С первых дней службы в полку мы воспитывались на боевых воинских традициях прошлого, в том числе и совсем недавнего: ведь многие наши офицеры и старшины были фронтовиками, а мы детьми фронтовиков.
Гвардейский наш полк был знаменит тем, что происходил из Таманской армии, которая «железным потоком» прошла по Северному Кавказу в годы гражданской войны и тем еще, что полк послужил основой формирования в 1939 году нашей дивизии, в то время просто стрелковой.
К слову сказать, когда 1 сентября 1959 года отмечалось 20-летие 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, то на торжественном параде мне, тогда старшему сержанту полковой школы, было поручено нести ее гвардейское боевое знамя.
Наименование «Черниговская» дивизия получила в 1943 году за освобождение города Чернигова. А свой боевой путь от Новороссийска и Одессы, через Сталинград, Орел, Чернигов и Брест, через бои в Польше 76-я закончила на побережьи Балтийского моря взятием города Гданьска.
С первых же дней службы в парашютном полку узнали мы и о генерале Маргелове, который был в то время командующим воздушно-десантными войсками, а в недавнем прошлом командиром нашей дивизии.
О нем среди солдат ходили легенды и его очень любили в войсках. Во всяком случае, в нашей дивизии это было. Старослужащие говорили нам, что генералу Маргелову хотели в расположении дивизии даже поставить памятный бюст, да не разрешили власти.
За что его любили? За то, что солдат своих он называл сыновьями и относился к ним по-отечески. Когда он приезжал в полк, например, и шел по городку, то офицеры старались обходить его стороной, а, встретив солдата, генерал, часто бывало, с ним разговаривал, расспрашивал о службе, о родителях. Так же было и на учениях, и на тренировочных прыжках с аэростата на площадке приземления.
Надо сказать, что с точки зрения техники этот прыжок не был сложным: поднимут тебя в «корзине» аэростата на высоту 400 метров, а оттуда, встав на узенький порожек, надо лишь оттолкнуться и прыгнуть вниз. Но вот оттолкнуться-то и было самым трудным, особенно для начинающих: ведь большинство из нас до службы в армии выше второго этажа не поднимались. А тех, кто не мог преодолеть страха высоты и прыгнуть, у нас называли «отказниками».
Однажды с таким «отказником» аэростат спустился к земле, когда на площадке для прыжков находился генерал Маргелов. Он долго говорил с солдатом один на один и тот, забравшись опять в «корзину», совершил прыжок.
Рассказывали еще, что и своих сыновей-школьников генерал заставил прыгнуть с аэростата, несмотря на отчаянное сопротивление жены. Не знаю, так ли было на самом деле, но такая байка среди солдат ходила.
Если же это и была легенда, то она, все-таки, получила реальное воплощение через двадцать лет, когда 5 января 1973 года под городом Тулой состоялось уникальное десантирование БМД-1 /Боевая машина десанта/ с двумя членами экипажа внутри ее.
Этот способ десантирования являлся давней мечтой генерала. Прыжок был не только историческим, но и смертельно опасным для членов экипажа машины. И генерал Маргелов для его выполнения послал своего сына, офицера-десантника Александра.
Так как же было не любить такого генерала, который вел себя с нами, солдатами, по-отечески, по-суворовски!
Так, однажды, в последний день учений, когда наш полк пешком возвращался в казармы, генерал Маргелов оставшиеся до военного городка двадцать с лишним километров прошел вместе со своими десантниками.
Или еще один известный многим случай, и тоже бывший на учениях, когда генерал Маргелов, увидев на солдате рваные сапоги, и, подозвав к себе начальника тыла то ли полка, то ли дивизии, приказал офицеру снять его хромовики и отдать солдату, а самому надеть солдатские рваные керзовики.
Запомнилась мне и еще одна история, где я сам был участником событьий.
Случилось это тоже в последний день учений. За двое или трое суток до того дня нас выбросили с самолетов далеко от Пскова и мы «с боями» шли до самого города. Последний привал был километра за два или три от наших казарм и надо ли говорить, как мы мечтали о скором отдыхе.
Во время этого короткого привала появилась, вдруг, на дороге машина самого командующего, который недолго о чем-то поговорил с офицерами полка и уехал. А через некоторое время нам дают его приказ преодолеть оставшиеся километры бегом. И вот мы, и так-то еле бредущие, бежим к воротам военного городка, под руки волоча совсем ослабевших. А у ворот городка встречает нас сам генерал Маргелов, рядом с которым полковой оркестр бодро наяривает «Польку-бабочку». Слов нет, было очень тяжко, но все соответствовало известому суворовскому завету, о котором мы знали с детства: «Тяжело в ученьи — легко в бою».
