второго дня, когда они сидели и попивали рисовое вино, Фонг поинтересовался, оправдывает ли Гуанчжоу его ожидания.
– Я знал, что все тут куда-то спешат, – признался Шижун, – но толчея на рынке и на улицах… Пройти невозможно.
– А еще мы все смуглее северян, – широко улыбнулся Фонг, – и печемся только о деньгах. Ведь так вы говорите про нас в Пекине, да? – Шижун не мог отрицать очевидного, и Фонг со смехом воскликнул: – Это правда!
– А что жители Гуанчжоу говорят про нас? – спросил в свою очередь Шижун.
– Выше. Кожа белее.
Фонг, естественно, подбирал слова очень осторожно. Но Шижун раскручивал его, пока молодой кантонец не признался:
– У нас говорят, что северные крестьяне просто сидят на корточках целый день.
Шижун улыбнулся. Крестьяне северных равнин часто сидели вместе таким образом, пока отдыхали от работы.
– Но они по-прежнему собирают урожай, – ответил он.
Особенно его интересовало, что Фонг думает о перевозке опиума. Сначала, зная, какую должность занимает Шижун, Фонг уклонялся от ответа, однако на пятый день, когда он уже в достаточной мере доверял Шижуну, чтобы быть с ним честным, ответил:
– Из Пекина спускают приказы. Устраивают облавы на опиумные курильни. Арестовывают курильщиков. Устраивают чистки в сельской местности. Кучу народу упекли в тюрьму. Но люди все равно хотят опиума. Это пустая трата времени. Даже губернатор так считает. Что бы вы ни предпринимали, а через год все вернется в обычное русло.
Прошла неделя, прежде чем прибыл эмиссар Линь. Он обрадовался, что Шижун уже на месте, и еще больше обрадовался, услышав, что юный помощник не терял времени даром.
– Ваше усердие достойно похвалы. Будете моим секретарем, но еще глазами и ушами.
Линь сразу же поселился в особняке в пригороде, недалеко от иностранных факторий, и сказал Шижуну, что он тоже должен жить там. В первый вечер Линь изложил свой план действий:
– Я прочитал все отчеты из провинции по дороге сюда. В течение следующей недели мы пообщаемся с губернатором провинции, местными чиновниками, торговцами из Гуанчжоу и их слугами, которые расскажут нам больше, чтобы я мог вынести собственный вердикт. Тогда мы сокрушим торговлю опиумом. Как вы думаете, кому нужно нанести первый удар?
Пересказав то, чем поделился Фонг, и то, что видел собственными глазами, Шижун откровенно признался, что, по его мнению, отучить людей от употребления наркотика – задача долгая и тяжелая.
– Я сожгу все их опиумные трубки, – мрачно сказал Линь. – Но вы правы. Единственный способ искоренить эту отраву – перекрыть канал поставки. Итак, молодой господин Цзян, кто наш наипервейший враг?
– Рыжеволосые заморские дьяволы, которые привозят опиум в империю.
– Что нам о них известно?
– Я побывал в их факториях. Похоже, они все разные. Приехали из множества стран. И только у некоторых действительно рыжие волосы.
– Самые страшные преступники приезжают из страны под названием Британия. Такое чувство, что никто толком не знает, где это. А вы знаете?
– Нет, господин эмиссар. Мне разузнать?
– Возможно. Хотя на самом деле не имеет значения, где живут эти ничтожные люди. Однако я узнал, что этой страной правит королева и она прислала сюда какого-то чиновника.
– Да, господин эмиссар. Его зовут Эллиот. Он из благородной семьи. В настоящий момент перебрался в Макао.
– Может, эта королева не знает, что творят пираты из ее страны. Может, ее подчиненный ей не докладывает.
– Может быть, господин эмиссар.
– Я пишу этой королеве письмо. Его переводят на ее родной варварский язык. Когда письмо будет готово, я отдам письмо подданному, чтобы тот передал ей. Я сделаю королеве выговор и дам указания. Если она добродетельная правительница, то, несомненно, прикажет этому Эллиоту казнить пиратов. Хуже всех человек по имени Джардин. Нужно начать с него. – Он сделал паузу, затем испытующе посмотрел на Шижуна. – Но дело даже не в заморских варварах. Для Поднебесной несложно разобраться с несколькими пиратами. Поэтому я снова спрашиваю: кто наш настоящий враг, господин Цзян? Вы знаете?
– Я точно не знаю, господин эмиссар.
– Это наши собственные торговцы в этом городе. Хонги [25], торговые гильдии. Именно их император уполномочил иметь дело с иностранцами. Это предатели, те, кто позволяет варварам продавать опиум, и мы будем с ними жестко расправляться.
Следующие несколько дней были полны забот. Не говоря, что намеревается предпринять, Линь провел множество бесед и собрал доказательства. Шижун работал днем и ночью, делал заметки, писал отчеты и выполнял поручения. Через неделю Линь поручил лично ему небольшую миссию. Нужно было пойти к одному из торговцев-хонгов и побеседовать с ним.
– Ничего не выдавайте ему, – наставлял Линь. – Будьте дружелюбны. Поговорите с ним об иностранных торговцах и их делах. Выясните, что он в действительности думает.
На следующий день Шижун отчитался:
– Во-первых, господин эмиссар, я обнаружил, что он не верит, будто торговле опиумом положат конец. На время прервут, да. Но он считает, что, как только вы сделаете достаточно, чтобы порадовать императора, вы уедете. Потом все вернется к тому, как было раньше. И хотя ему известна ваша репутация честного человека, он явно не верит, что вас нельзя подкупить, как всех остальных.
– Еще что-нибудь?
– Две вещи, господин эмиссар. Его тон предполагал, что они с варварскими торговцами стали добрыми друзьями. Более того, от его слуг я узнал, что он лично в долгу перед одним из варваров по имени Одсток.
– Отличная работа! Император был прав, когда решил не подпускать заморских дьяволов к нашему народу. Тем не менее, пусть даже мы ограничиваем их одним портом и селим за пределами городских стен, они все равно умудряются развратить наших торговцев, которые считаются достойными людьми.
– Это правда.
– Вы сказали, что есть вторая вещь.
– Может быть, это не имеет значения, господин эмиссар. Слуга сказал мне, что этот торговец Одсток со дня на день ожидает прибытия молодого ученого, который будет младшим партнером в его бизнесе. Хотя это кажется странным, – добавил Шижун, – что образованный человек стал торговцем.
– Кто их поймет, этих варваров. Когда он приедет, хочу, чтобы вы с ним познакомились. Может, он знает что-то полезное.
– Как пожелаете, господин эмиссар, – ответил Шижун с поклоном.
– А пока, – сказал Линь с мрачной улыбкой, – думаю, мы готовы. Вечером созовите всех хонгов. – Он быстро кивнул Шижуну. – Мы нанесем удар сегодня же.
* * *
Джон Трейдер в ужасе уставился на Талли Одстока. Они сидели в его маленьком кабинете, выходившем окнами на узкую аллею, тянувшуюся от фасада Британской фактории к Китайскому переулку позади. Две масляные лампы освещали желтоватым светом кожаные кресла, в которых они устроились. В помещении было тепло и душно, но Джону Трейдеру было холодно, как в пустыне Гоби.
– Это случилось прошлым вечером, – объяснил Талли. – Этот новый чинуша Линь созвал всех торговцев-хонгов. Заявил им в лицо, что они преступники и предатели. Затем сказал, что торговцы из факторий должны сдать весь имеющийся опиум, а
