничную с их участком молодую берёзку Алевтины Сергеевны, оттуда наблюдая, как почти его ровесники – два Серёжи – Базлов и Капин бегают по улице с деревянными автоматами, играя в войну.
У своих первых дачных друзей Алёша Котов узнал, что деревянные автоматы им выпилил из обрезков широкой, толстой доски его сосед по участку – заметно старше их по возрасту – Платон, который был пока в пионерлагере.
А Пётр Петрович сфотографировал Алексея Котова на фоне своего дома и участка и, постоянно работающей на грядках, своей жены.
Вспоминал удачно прошедшее лето и Платон, рассматривая свои рукодельные поделки.
В пионерлагере он не только лобзиком выпилил по копии из фанеры и выжег эту дубовую веточку, собрав ажурную полочку, но и с разрешения преподавателя привёз домой выпиленный из куска толстой фанеры большой маузер.
Дома он уже выжег его и раскрасил в чёрный цвет.
Домой он привёз и трубочки для стрельбы бузиной. Их, знающие мальчишки, выбирали тщательно, чтобы она уже была сухой и крепкой, а диаметр подходил даже под недозревшие ягоды бузины. Если трубка была ровной и длинной с небольшим отверстием, то бузина выдавливалась из неё с натугой и лёгким хлопком, улетая с большей скоростью и потому дальше, и точнее попадая в цель.
В Реутове Платон продолжил делать танки и другие бронемашины из катушек, спичечных коробков и весьма податливого серого воскового пластина, позволявшего делать танковые башни гладкими. И вместе с броневиками он сделал их целую коллекцию. Но теперь пушками для танков служили сначала тонкие деревянные стержни от леденцов, а потом полые пластиковые трубочки от других сладостей.
Платон уже осознавал, что его детство прошло, и у него начался новый период в его жизни, связанный с получением большей свободы и бо́льших прав. Однако он также понимал, что это налагает на него и новые, зачастую уже взрослые, обязанности, и что его отрочество и новая жизнь на новом месте жительства не являются отказом от их общего московского отчего дома и тем более от отца.
А тот не забывал детей и вне совместного садового участка. В конце лета Пётр Петрович, возвращаясь после санаторного лечения на грузовом авиарейсе из Еревана в Москву, в, сколоченном по аналогии с чемоданом, ящичке, но с прорезями для вентиляции, привёз детям в Реутов очень вкусный, крупный и сладкий армянский виноград.
И у него тоже, но как у вновь разведённого мужчины, начиналась новая жизнь. Но сначала Петру Петровичу предстояло завершить эпопею с вынужденным разводом и судебными тяжбами из-за жилья. Пока он одержал лишь первую, но очень важную победу в своей жизни. Ведь он победил бездушный формализм и бюрократизм, можно сказать, что выиграл в войне генеральное сражение. Но он не почивал на лаврах. Ведь ему ещё предстояли арьергардные бои за формальное оформление своего успеха. Потому он решил усилить натиск на, борющуюся лишь за честь мундира, а не за социалистическую законность, московскую прокуратуру, на этот раз, написав ещё 31 августа, письмо в прокуратуру РСФСР.
В нём он жаловался на незаконные действия 18-го отделения милиции и поощрение их со стороны работников прокуратуры Москвы. Сначала Пётр Петрович изложил историю вопроса с фрагментами переписки и своими комментариями, конкретно указав пункты нарушения законов и правил, а также здравого смысла.
В заключение он просил положить конец открытому попиранию головотяпами советских законов и гражданских прав советского человека.
Пока П. П. Кочет ждал на него ответа, ещё 8 сентября пришёл ответ из ГУВД Москвы, в котором сообщалось, что его ходатайство «…оставлено без удовлетворения, т. к. Вы получили новую жилплощадь по другому адресу».
– Великолепно! Они ещё не знают, что я не получил эту жилплощадь! И на это есть весомый документ! Значит, когда узнают, то этот их якобы аргумент отпадёт само собой! Отлично! – пока радовался Пётр Петрович.
К 16 сентября Мособлсуд расторг брак между Кочетами, судопроизводство по которому было прекращено Балашихинским районным судом ещё 30 июля. Но многие родственники и знакомые осуждали их за это.
Однако такой шаг для них стал просто жизненной необходимостью.
А 22 сентября и советское правительство осудило, но США, за вмешательство в дела Лаоса. Происходившие там события гражданской войны очень заинтересовали Платона. Ему понравилось изображение этой бывшей французской колонии на карте, да и отец рекомендовал, и он стал внимательно следить за событиями, происходящими в этой стране.
Там партизаны военно-политических сил социалистической ориентации в Лаосе (Патет Лао), представлявшие Патриотический фронт Лаоса (Нео Лао Хаксат), при поддержке СССР и Демократической республики Вьетнам (ДРВ) вели борьбу против королевского правительства страны, поддерживаемого США и Южным Вьетнамом. Ещё 9 августа, пока премьер-министр Лаоса Тиао Самсанит и военное руководство страны совещались в королевской резиденции в Луангпрабанге, капитан Конг Ле со своим батальоном десантников бескровно захватил столицу Лаоса Вьентьян.
Целями этого нейтралистского переворота были, прежде всего, остановка боевых действий в Лаосе, а также прекращение иностранного вмешательства и коррупции в стране. Для этого они в качестве временного правительства организовали в столице Исполнительный комитет Верховного командования революции.
Однако нейтралисты не получили широкой поддержки у воюющих сторон. А США оказали на них давление, дав понять, что по-прежнему