Генерал Маргелов вообще много заботился о физической подготовке парашютистов-десантников. Помимо прыжков у нас были занятия на тренажерах, кроссы, марш-броски, борьба самбо.
Боевое самбо генерал внедрял в своих войсках особенно настойчиво. Приемы борьбы по его приказу мы отрабатывали с подъема до отбоя в любую свободную минуту. Было даже приказано каждому солдату и сержанту носить за голенищем деревянный нож, подобный боевому десантному, позже замененный на резиновый из-за нескольких случаев ранений, и отрабатывать эти самые приемы ежедневно, включая и выходные дни.
Помню, как в очередной свой приезд генерал Маргелов пришел к нам в полковую школу. Курсантов собрали в спортзале, чтобы показать командующему наше умение владеть приемами боевого самбо.
Начальник школы подполковник Крячек отобрал десять самых крепких ребят, в число которых попал и я.
Во время показа приемов мы так отчаянно «работали», что генерал встал со стула и сам остановил схватку. Он подошел и поблагодарил нас. Что, помню, удивило и обрадовало: личную благодарность командующего воздушно-десантными войсками мог получить не каждый.
К тому же генерал Маргелов заговорил с нами. Из той беседы помню его слова о том, что десантник должен уметь делать все, но, главное, хорошо ориентироваться в воздухе. А для этого, говорил генерал, надо здесь на земле уметь, например, крутить на турнике большие обороты «солнце».
Он тут же предложил нам заняться тренировками и, обращаясь к командиру полка полковнику Головко, приказал: каждому, кто исполнит на турнике эти самые обороты, предоставить десять суток отпуска. И добавил для всех нас, присутствующих в спортзале: «А если кого командиры не отпустят, то обращайтесь прямо ко мне».
Что тут началось!…На другой же день во всех полках дивизии солдаты и сержанты ринулись на спортивные площадки и в залы крутить на гимнастических турниках обороты «солнце» /руки разрешалось привязывать ремнями к перекладине/. Все свободное время мы занимались только этим.
А через месяц или два, выполняя приказ командующего, специальные комиссии из офицеров и старшин принимали у нас экзамен.
Генерал Маргелов сдержал свое слово: всем нам, кто прокрутился на турнике хотя бы два раза, был предоставлен десятидневный отпуск, в приказе о котором так и говорилось: «за исполнение крутых /больших/ оборотов „солнце“».
А еще из той давней беседы с нами генерала Маргелова я помню его воспоминание о недавней войне и что он в те годы какое-то время командовал полком балтийских моряков. Говорил нам еще, что в будущем у воздушных десантников — «крылатой пехоты» — будет другая форма. У нас же была в то время обычная пехотная форма одежды. Отличались мы от других только во время парашютных прыжков и учений.
Думаю, что тельняшки у нынешних парашютистов-десатников появились по воле генерала Маргелова и именно потому, что он во время войны командовал полком морской пехоты.
Василий Филиппович Маргелов был истинно русским боевым генералом. Говорили, что Звезду Героя он получил за то, что одним своим батальоном пленил целую немецкую дивизию, явившись в ее штаб и предъявив ультиматум.
Как и во всякой легенде все было так и не так… В книге «Генерал армии Маргелов» ее автор и сын генерала Герой России Александр Васильевич Маргелов пишет, что звание Героя Советского Союза Василию Филипповичу было присвоено в марте 1944 года «за форсирование Днепра и освобождение города Херсона», когда полковник Маргелов командовал 49-й гвардейской стрелковой дивизией.
Что же касается пленения Маргеловым немецкой дивизии, то это тоже истинная правда. Только на самом деле ему сдалась не одна дивизия, а целых три! Да каких! Это были элитные соединения немецко-фашистской армии, входившие в танковый корпус «СС»: «Великая Германия», «Мертвая голова» и 1-я полицейская дивизия «СС».
А дело было так …
49-я гвардейская стрелковая дивизия завершила свой боевой путь в Австрии. Там 8-го мая 1945 года и застала Маргелова весть о капитуляции Германии. Война для него закончилась. И вдруг 11-го мая командир дивизии получает приказ пленить или уничтожить танковый корпус «СС», находящийся на границе с Чехословакией, так как эсэсовцы задумали сдаться американцам.
